«Не стыдно»

Дискриминация толстых людей в России — не выдумка. Они сталкиваются с отказами в приеме на работу, с предвзятым отношением в медицине, с отсутствием нужных размеров в магазинах и положительной репрезентации в медиа. Кажется, что публичный мир настаивает: толстых не должно быть. 

В современном обществе это до сих пор не просто описание тела. Вы можете автоматически восприниматься как ленивый, безвольный, нецелеустремленный человек. Диетическая культура и индустрия красоты многие годы занималась демонизацией полноты под видом «заботы о здоровье и красоте». Они продвигали идеологию, что быть худым — это хорошо и с моральной, и с физической точки зрения. 

Фэтфобия — это не про красоту и здоровье, это система власти и контроля над жизнями других людей. Что можно и дозволено одним, а другим — нет. Она выражается по-разному. В форме открытой ненависти или под видом «заботы о здоровье», «желания помочь стать нормальным и красивым человеком». Но в итоге стресс, возникающий в результате фэтшейминга и регулярного общественного неодобрения, приводит к проблемам пищевого поведения, внутренней фэтфобии, чувству вины и стыда за свое существование, депрессии и суицидальным наклонностям.

«Не стыдно» — это истории людей из России, которые переживали фэтшейминг или сталкиваются с ним до сих пор. Это люди разного пола и ориентации, рода деятельности и профессии. Они не хотят молчать и мириться с тем, что отравляет жизни миллионам людей.

Алена, Cанкт-Петербург

«Свинья, свиноматка, корова, хрю-хрю — все это я слышала в жизни чаще, чем свое имя. В детском саду и в школе все настаивали, чтобы я бросила танцы. Толстая девочка танцует — это скандал международного уровня. Однажды, уже в школе, мы репетировали танец. И пока я танцевала, меня окружило около десяти мальчиков из нашего класса, они хрюкали и смеялись. Мне всегда нравилось танцевать, но из-за того, что меня пинали и издевались каждый раз, я ушла из этого. 

Дома было еще сложнее. Мама меня стеснялась, а отец бил. Он всегда контролировал, сколько и что я ем, и это всегда было много, по его мнению. Он переворачивал тарелку с едой на меня или разбивал ее об мою голову, об стену, выливал что-нибудь. Я боялась есть и могла неделями голодать. Мама прятала от меня еду и готовила специально то, что я не люблю. Иногда я ела остатки еды из детского сада, что она приносила нашей собаке. Я это ела, потому что отец не следил за ней. Когда мама легла в больницу на какой-то срок, мы с братом остались с отцом. Он запер меня в комнате и около пяти дней не давал мне ничего есть, только воду.

Все были одержимы моим весом. Я всегда думала о смерти, наверное, большую часть своей жизни. Очень сложно жить, когда тебя не признают и издеваются только из-за твоего веса. Я пару раз топилась — пыталась. Мама вытащила. Несколько лет назад я встретила любимого человека, узнала про других толстых людей через инстаграм, читала про бодипозитив и феминизм. Если бы не это, я бы сейчас не была тут». 

Маша, Cанкт-Петербург

«В семь лет я узнала, что я толстая и это плохо. Об этом мне сказал мой папа. Однажды домой пришли гости, и отец между делом при всех сказал: “Ну, Машка-то у нас умная, как черт, но вот рожей и жопой не вышла, конечно”. Словами не передать, как мне было обидно. 

Это продолжалось и считалось нормой, пока я не покинула тот дом. С такой установкой я росла. Мама постоянно сидела на диетах с подружками. С Дюкана — на кремлевскую, с кремлевской — на иголки в ушах для снижения аппетита, с иголок — на диету Ларисы Долиной. На холодильнике регулярно появлялись новые распечатки с баллами, которые ты получаешь за съеденную еду. 

Первые пару лет самостоятельной жизни я была уверена, что нормальное состояние женщины — сидеть на диете. Каждое мое утро начиналось с похода на весы. В школе я была лидером, все считали меня очень уверенной. А я специально так делала, чтобы никто не замечал, что меня волнует мой вес. Я не хотела столкнуться с сочувствием. Я не считала себя красивой и была очень активной, потому что толстые девочки якобы должны быть удобными, классными, смешными и заботливыми. У меня была высокая планка. Я должна была быть настолько классной, чтобы это перевешивало все».

Ася, Москва

«С самого раннего детства я была очень крупной и высокой. А потом еще и толстой. В первом классе у меня был уже 36-й размер ноги, а в десять лет я переросла маму ростом 160 см. Меня обзывали “жирафом”, “слоном” и злобно шутили. Из-за школьной травли я стала горбиться и носить мешковатую одежду, пытаясь скрыть грудь и толстоту. Лет до 15-16 я ощущала, что занимаю неоправданно много места в пространстве: дети маленькие, классы маленькие, парты маленькие, а я очень большая. И вот когда ты ешь “МакФлури” на фоне твоей подружки, которая намного худее тебя, начинаешь думать: она может себе это позволить, а ты — нет. Вокруг нее всегда были мальчики, а я никому не нравилась. 

Когда мне было 15, я познакомилась с одним мальчиком. Однажды он сказал: “Вот знаешь, лицо у тебя, конечно, 9 из 10, а тело — 2. Я не знаю, что с этим делать, но, короче, мать, ты меня пойми и прости”. Я была в шоке. Периодически я переставала есть на фоне стресса и худела. У меня были синяки под глазами, лезли волосы, и я выглядела так, будто умру прямо сейчас. Но я себе очень нравилась, и мне часто делали комплименты. 

Но после приема антидепрессантов я сильно поправилась. Все начали обсуждать и писать комментарии под моими фотографиями в Сети: “Что с ней стало?”, “Вот была нормальная, а что себя так запустила?” Мне было тяжело, и я снова перестала есть. Я просто хотела исчезнуть. Но мне помог мой блог. Я начала делать первые фотографии себя в белье в зеркале и стала рассказывать о своем опыте».

Вова, Москва 

«С первого класса ребята обзывали меня “толстым” и “колобком”. Постоянно шутили про мой живот и обвисшую грудь. Я был самым толстым в классе и самым умным. Это напоминало сцены из дурацких американских фильмов. С одной стороны, у меня все списывали, а с другой стороны, гнобили из-за веса. У нас была группа во “ВКонтакте”, где общались все из нашего класса. Там однажды ребята сделали опрос на тему “У кого из девушек грудь больше”. И кто-то написал в комментариях под этим постом: “А почему Вову не добавили? Он тоже мог посоревноваться”. Было очень обидно. 

Меня до сих пор травмирует, когда кто-то в компании обсуждает чей-то вес. Всегда ожидаешь, что тебя снова высмеют. В эти моменты мечтаешь, чтобы никто тебя не заметил, чтобы не пришлось чувствовать себя неловко и уязвимо. Со мной мало кто дружил, и мне приходилось подстраиваться. Я дружил с теми, кто меня стебал из-за веса. Это была токсичная дружба. И я в основном молчал. В университете у меня был друг, он знал, что я гей, и принимал это. Но постоянно издевался надо мной из-за веса. Ты начинаешь принимать одну дискриминацию, потому что хотя бы в другом тебя принимают. Это ужасно. 

Все, что происходило со мной в школе, этот отпечаток, идет со мной по жизни. Один раз толстый — навсегда толстый. Я не думал, что полнота делает меня плохим человеком, но думал, что это делает меня одиноким. Сейчас меня не волнует вес. Это ничего не говорит о человеке, кроме цифр». 

Даша, Cанкт-Петербург

«Я росла с ощущением, что я жалкая и мне нужно стыдиться своего тела. Что я одна из “цирка уродов”. Родители постоянно обсуждали меня публично за столом, сколько я ем, и шутили над этим. Мама всегда была толстой и недовольной собой. Поэтому я обесценивала те оскорбления, которые регулярно слышала. 

“Ну хоть не головой в унитаз”, — думала я. 

В школе меня называли “тушканчиком” и “бомбовозом” — это казалось людям милым и смешным. А я чувствовала незащищенность и одиночество. Вес — это то, от чего ты не можешь уйти. Тебе все вокруг говорят, что с тобой что-то не так. Я часто слышу комментарии на улицах: мол, вместо того, чтобы есть мороженое, иди в спортзал. 

Однажды мужчина ударил меня в живот на улице и сказал: “Ненавижу жирных”. Он просто шел мимо, абсолютно трезвый и приличного вида. Однажды я ждала подругу с вечеринки рядом с подъездом, мимо проходили знакомые парни со словами: “Фу, ненавижу, когда жирные бабы на тусовку приходят”. И это было так громко, чтобы я услышала, но будто не мне лично. 

Таких историй много, особенно в очередях в магазинах. Люди обсуждают мои части тела и громко смеются. Будто меня здесь нет, будто я пустое место. Всегда ощущаешь себя в “маскарадном костюме” среди тех, кто “ходит в официальных”. Я не вписываюсь и не “по празднику” выгляжу. 

Я постоянно худела, и я не помню дня, когда я не винила бы себя за еду. Даже за яблоко. Мама покупала книги про диеты, а я читала. Все это привело к расстройствам пищевого поведения. Я вызывала рвоту после еды около 15 лет. Как следствие, появились проблемы со здоровьем, после приема гормонов за год я поправилась на 20 кг. Мне сильно помогли мои партнеры и партнерки, мой стойкий характер и беседы с собой».

Марина, Выборг

«Я с детства была полная и сразу попала в список тех, кого высмеивают. Я поняла еще тогда, что молчать нельзя. Иначе меня загнобят. Нужно защищаться. 

В школе сверстники обзывали меня “толстой” и “жиртрестом”. Это было неприятно и обижало меня. Взрослые относились по-разному. Иногда с агрессией, с нескрываемой жалостью или снисходительно. С учителями тоже были проблемы. Считается, что если ты толстая, то должна быть тише и ниже. А я, наоборот, была активной и постоянно высказывалась, бунтовала и за это получала.

Мои родители, послевоенные люди, жили во времена, когда еды было мало и она ценилась. Иногда есть было нечего. Они радовались, что я ела и мне вообще было что есть. Сначала претензии говорили публично моим родителям, а потом уже лично мне. В основном что я толстая и мне надо худеть. Ведь для девушки это что-то за гранью. 

Я протестовала против публичных осуждений и делала назло. “Не ешь” для меня было ущемлением. Я говорила: “Я пойду к тете Маше и там поем”. 

Но на самом деле я чувствовала растерянность и агрессию. Я искала, как выкрутиться из этой ситуации. Чтобы просто от меня отстали, потому что внутри я чувствовала себя нормальной, а мне пытались сказать, что это не так. Мой характер стал стойким из-за борьбы за себя. 

Меня устраивает мое тело, но все вокруг не дают успокоиться и почувствовать защищенность. Видят только формы, а не личность. Люди хотят вписать тебя в рамки, а если ты этого не делаешь, тебя пытаются заклевать. Но можно обходить препятствия, сопротивляться и двигаться к гармонии и любви к себе».

Оли, Cанкт-Петербург

 «Я всегда была толстой и сталкивалась с разными трудностями. Это началось с детского сада. Была девочка, которая травила и настраивала остальных против меня. В школе меня обзывали «бегемотом», «толстой» и доходило до драк. 

Большую часть жизнь я жила с бабушкой. Она говорила всегда, что я особенная и мне будет тяжело, спрашивала, есть ли у меня друзья и как ко мне относятся другие. А я в основном общалась с людьми через интернет, потому что они не видели, как я выгляжу, и чувствовала себя неполноценной. 

К подростковому возрасту другие члены семьи стали обращать внимание на мой вес. До 16 лет мне покупали одежду, которая мне не нравилась — она была некрасивой и закрывала все мое тело. Я ужасно стеснялась себя и всегда проходила мимо зеркал. Я не любила себя, потому что не могла выражаться так, как хочу. 

Позже, в университете, появился круг людей, которые не унижали и не критиковали меня за то, как я выгляжу. Я снимала себя на телефон и участвовала в съемках у других фотографов, узнала про феминизм и бодипозитив. Мое отношение к себе стало меняться. Люди до сих пор смотрят косо в мою сторону, я получаю много ужасных комментариев в сетях, но сейчас меня это уже не волнует».

Маша, Москва

«В 11 лет, как только я начала полнеть, родственники стали обращать на это внимание. Была установка в семье: “Ты хорошая, но очень важно не быть толстой”. Бабушка комментировала все изменения в моей внешности. Она сама была толстой. Но от нее приходилось слышать что-то вроде: “Не говори, что ты не можешь похудеть, ведь в блокадном Ленинграде толстых не было”. Я впервые купила шорты в 21 год, потому что было очень жарко. Я пришла к бабушке в гости, а она посмотрела на меня и сказала: “Ты думаешь, что можешь ходить в шортах? Я думаю, ты и штаны-то не можешь себе позволить”.

Три года назад у меня случился острый психоз. Было очень плохо. Мне выписали лекарства, но я боялась их принимать, так как читала, что от них набирают вес. Но пришлось, потому что иначе было невыносимо жить. В итоге за три месяца я набрала около 20 килограммов. Я почти ничего не ела — произошли сильные метаболические нарушения, которые не связаны с питанием. 

Я помню, что всегда была голодной и меня тошнило от еды. Я следила за питанием и вела дневник. Постепенно лекарства помогали, ментально я чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Но все вокруг стали сомневаться: “Ты точно уверена, что это того стоит?”, “Мне кажется, что ты не понимаешь, что делаешь, ведь ты набираешь вес”. И это я слышала от близких, которые знали, что со мной случилось, и от некоторых врачей. Это было лицемерно: на самом деле здоровье толстых людей никого не заботит». 

Аня, Москва 

«Я часто слышу: “Почему ты не займешься собой?”, “Почему ты себя так запустила?” В основном от родителей и брата. Он до сих пор говорит, что я жирная и неправильная. 

У нас с мужем десять детей. Во время первой беременности я боялась потолстеть и часто вызывала рвоту после еды. Я узнала об этом в 13 лет и иногда практиковала. Во время каждой беременности я быстро набирала вес, но без особых усилий худела после родов. Все изменилось после пятой: набранные килограммы никуда не ушли. Мне было сложно, я даже одежду своего размера не могла найти. 

C возрастом тело меняется, мне это не нравится, но я принимаю это. Женщины часто мне говорят: “Как ты себя запустила”, “Надо же, не боится, что муж будет изменять”. А я всегда считала, что если муж уйдет из-за того, что ты потолстела, то пусть идет — и подальше. Некоторые считают, что я некачественная мама, потому что не пытаюсь похудеть, что я неправильно распределяю ресурсы. А я всегда думала так: все-таки насколько мне больше приятно, что у меня есть дети, чем неприятно то, что я стала толстой? И я всегда выбираю детей. 

Внутри моей семьи никого не напрягает мой вес. Это очень важно — принятие внутри твоего близкого круга».

Соня, Cанкт-Петербург

«Когда тебе постоянно говорят негатив в сторону внешности, начинаешь думать, что с тобой что-то не так. Но я смотрела на себя в зеркало и не понимала, почему другие видят во мне что-то уродливое. Моя мама тоже полная. Она отчасти связывала позднее замужество с ее полнотой и транслировала эти мысли на меня. Она думала, что таким образом проявляет заботу и беспокойство о моем здоровье и будущем. С 11 до 16 лет я сидела на диетах, потому что все вокруг, в том числе мама, говорили мне: так надо, а я хотела, чтобы ко мне относились, как к другим. Тогда я еще думала, что мое одиночество напрямую связано со внешностью. 

Почти каждое лето я проводила в дневном стационаре под усиленным наблюдением эндокринолога. На день рождения мне дарили велотренажер, а на Новый год — весы. Реакция на каждый прием пищи была негативной и бурной, будто мое чувство голода — это что-то постыдное. В школе меня гнобили. Ребята называли “толстой” и “кабаном”, кричали толпой: “Сало и жир — Сонин кумир”. В основном это было от мальчиков, и из-за этого я с ними часто дралась. И много плакала — из-за несправедливости.

Когда я поступила в университет и уехала из своего города, обстановка резко изменилась. В мою сторону стало меньше агрессии. Я не хотела снова худеть и поняла, что не обязана меняться ради одобрения других. Когда стала интересоваться бодипозитивом, я поняла, что это система и мой опыт не уникален. Я стала вести блог и рассказывать об этом. Хотелось донести это до людей, особенно до таких же девочек, как я: “Я толстая, и меня это устраивает. Меня не устраивает то, как общество нас воспринимает”».

Саша, Москва

«Никто не пытался мне сказать, что со мной все нормально. “Ты толстая — это плохо, но повезло, что ты милая и добрая”. В 12 лет я начала по-другому на себя смотреть: я классная, но некрасивая. Моя мама всегда была толстой, и я видела, как она относится к себе. Она пила чаи для похудения и говорила всегда, что с ней что-то не так и она себя не любит. Для меня это было примером, как к себе относиться, если я потолстею. К тому же в кино и в книгах никто не выбирает толстую девушку, и кажется, что ты обречена на одиночество. Потолстеть якобы самое страшное, что может случиться с девочкой.

После смерти дедушки и перед экзаменами я набрала вес. Все хотели меня “похудеть”, и я стала стесняться себя. Я закрывала живот подушкой в гостях или специально брала сумку, чтобы прикрыться. Я жила в постоянных ограничениях, стыдилась того, что я ем, и радовалась, если не ела весь день. Ходила на спорт и каждый день ненавидела себя. Близкие меня хвалили и говорили комплименты, хотя я чувствовала себя физически плохо. Я не нравилась себе ни при 50, ни при 100 килограммах. Я пробовала все, чтобы похудеть, и решила просто пожить такой, без каких-то особых усилий. Я пошла на терапию, чтобы поработать на тему принятия и самооценки. Но найти специалиста оказалось непросто. Однажды на сеансе женщина сообщила, что мне нужно принять факт, что есть “такие, как я”, а есть “как Анжелина Джоли”, а есть люди еще толще меня — типа я не худший вариант, смирись. Больше я к ней не ходила.

Я начала фотографировать себя, чтобы увидеть со стороны свое тело. Я раздала всю одежду, которая не подходила по размеру, и читала бодипозитивные материалы. Я устала приспосабливаться к неудобствам, оправданиям и стыду за то, что я такая. Я не пропаганда и не кусок жира, я человек».

Юля, Cанкт-Петербург

«В 12 лет у меня умерла мама, и после этого сестра занялась моим внешним видом. Меня привели к эндокринологу и после сомнительного ИМТ он сказал, что к 18 годам я умру. Я помню, как я шла от этого центра до машины и рыдала навзрыд. Мне было 12 лет, и я не понимала, что происходит, ведь я себя хорошо чувствовала. 

После этого моя сестра решила, что мне срочно нужно на диету и похудеть. Она говорила, что меня могут полюбить только извращенцы. Я запомнила эту фразу на всю жизнь. 

Я постоянно худела, появилось расстройство пищевого поведения, у меня была телесная диссоциация, и я вступала в токсичные отношения с разными партнерами. Ведь тебе внушают: “Держись за любого, кто обратил на тебя внимание”. В тебе будто убивают веру, что ты можешь быть любимой и не строить все свое счастье лишь на похудении. 

Для меня быть толстой в этом обществе — это постоянно переживать стыд. Это воспитывают в тебе с раннего возраста. Я не сажусь в маршрутке, чтобы избегать конфликтов и не занимать место. Даже если я устала и у меня болят ноги. Либо я сяду и буду всю дорогу мучиться от стыда, либо буду стоять. То же самое в метро. На работе все стулья с подлокотниками, и ты каждый раз испытываешь стыд, физическую боль и неудобство, потому что еле влезаешь. Ты стараешься все время быть удобным и подстраиваться, улыбаться. Будто не с миром что-то не так, а со мной». 

Катя, Cанкт-Петербург

«“Вот похудею и буду человеком”, — с такой мыслью я росла. Отец часто говорил моей маме и мне, что быть толстой — это ненормально. Он говорил это с детства до 21 года, пока я с ним не поговорила. Сказала ему: “Отвали. Хватит. Достаточно”.

Чтобы я похудела, меня отдавали во все спортивные секции. Среди всех детей я всегда была самой толстой. Я помню, что на бальных танцах у меня никогда не было партнера. Я себя ненавидела. Я думала, что это в порядке вещей — ненавидеть свою жизнь, потому что ты толстая. Когда ты толстая, ты ощущаешь свою вину за то, что занимаешь много места. Как будто ты его не заслуживаешь. 

Я до сих пор очень сильно сутулюсь, потому что всю сознательную жизнь пыталась стать меньше. Это значит, что надо сжаться. 

Я думала, что нормальная жизнь начнется, когда я похудею. У меня было РПП и булимия на фоне диет. Я принимала рецептурные аптечные препараты, чтобы похудеть, — помню, как меня накрывало. Я ничего не ела, а если ела — блевала. Все время то худела, то обратно набирала. Тот факт, что это не работает, доказано уже давно. 

Диеты, булимия, селфхарм были способами себя наказывать. Я тогда не знала, что толстые люди могут нормально жить и быть счастливыми. Любить, радоваться, реализовываться. Я думала, что нет такого варианта, такой опции — это невозможно. Об этом нигде не говорилось. Мой мир перевернулся после бодипозитива».

Саша, Cанкт-Петербург

«Мне никто не говорил, что полной быть хорошо или даже нормально. Я росла с комплексом неполноценности и обвиняла себя. Дома родители были недовольны моей внешностью, а в школе меня сильно травили за вес и били каждый день. Чаще всего по голове, по телу. Я даже боялась на переменах находиться где-то рядом с одноклассниками и пряталась в женском туалете. Учителя все видели и ничего не делали с этим. Мама однажды приходила разбираться в школу, это прекратилось на какое-то время, но потом продолжилось. У меня не было друзей, потому что никто не хотел дружить с толстой девочкой. Дома мне часто говорили, что если я не похудею, то никому не буду нужна. Все это довело меня до нервного срыва в девятом классе, и меня положили в психоневрологический диспансер.

Когда мне было 22, я решила худеть и надеялась, что моя жизнь изменится. Я считала калории, 1000 килокалорий в день. Так я прожила несколько лет и похудела с 83 кг до 47 кг. Это не дало мне ничего, кроме того, что у меня пропала менструация, кружилась голова, я постоянно мерзла, мне было очень тяжело. Так не могло продолжаться дальше. 

После беременности я набрала вес и стала учиться принимать себя. Я открыла для себя моделей размера плюс, бодипозитивные группы и понимание, что можно и нужно жить по-другому. В любви и принятии».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!