Медвежья заслуга
Уже 30 лет династия русских биологов реабилитирует медвежат-сирот по уникальной программе. С их помощью почти три сотни бурых медведей вернулись в дикую природу
Тверская область, апрель прошлого года. В темном лесу сидит маленький медвежонок и тихонько скулит от боли и страха. Он застрял лапой в расщелине дерева и не может выбраться. Его нашли люди и сразу же позвонили Пажетновым.
В честь весны
Бубоницы — крохотная деревня в Тверской области. Глухое место, где заканчивается дорога, настоящий медвежий угол. Династия медвежьих спасателей до сих пор живет в доме, который Сергей Пажетнов построил со своим отцом Валентином Сергеевичем. Тот прожил долгую и красивую жизнь — 84 года. И оставил после себя уникальную методику доращивания бурых медвежат-сирот.
Любовь Пажетновых к медведям односторонняя и абсолютно бескорыстная. Сегодня в центре работают три человека: Сергей Пажетнов, его жена Екатерина, сын Василий. Еще в центре есть помощник по медвежьему хозяйству Вячеслав Наумов, житель соседней деревни Некрашово.
Горячее время для Пажетновых наступает обычно в феврале. Все начинается со звонка. Звонят либо из министерства природных ресурсов того или иного региона, либо невольные свидетели трагедии. Екатерина с нажимом произносит это слово. Сиротство — это трагедия.
За новым питомцем выезжают двое из Пажетновых, в дороге по телефону раздавая ценные указания. Например, если медвежонка нашли зимой у берлоги, его нужно поместить в тепло. С собой в машине у спасателей всегда боксы, пеленки, подогреваемые коврики.
По привычной схеме попал в центр и Веснушкин. Дело было в конце апреля, лес уже ожил, проснулся. «Мы назвали медвежонка в честь весны, когда все растет, развивается. Надеялись, имя как-то поможет ему», — улыбается Екатерина.
Судьба апрельского найденыша всерьез беспокоила Пажетновых, несмотря на колоссальный опыт работы. Точнее, благодаря ему. Все остальные медвежата того сезона уже обживались в лесных вольерах, между ними возникла крепкая групповая связь. И биологи знали: новичка они вряд ли примут. Тем более раненого. Это было опасно для Веснушкина.
Екатерина очень переживала о его дальнейшей судьбе. Часто массировала ему больную лапу, терпя укусы. Но лапа оставалась неподвижной. Веснушкина с большой вероятностью ждали полная социальная изоляция и инвалидность. Если бы не Ежик.
Этот медвежонок из Кировской области попал в центр уже в мае. У него была забавно всклокочена шерстка, напоминая ежиные колючки, нравом он отличался диким, потому и был прозван Ежиком. Впервые Пажетновы так обрадовались сироте: Веснушкину будет компания. И в паре с ровесником у него больше шансов на реабилитацию.
Провокация как метод
Пажетновы по очереди дежурили возле найденышей. Веснушкина с Ежиком в учащенном режиме кормили кашей или специальной молочной смесью. Тщательно проверяли их состояние.
Время с февраля по май в центре самое напряженное. Почти нет разделения на день и ночь, нет отдыха. Сергей, Екатерина, Василий сменяют друг друга по графику. Но постепенно медвежата становятся более самостоятельными. Их переводят в деревянные домики, они видят и слышат человека только во время кормления. В марте-апреле медвежат ждет еще один переезд — в лесные вольеры. Именно в это время в дикой природе медведица выводит детенышей из берлоги наружу.
В середине июля медвежата, можно сказать, становятся самостоятельными — могут сами прокормиться, оценить обстановку и степень опасности. Они уже могут спрятаться в укрытие или залезть на дерево. И Пажетновы открывают им вольеры. Медвежата бродят по округе в поисках ягодных мест, муравейников, захаживают к лесному озеру. На языке ученых это называется «закрепление ориентировочного и оборонительного поведения». Ночевать обычно возвращаются в лесные вольеры.
Веснушкин с Ежиком, как самые младшенькие, прошли этот путь чуть позже остальных. Они на пару были заняты своим серьезным делом — реабилитацией Веснушкина. Ежик постоянно провоцировал того на игры или потасовки.
Все медвежата разные по характеру. Есть флегматики, ворчуны, задиры, торопыги. Характер у Ежика был легкий, удивительный и очень игривый. И через месяц совместной с Ежиком жизни у Веснушкина заработала раненая лапа. Он пользовался ею сначала осторожно, нечасто, но быстро вошел во вкус. Четыре лапы — это вам не три, знаете ли! Через полтора-два месяца жизни в одном вольере с другом Веснушкин стал обычным озорным медвежонком. Быстро набрал вес, научился залезать на деревья.
Несмотря на некоторое привилегированное положение, и Веснушкин, и Ежик выросли в страхе к человеку. Это один из главных принципов методики. Если этого страха не будет, в дикой среде медвежонок не выживет. Пажетновы не воспитывают и, конечно, не дрессируют медведей. Они создают им условия, максимально приближенные к естественным. Поэтому у них без труда, само собой закладывается пищевое, оборонительное, гнездостроительное поведение.
Тонна яблок в неделю
Перед выпуском Веснушкина тщательно обследовали. Никаких последствий травмы не осталось. Он оказался абсолютно здоровым и веса набрал даже больше, чем Ежик. Подросших медвежат, вопреки правилам, в начале ноября выпустили в лес вместе: в паре проще адаптироваться к самостоятельной жизни, чем по отдельности. Когда открыли боксы, медвежата буквально полетели в лес, издавая утробное рычание. Шансов выжить вдвоем у Ежика и Веснушкина было намного больше, чем поодиночке.
Осень — время для Пажетновых всегда эмоционально окрашенное. Выпуск медвежат в какой-то степени драматический момент. Мужчины держатся стойко, а Екатерина может и слезу пустить. Но все понимают: это для животных шанс на свободу. При плохом сценарии медведь может стать невольником человека. Медвежат любят фотографы, частные зоопарки и общепит с развлекательным уклоном. По закону зверей можно изымать из таких условий. Но приютов для их дальнейшего содержания в России практически нет. После неволи медведь в тайге не выживет, у него навсегда будет сломана психика, и он не адаптируется к дикой жизни.
Каждый медвежонок, развлекающий гостей в ресторане, — почти смертник. Каждый медвежонок, попавший в центр Пажетновых, — почти хозяин леса.
Все медведи из центра помощи Пажетновых носят на ушах ярко-желтые метки. Отследить всех выпущенных медвежат невозможно. Но благодаря меткам более 50 медведей были зарегистрированы в разные годы в возрасте от полутора лет и как минимум до одиннадцати, в том числе и с потомством. Это подтверждает, что выпускники Пажетновых могут не только выжить, но и найти территорию, подходящую для проживания, интегрироваться в местную популяцию, сформировать пару с диким медведем и воспроизвести потомство.
Пажетновы неуклонно соблюдают важнейшее правило — выпускать каждого медвежонка в тот лес, где он был найден. Либо в регион, схожий по климату и пищевым условиям. Что будет с медведем из Тверской области, если выпустить его на Камчатке? Рацион медведей из средней полосы на 80 процентов растительный. На Камчатке медведи питаются в основном рыбой. Тверской медведь не выживет на Камчатке, потому что не обладает необходимыми для выживания в нетипичной среде навыками.
«К счастью, мы ничего о них не знаем», — говорит Екатерина напоследок о любимых Веснушкине и Ежике. Это конфликтное счастье: с одной стороны, в нем много грусти от разлуки и тревоги за будущее подопечных, с другой — Веснушкин и Ежик не выходят к людям. Значит, у них все хорошо, их принял лес, а они приняли свою новую жизнь, полную свободы.
На вопрос «Зачем это вам?» Екатерина Пажетнова отвечает: «Состояние популяции бурого медведя в России прекрасное. В некоторых регионах медведь вообще вальяжно себя чувствует. Животные не находятся на грани исчезновения. Так что это история про ценность каждой жизни».
90 процентов медвежат, попавших в центр, пострадали от человека. С 2012 года в стране запрещена берложная охота на медведей, после которой часто сиротели малыши. Сегодня медвежата остаются без мам по другой причине — из-за лесозаготовительных работ. Визжание пил, шум падающих деревьев, громкие голоса так пугают медведиц, что они убегают, покидают убежище, жертвуя детьми. С точки зрения размножения и популяции в этом есть логика: медведица может родить еще.
Но если рядом не окажется людей, которые придут медвежатам на помощь, не передадут их в центр, они погибнут. Для Пажетновых это вопрос баланса: семья возмещает животным ущерб, нанесенный другими людьми.
Чтобы Центр спасения медвежат-сирот мог работать и дальше, нужны деньги. На бензин, чтобы выезжать за сиротами по первому звонку. На корма, средства для ухода, лекарства, ветеринарное обслуживание, аренду лесных участков, газ, электричество, дрова, устройства слежения за медвежатами, мониторинговые мероприятия и прочее. На юридические и бухгалтерские услуги, зарплаты, ремонт машины. На яблоки, в конце концов! С июля медвежат переводят на специальные корма. 10—12 медвежат в неделю съедают около тонны яблок. В год уходит 10—15 тонн. Если желуди и рябину Пажетновы собирают сами, то яблоки приходится покупать. Как и гречку, геркулес, масло, яйца, манку, сливки.
Без нашей с вами помощи Пажетновым будет гораздо труднее ухаживать за сиротами. Пожалуйста, помогите малышам-медвежатам стать взрослыми медведями!
