«Рассказывать можно красиво, а жить как скотина»

*Алкоголик — стигматизирующий термин, но он традиционен для лексики и названий клубов АА, поэтому в этом материале мы используем именно его.

Пока открыты «Макдоналдсы»

Когда в начале марта мэрия Москвы запретила все мероприятия численностью более 5 тысяч человек, 34-летний Алексей Бобров (имена и фамилии всех героев этого текста изменены, так как члены АА в соответствии со своей одиннадцатой традицией должны сохранять анонимность в общении с прессой. — Прим. ТД) решил, что власти просто хотят не допустить митингов по поправкам к Конституции. О том, что это как-то коснется групп анонимных алкоголиков, которые он посещал уже полтора года, мужчина не думал: «Там же не 5 тысяч собирается, там обычно человек 50». Но меньше чем через неделю мэрия ввела дополнительные ограничения и запретила собираться и по 50 человек.После этого группам, которые большей частью проходили в церквях, социальных учреждениях и опорных пунктах полиции, начали отказывать в возможности использовать эти помещения, ссылаясь на карантин. Новости о том, что то или иное собрание не состоится, все чаще стали появляться на сайте АА.

Бобров, поставивший себе цель посещать как можно больше встреч после своего последнего срыва накануне Нового года, встревожился. Он привык ходить на одно-два собрания ежедневно, бывая на 10—12 московских группах в неделю. Это помогало не пить.

Пил Бобров со времен института. По его мнению, немного, но регулярно. Например, всегда брал с собой в парк «Коломенское», рядом с которым жил, одну-две бутылки пива — надо было расхрабриться, чтобы знакомиться с девушками. В институте тоже пил — пару банок после пар или в большом перерыве. К моменту как Алексей устроился на первую работу, он употреблял алкоголь уже каждый день: в среднем по четыре алкогольных коктейля и «сколько влезет» пива. Но зависимым от алкоголя Бобров себя не считал.

Ему казалось, что, во-первых, алкоголики бухают каждый день, но не пиво, как он, а более крепкие напитки. Во-вторых, они похмеляются. В-третьих, они пьют запойно. В-четвертых, они не ходят на работу, а он «ходил, каждый день ходил и не пропускал». И наконец, в-пятых, алкоголики лежат в наркологических больницах.Но стройная аргументация со временем стала распадаться. «Потому что я начал так делать, — говорит Бобров. — Похмеляться, не выходить на работу. В 28 лет я уже честно сказал себе, что я алкоголик. К этому времени я мог спокойно пропасть дня на три и отключить телефон. А потом прийти на работу и написать заявление по собственному желанию со страху, что мне в трудовой напишут статью».Бобров начал просыпаться на лавочках, в незнакомых квартирах, причем не всегда в родной Москве. Он потерял 10—15 кнопочных телефонов, перестал брать с собой зонты, перчатки, пакеты, носил только сумку, которую можно было надеть на себя. Стал пить водку один в своей квартире.Он дважды кодировался. Первый раз продержался месяц, второй — 30 минут. Как-то три недели продержался на квасе. Пробовал пить алкоголь только по праздникам, только чуть-чуть, только в определенное время, например с шести до семи вечера, — ничего из этого не помогало справиться с алкоголизмом. С годами после каждого длительного запоя Бобров ложился в наркологическую больницу.

Полтора года назад, узнав про группы АА, Алексей пришел на собрание. Его участников он слушал без энтузиазма, потому что сразу решил, что собравшиеся не могли пить столько, сколько пил он: уж слишком хорошо выглядели. «Но вскоре я увидел такого человека [как я], и он говорил на моем языке и рассказывал о моих состояниях. А потом я прислушался к остальным — и оказалось, что там некоторые находятся в прекрасном материальном положении и семейные отношения у них есть, а пили они [до прихода в АА] даже больше, чем я. Я хотя бы в своей комнате это делал, а люди бомжевали на вокзалах».

В марте, после введения в Москве карантина, привычный уклад жизни Алексея стал рушиться. Первой закрылась группа, куда он ходил чаще всего, — так называемая домашняя. С разницей в несколько дней закрылись еще три группы. К концу месяца в списке Боброва живой осталась только одна группа. Она проходила в храме на окраине города. Но 24 марта ему и другим приехавшим передали, что «собрание батюшка не благословил». Зависимые не захотели разъезжаться и придумали провести встречу в ближайшем «Макдоналдсе». Через два дня они собрались там снова. «Мы решили, что, пока будут открыты “Макдоналдсы”, мы будем проводить встречи там, чтобы все-таки было живое общение, — говорит Алексей. — Потом закрылись и “Макдоналдсы”».

Сверхценная идея

По оценкам ВОЗ, доля взрослого (старше 15 лет) населения в состоянии «пагубного употребления алкоголя» в России одна из самых высоких в мире — 11,6 процента. До АА обычно доходят люди, которые зависимы от алкоголя и признают это. Большинство алкоголиков признавать не согласны. «С наркоманами в этом плане как-то проще, потому что в принципе те, кто употребляет наркотики, не отрицают, что они наркоманы», — замечает психиатр-нарколог Игорь Лазарев.

Движение АА состоит из разрозненных групп, их могут быть десятки в одном городе. В каждой стране обычно есть центральный офис, который обеспечивает группы специальной литературой и дает им общие рекомендации. «Два алкоголика и чайник — это уже группа», — полушутливо объясняет директор такого офиса в России Ольга Ходячих. Посчитать, сколько людей посещают группы АА, трудно. По косвенным признакам, например по количеству проданных брошюр, Ходячих прикидывает, что речь может идти более чем о 10 тысячах человек.

Анонимные алкоголики никого не контролируют, не ставят диагнозов, не обеспечивают жильем, питанием или работой. На их собраниях не присутствуют врачи или соцработники. Собираются только алкозависимые и делятся опытом, чтобы помочь себе и другим сохранять трезвость. Психиатр-нарколог Павел Тучин объясняет, как работают АА с точки зрения психиатрии: «Количество и характер проблем у зависимых очень похожи. Когда зависимые собираются в группах, то они как бы отражаются друг в друге и тут же могут копировать решения своих проблем. А в кабинете? Как я ему дам совет? Надо знать о его проблеме больше, чем он сам. На это требуется время. А так зависимый приходит на группу и за час находит решение, которое мы с ним будем искать четыре недели».

Электронная стая волчат

В самоизоляции члены АА стали собирать свои группы в конференциях в скайпе и зуме. В центральном офисе думают, что все прекратили свои офлайн-собрания. «Если есть исключения — то это ответственность тех людей [которые состоят в конкретной группе]. Мы не можем здесь повлиять никак, мы можем только рекомендовать», — говорит Ходячих.

Сообщества Красноярского края, Челябинской, Тюменской и Кировской областей, Марий Эл и Подмосковья написали корреспонденту, что собрания на время карантина приостановлены. Один из членов АА считает, что прекратить собираться было необходимо хотя бы потому, что выздоравливающие алкоголики стараются никого не обманывать. Она поясняет: «Вранье и изворотливость привели нас к тому, что мы пили и умирали. У нас кредо выздоровления — это неумолимая честность. Мы должны быть законопослушными».

Большинство организаторов групп, с которыми нам удалось поговорить, уверены: им удалось перевести в онлайн всех своих подопечных. Даже пожилые выздоравливающие алкоголики (а их достаточно много, по оценкам офиса АА) смогли освоить технику. «Были люди предпенсионного возраста, у кого кнопочный телефон был, они у детей взяли андроид во временное пользование, кто-то планшет нашел. Мы им объясняли, куда пальцем жать. Сейчас группа начинается, им звонок поступает, остается только щелкнуть зеленую кнопочку», — рассказывает один из членов сообщества.

Онлайн-группы АА существовали и до этого марта. Андрей Пискарев, например, посещал их целых четыре года: с 2010-го по 2014-й, в его родном Липецке тогда АА не было. Но ему и многим другим членам АА формат онлайн неудобен.

Кому-то не нравится, что разговаривать приходится с пустым экраном: программа не тянет видео и участники не видят друг друга. Другим тяжело высказываться. «Рассказывать-то [в онлайне] можно красиво. А жить как скотина. На живых группах ты уже не обманешь людей. Люди, в общем-то, знают, как ты живешь, чем занимаешься. Все знакомы друг с другом», — говорит Пискарев.

Еще участников групп АА беспокоит, что под угрозой оказалась их анонимность: сейчас ссылки на онлайн-собрания висят в открытом доступе на сайте АА, и поэтому зайти может любой человек. «Были сложности переходного этапа, — признает Ходячих. — Появлялись тролли, кого-то удалять не успевали. Люди уходили с этих собраний, им не было комфортно. Сейчас в основном у всех есть пароли или комнаты, где участники ожидают, что их запустят».

Пациент реабилитационного отделения наркологического центраФото: Татьяна Плотникова

Наконец, выздоравливающим алкоголикам кажется, что они не получают в онлайн-группе «нужного заряда энергии».

«Если бы был выбор, я бы не ходил на них, — говорит Константин Ильинский из Самары. — Нет тактильности, нет теплоты. Хотя люди говорят примерно то же самое, воспринимается это тяжелее. Собрание прошло, а как будто его не было. Зависимые похожи на волчат. И этим волчатам нужна стая, а когда эта стая не настоящая, а электронная, сами понимаете, что происходит».

В итоге во время эпидемии коронавируса многие выздоравливающие алкоголики стали срываться, рассказали «Важным историям» члены сообщества.

Тяжелее всего новичкам

Игорь Лазарев говорит, что сейчас плохой период в плане наркологии. «Картина начинает напоминать январскую, когда практически все срываются, — говорит он. — Люди, видимо, пьют с конца марта на фоне стресса».

Ольга Ходячих подтверждает, что некоторые из выздоравливающих алкоголиков на фоне карантина ушли в запой.

Давний член АА Максим Котов считает это «обычной ситуацией» и тоже сравнивает мартовский период с новогодними каникулами и майскими выходными. «Всегда после этих праздников приходится решать вопросы с некоторым количеством наших ребят: укладывать их в больницу [при этом Котов уверен, что и онлайн-группы — это уже большое подспорье. — Прим. ред.]. Если бы этого не было, я не знаю, скольких бы людей после карантина мы недосчитались на группах. И где их ловили бы, по каким наркушкам», — говорит он.

Наркологи полагают, что в нынешних условиях тяжелее всего новичкам, то есть тем, кто бросил пить недавно. «Человек с пятилетним стажем трезвости, которому каждый месяц кровью дался, из-за такой ерунды, конечно же, не сорвется и будет посещать группы онлайн, — говорит врач Лазарев. — А новичок, он любые оправдания будет искать, чтобы сорваться: группы отменили, почему бы мне тогда не попить, пока там группы не возобновят. Но если мотивация у человека сильная, я думаю, что он и за онлайн-группы зацепится. А если человек недостаточно мотивирован, ему будет сложно и на обычных группах, и на таких». 

Вера Тихонова — такой новичок. Она пришла в АА меньше трех месяцев назад и еще не решила, точно ли она алкоголик: «До АА я считала, что это у меня просто вспышками, надо поработать, это сойдет на нет — и я научусь пить нормально».

Первое время ей было тяжело ассоциировать себя с членами сообщества: «Я думала: что я делаю среди них? У меня не было ни инсультов, ни клинических смертей, никаких капельниц, а человек тут рассказывает, что его и в “дурку” забирали». Сейчас ее тягу к алкоголю снижает опыт выздоравливающих. «Передо мной сидит женщина, пусть даже и по скайпу, которой я могу стать. И это страшно. Потому что страшно, как она говорит, страшно, как она выглядит, страшно, что она рассказывает», — объясняет Тихонова. Сейчас она посещает онлайн-собрания каждый день.

Ольга Ходячих утверждает, что в период карантина новичков стало больше. Она связывает это с тем, что люди, «спрятавшиеся от мира с помощью бутылки на три недели», начинают искать выход, и «им ничего не остается, кроме того, чтобы столкнуться с самим собой».

В конце марта Никита Хромов оставил в одной из групп АА в социальной сети «ВКонтакте» просьбу о помощи. Двадцатипятилетний мужчина написал, что пьет уже год: каждый день пиво и три раза в неделю водку. Он добавил, что его собирается бросить жена. Хромов попросил откликнуться наставника — человека, который готов провести его по 12-шаговой программе духовного роста.

За следующие пару дней к нему в друзья постучались несколько человек из сообщества. Хромов им не ответил, а корреспондентке «Важных историй» сказал, что пост написал, потому что напился и «захотел пожаловаться на проблему, которая у меня есть и которую я прекрасно понимаю». Он добавил, что покупает себе по 10 бутылок пива и водку пьет каждый день, хотя до карантина старался ее вообще не брать. «Спасибо самоизоляции», — написал он.

Пять лет назад у него уже были проблемы с алкоголем, но тогда Никите все-таки удалось уйти на несколько лет в ремиссию: он устроился на работу и купил себе фотоаппарат. «Мне нравилась фотография. Настроение есть — погулял, вышел, сфотографировал. Пришел домой, скидываешь на компьютер фотографии, начинаешь редактировать, — рассказывает Хромов. — Чтобы полегче было уйти в эту степь. У меня знакомый бросал пить — начал собирать пазлы. Теперь пазлами вся квартира обвешана».

Однако Хромов передумал проходить программу АА. Он побоялся, что его «реально излечат». «Вдруг я не захочу пить больше? И никогда не смогу? — задавался он вопросами. — Я хочу пить как нормальные люди, которые собираются где-то, которым не нужно продолжать».

Никита Хромов прекратил отвечать на сообщения 4 мая, хотя у нас было намечено интервью в этот день. В свой аккаунт в социальной сети «ВКонтакте» он больше не заходил.

«Важные истории» — это площадка для расследований и репортажей, созданная выходцами из «Новой газеты» и центра по исследованию коррупции и организованной преступности OCCRP. Свои тексты проект публикует вместе с другими независимыми СМИ — как российскими, так и зарубежными.

Расписание собраний групп анонимных алкоголиков можно посмотреть на сайте http://aarussia.ru/aavskype

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!