Восемь лет живет сирийка Захра в России. «Спасибо», «макароны», «нормально» — это почти все слова, которые она может сказать по-русски. Но ей надо знать больше — иначе она никогда не начнет общаться с людьми, живущими в России
«Скромная, молчаливая, всем всегда помогает», — так о Захре Шевхнех говорят в сирийской общине Ногинска. «И дети хорошие, послушные», — добавляют о ее старшем сыне, двенадцатилетнем Ахмеде, и двух дочерях, одиннадцатилетней Айше и пятилетней Шахад. Все время нашего разговора с Захрой они смирно сидят рядом с матерью, односложно отвечая на мои вопросы.
Захра и правда очень сдержанна. Она категорически не хочет фотографироваться, говорит немного и тихо — и напоминает старшую сестру своих детей: дочь Айша почти догнала мать по росту. Захре 34 года. Вместе с мужем Омаром и двумя старшими детьми она приехала в Россию в 2011-м, после того, как в Сирии началась гражданская война. Сначала семья получила временное убежище в нашей стране. Но уже в ноябре 2011-го власти отказались продлить разрешение. Вот уже несколько лет комитет «Гражданское содействие» пытается оспорить это решение. Потому что уезжать семье просто некуда.
Шахад, дочь ЗахрыФото: Анна Иванцова для ТД
Омар и Захра, которые сейчас живут с детьми в арендованной квартире в Мамонтове, недалеко от Ногинска, родом из Алеппо. Там остались их родственники, с которыми они не виделись с тех пор, как уехали. «Мой отец, — грустно рассказывает Захра, опуская красивые черные глаза, — погиб во время войны, а мама не хочет покидать родину».
Захра рассказывает о своем детстве. Переводчик с арабского начинает передавать ее рассказ с фразы «Это было классное время!» Не знаю, так ли говорила эта маленькая женщина на самом деле, но лицо ее преображается, становится похожим на распустившийся внезапно цветок. Она поднимает глаза и смотрит прямо на меня.
Я ничего не понимаю по-арабски, но чувствую, что Захра искренне делится ярким, радостным воспоминанием. «Помню, мы сидели вокруг отца, вместе ели. Он кормил нас, своих детей, и пел нам. Это были очень счастливые дни». Сейчас дом Захры разрушен войной, так же, как и дом Омара — им некуда возвращаться.
«Я вышла замуж за друга моего брата, — рассказывает Захра дальше, отвечая на следующий вопрос, — почти не знала его до свадьбы. Так, видела иногда на улице».
Расспросить Захру хочется обо всем — о том, как выглядел ее дом в Алеппо, как она выходила замуж, как ей удалось полюбить человека, которого она не знала до свадьбы, что такое любовь, как устроена жизнь мусульманской жены и матери. Но мне не дает языковой барьер: переводчик-доброволец переводит только суть сказанного, мы с Захрой понимаем лишь часть того, о чем говорим друг другу. Мы можем обмениваться улыбками, чтобы выразить симпатию, но хочется поговорить.
«Надеюсь, когда-нибудь у нас это получится», — говорю я Захре. Она отвечает: «Дай Бог».
Ахмед, сын ЗахрыФото: Анна Иванцова для ТД
Захра учит русский язык уже два месяца. Он кажется ей сложным. «Но я очень стараюсь», — говорит она. Пока она общается только с соотечественниками по-арабски. Но мечтает расширить круг общения: «У нас есть соседка Настя, моя сверстница. Она учительница. Мне бы хотелось поговорить с ней».
Захре нравится учиться — в Сирии она окончила только шесть классов, потом училась на швею. В 18 вышла замуж — и об учебе пришлось забыть, хотя кто-то из ее подруг поступил в университет. Теперь у Захры есть возможность узнавать новое.
Вместе с ней русский учат и ее дети. Им русский, наоборот, кажется простым. Но Ахмед по-русски говорит лучше, чем сестры — он ходит в магазин за продуктами, гуляет с друзьями, среди которых есть русские мальчики. Девочкам из мусульманской семьи такая свобода не положена — они выходят только вместе с мамой, общаются с детьми других сирийских беженцев.
В общеобразовательную школу Ахмеда и Айшу не принимают. Захра говорит: «Я очень хотела, чтобы их взяли учиться. Ходила в школу, спрашивала, есть ли возможность, но мне говорили: нет». Отказ принимать детей беженцев в российские школы — это нарушение Конституции и при этом распространенная практика в нашей стране. У родителей требуют регистрацию (хотя для учебы в школе она не нужна), а у беженцев ее, как правило, нет.
Айша, старшая дочь ЗахрыФото: Анна Иванцова для ТД
Вместе с детьми Захра ходит на занятия по русскому языку в интеграционный центр для сирийских беженцев. Четыре–пять раз в неделю из Мамонтова до Ногинска и обратно получается около 500 рублей в день. Траты для семьи большие, но ее глава, Омар, идет на это: ему важно, чтобы дети учились, чтобы его жена тоже могла говорить по-русски. Сам он выучил язык поневоле — ему надо было общаться с коллегами.
Центр в Ногинске, где живут несколько сотен сирийцев, открыл комитет «Гражданское содействие», который уже много лет борется за доступ к образованию для всех детей беженцев и мигрантов. Здесь помогают детям получить базовое образование (преподают языки и математику), а взрослым выучить русский — и влиться в общество. Невозможность говорить по-русски делает сирийцев бесправными изгоями.
Зарплаты учителей, аренда помещений для интеграционных центров складываются из наших пожертвований. Комитет «Гражданское содействие» можно поддержать разово, а можно подписаться на регулярный платеж. Даже самое маленькое пожертвование — 30, 50, 100 рублей — помогут Захре, ее детям и другим сирийцам выучить русский язык и интегрироваться в общество. Спасибо.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Оформить пожертвование без комиссии в пользу комитета «Гражданское содействие»
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Распечатать квитанциюПожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.
