«Рекламная конструкция демонтирована»: в России тайно сносят памятники жертвам политических репрессий
С начала 2022 года в разных российских регионах стали пропадать мемориалы жертвам политических репрессий и военным, в основном полякам и литовцам. Исчезают они тайно, где-то просто срывают мемориальные таблички, где-то разбивают надгробия, а где-то сносят экскаваторами целые монументы и стелы. Кто это делает — неизвестно. Виновников найти не могут, впрочем, чаще всего их даже не пытаются искать. Чиновники недоуменно разводят руками и лишь изредка дежурно оправдываются, мол, отправили «на реконструкцию». Последний известный случай произошел во Владимире — там исчез кенотаф — символический надгробный памятник — полякам, литовцам и другим жертвам советского террора. «Такие дела» съездили во Владимир и проанализировали, как и почему исчезают памятники в России
«Беспочвенный скандал»
В глубине старого городского кладбища во Владимире на голой земле стоят 14 свечей. На трех из них повязаны ленточки в цветах литовского флага, на остальных — польского. Найти это место сложно — на информационном стенде Князь-Владимирского кладбища оно не указано, а редкие прохожие не понимают, о чем вообще речь.
Тем не менее в конце октября этот небольшой участок земли появился не только в региональной и федеральной повестке, но и в международной. Дело в том, что раньше тут стояла полутораметровая кирпичная стена с мемориальными досками, которые были посвящены репрессированным и военнопленным, отбывавшим наказание во Владимирском централе в первой половине прошлого века. На памятных табличках значились имена главы МИД Литвы (1925–1926), архиепископа Мечисловаса Рейниса, украинского архимандрита Климентия Шептицкого, эстонского генерала Йохана Лайдонера, одного из организаторов Варшавского восстания 1944 года Яна Янковского и японских военнопленных.
Пропал мемориал тихо, незаметно и подчистую. Исчезла не только кирпичная стена с табличками, но и плита, на которой она стояла. Не осталось даже обломков камня и гранитных досок — только голая черная земля. Внезапную пропажу мемориала в середине октября заметили экскурсоводы и грекокатолический священник, он и написал об этом в соцсетях. Новость подхватили региональные и федеральные СМИ. МИД Литвы и Эстонии, а также посол Польши направили российской стороне ноту протеста.
Через несколько дней на пресс-конференции мэр Владимира Дмитрий Наумов заявил, что «раздуваемый международный скандал» беспочвенный. «Целенаправленных задач» по сносу табличек, которые он назвал «информационными щитками», перед чиновниками «никто никогда не ставил», но сам мемориал в свое время был установлен незаконно.
«Там что, герои? Или кто там? — сказал Наумов. — Поэтому не надо здесь какую-то политическую подоплеку приукрашивать, но каких-то героев или что-то там нет. Поэтому я сейчас просто хочу вот так вот аккуратно эту тему закрыть».
Кто именно и на каком основании демонтировал мемориал, а также где сейчас находятся таблички, мэр не пояснил. Позже в пресс-службе регионального правительства заявили, что летом во время работ по благоустройству кладбища обнаружили «объекты, требующие реконструкции и ремонта»: «Была обнаружена угроза обрушения ряда конструкций, в том числе и указанной кирпичной стены. В этой связи было принято решение по ее демонтажу».
Слова мэра о незаконности кенотафа вызывают вопросы. В 1980-х мемориальные таблички висели на стене возле входа на кладбище. Они были установлены с согласия местных властей.
«Мы поставили вопрос, чтобы со входной арки убрали эти таблички, — рассказывает известный владимирский краевед Валентина Титова. — Потому что кладбище наше православное. Но предложили перенести в помещении нашего отдела». Она вспоминает, что ежегодно в город приезжали эстонцы на день рождения генерала Лайдонера, обращались в администрацию, а там их отправляли в отдел краеведческих исследований: «Это продолжалось несколько лет. Нам приходилось выносить тяжелую каменную табличку и ставить ее к стене, иногда нам помогали мужчины. Эстонцы зажигали свечки и благодарили нас. У нас были нормальные отношения».
Каждый раз вытаскивать тяжелый гранитный камень сотрудникам отдела было тяжело. Поэтому перед очередным приездом «паломников» Валентина Титова позвонила в администрацию и предложила соорудить небольшую кирпичную стену, на которую можно будет прикрепить мемориальные доски.
— Администрация долго решала вопрос, но в итоге дала согласие, — вспоминает краевед. — Они сделали проект стены, даже спросили, нужно ли провести электричество.
— Мэр сказал, что мемориал был установлен незаконно, — говорю Валентине.
— Ну как это возможно? — искренне удивляется она. — Тогда была комиссия. Деньги долго искали. Потом мне позвонили и сказали, что их нашли. Должен же быть документ об этом, какой финансист согласится сделать это без документов? И деньги художникам за проект же выплачивали.
Построенный в начале двухтысячных кирпичный кенотаф многие годы никому не мешал. Изредка стена подвергалась нападкам хулиганов. Валентина Титова вспоминает, что однажды кто-то испачкал доску, посвященную японским военнопленным. Сделать новую помогли химики из местного института, а знакомый художник Валентины нанес на нее иероглифы.
Теперь же мемориал кому-то сильно помешал. Впрочем, многие и не знали, что он там раньше находился. Я бродила между старыми надгробиями около полутора часов. За это время на кладбище встретила пару десятков человек. Новости о сносе кирпичного монумента никто из них не слышал. О том, что здесь многие годы был мемориал жертвам репрессий, горожане узнали от меня, да и отнеслись к этому без особого интереса.
В администрации кладбища женщина дежурно ответила, что о демонтаже мемориала ничего не знает и посоветовать того, кто бы знал, не может. В одном из магазинчиков с ритуальными венками продавец оказалась посговорчивее. По ее словам, перед демонтажем стены по кладбищу «ходили официальные люди с папочками, осматривались».
— Вряд ли его снесли без ведома мэрии, — рассуждает она. — И вряд ли они сами решили, наверное, кто-то сверху дал указания.
— А как вообще к этому относятся горожане?
— Да по-разному. У нас столько мемориалов и памятников хорошим известным людям на кладбище. Лучше бы деньги на них выделили и привели в порядок. Но все вторую неделю носятся с этой стенкой. Но вот лично мое мнение: она не нужна. Там же кто? Откровенные фашисты. А сейчас такое время…
«Нужно оставаться людьми, по-человечески поступать, — не соглашается Валентина Титова. Она рассказывает, что к ней летом тоже приходили из администрации и спрашивали про историю монумента: — Я все рассказывала, как и почему. Они со мной соглашались. Книжки им свои передала про историю кладбища. А потом вот такое случилось».
И после короткой паузы эмоционально добавляет: «У нас есть улица в честь чешского города Усти-над-Лабем, есть парк, который был назван в честь дружбы с Северо-Чешской областью. Это тоже давайте все переименовывать? У нас были нормальные отношения и будут такие — в будущем. Все проходит, возвращается на круги своя. И все придет в норму. А как наши будут объясняться потом, зачем они это сделали?»
Парк культуры и отдыха «Дружба» находится на другой стороне Владимира. В 1972 году он назывался «Лесной парк», а через семь лет его переименовали в честь дружественных связей с северочешским городом-побратимом Усти-над-Лабем. На официальной церемонии открытия установили гранитный камень и высадили березовую аллею.
Сегодня на эти события в парке ничего не указывает. Возле входа — детские площадки, киоски с едой и лавочки, на которых отдыхают в основном пенсионеры. На одной из них сидит одинокий дедушка и с интересом осматривает прохожих.
— А где сейчас этот камень? — подсаживаюсь к нему с вопросом.
— Камень исчез без следа давно, — удивляется он. — У меня жена работала в школе неподалеку. Приходила с работы и рассказывала: «О-о-о, камень кто-то перевернул». Потом кто-то обратно поставил, потом опять перевернули. А потом он исчез.
Сам же пенсионер присутствовал при закладке этого камня в 1979 году, на церемонию пригласили его с коллегами по проектно-конструкторскому бюро. Новости о демонтаже мемориала на Князь-Владимирском кладбище мужчина не слышал, но знал, что он там раньше находился. «Ну все же это было какое-то назидание потомкам что ли, — говорит он. — Какая-то память».
Возле нас прогуливаются молодые девушки с колясками и женщины с детьми постарше. Я пристаю с вопросами к каждой, но про историю, которая привела к международному скандалу, никто не знает.
«Стыдно перед памятью людей»
Владимирская область не единственный регион, где с 2022 года стали пропадать мемориалы репрессированным. Чаще всего их исчезновение замечают местные жители, общественники и журналисты. Иногда полицейские начинают расследование, но ни одного виновника найти так и не удалось. В редких случаях в демонтаже мемориалов признаются региональные чиновники. ТД отправили запросы во все регионы, где власти открыто не комментировали пропажу памятников, но ответили нам только в Свердловской области: «У нас нет информации».
1. Весной 2022 года несколько российских политиков и общественных деятелей выступили с обращением к правительству, в котором предложили демонтировать польскую часть мемориала в Катыни (Смоленская область). В июне с мемориального комплекса пропал флаг Польши. Мэр Смоленска Андрей Борисов заявил, что польских флагов не может быть на российских мемориалах: “Катынь — это российский мемориал, это российская история”.
Тогда же флаг Польши пропал и с мемориального комплекса «Медное» (Тверская область), который возник после подписания соглашения между правительствами РФ и Польши о захоронениях и местах памяти жертв войны и репрессий. Стоит отметить, что в Медном покоятся останки не только поляков, но и десятков тысяч советских граждан, расстрелянных НКВД. А 1 октября этого года на территории массовых захоронений были установлены памятники Сталину и Дзержинскому.
2. В ноябре 2022 года в Томской области неизвестные повредили несколько памятников репрессированным. В центре Томска в Сквере памяти жертв политических репрессий сорвали мемориальную табличку с памятника, посвященного полякам. Он был установлен в 2004 году. Также была скручена мемориальная доска со здания, где в 1940-х располагался детский дом “для детей спецпереселенцев из Польши”. Помимо этого, неизвестные повредили мемориальный комплекс репрессированным полякам в селе Белосток – срезали четырехметровый металлический поклонный крест и сняли мраморные плиты с фамилиями расстрелянных. Село было основано польскими поселенцами. В 1937-1938 годы почти все мужское население села (около ста человек) арестовали и расстреляли по подозрению в шпионаже. В конце 1950-х годов все репрессированные были реабилитированы.
Металлический католический крест и памятная доска также были срезаны с мемориала в бывшей польской деревне Полозово. Надпись на табличке на гранитном камне гласила: «Полякам, сынам земли томской, замученным НКВД в 1938 году, — потомки и соотечественники» (на польском и русском языках), также там были перечислены 33 фамилии с датами рождения и расстрела. Полиция возбудила уголовное дело о краже, о результатах до сих пор ничего не известно.
3. В 2022 году на мемориальном кладбище «Красный Бор» в Карелии был разрушен постамент с католическим крестом в память репрессированным в 1937-1938 годах полякам. Об этом говорится в социальных сетях генерального консульства Польши в Санкт-Петербурге. Власти Карелии промолчали.
4. В апреле 2023 года в Кудымкарском районе Пермского края неизвестные снесли мемориал в память репрессированным литовцам и полякам. Памятник с 89 именами был установлен семь лет назад на частные деньги на кладбище заброшенного спецпоселения Галяшор.
Исчезновение мемориала обнаружили жители соседнего села, когда пришли убраться на кладбище. “Мне очень стыдно за такие действия в Пермском крае. Стыдно перед памятью людей. Произошедшее не укладывается в концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Это вопреки ей», – говорила член Совета по правам человека при президенте, экс-омбудсмен Пермского края Татьяна Марголина. Тогда же появились сообщения, что полиция начала проверку. О результатах ничего не известно.
5. В мае 2023 года в иркутском селе Пивовариха были демонтированы польский памятник и литовский крест, которые стояли на мемориале жертвам политических репрессий. Здесь в 1989 году обнаружили массовое захоронение расстрелянных, где по разным данным были захоронены 15- 17 тыс. человек. На этом месте находится Стена скорби с табличками, на которых написаны имена жертв Большого террора.
Позже в пресс-службе правительства области журналистам сказали, что демонтаж «носит временный характер», а сами памятники в свое время “были установлены без соответствующих согласований”.
6. В июне 2023 года в Якутске пропали памятные таблички с именами сосланных поляков. Мемориал из пяти больших камней был установлен в 2002 году. К каждому крепились таблички с именами ссыльных, которые внесли вклад в исследование жизни Якутии: автора труда «Якуты» Вацлава Серошевского, геолога и палеонтолога Яна Черского, геолога и географа Александра Чекановского, а также автора словаря якутского языка Эдварда Пекарского. В сентябре с места мемориала пропали и гранитные камни.
7. В июне 2023 года памятники депортированным полякам были разрушены в Свердловской области. Неизвестные демонтировали и забрали таблички с именами захороненных, крест, фигуру Иисуса Христа и образ Богородицы. В конце 1990-х и начале 2000-х они были открыты при поддержке властей Польши и чиновников региона на кладбищах в поселках Костоусово и Озерное. В администрации Режевского городского округа рассказали “ТД”, что у них нет информации о том, кто демонтировал мемориал.
8. В том же месяце в Бурятии неизвестные снесли мемориал сосланным полякам, устроившим восстание в 19 веке. Деревянный крест с мраморной табличкой находились недалеко от озера Байкал в поселке Речка Мишиха.
9. Памятник репрессированным гражданам Польши и других стран был разрушен в воркутинском поселке Рудник (Коми). Когда именно это произошло, точно никто не знает. Местные депутаты предполагают, что неизвестные разрушили бетонное основание, а затем срезали крепежную арматуру из-за чего стела рухнула. На памятнике была надпись: “Пусть из страданий поляков и русских в лагерях ГУЛАГа вырастет взаимопонимание и дружба наших народов”. Воркутинский отдел МВД провел проверку, но в возбуждении уголовного дела отказал “за отсутствием события преступления”. По оценке полицейских конструкция памятника упала из-за “погодных факторов, исключающих участие человека”.
10. В июле с Левашовского мемориального кладбища в Санкт-Петербурге пропал гранитный крест репрессированным полякам. Памятник был открыт в 1993 году при участии генконсульства Польши. На мемориале по-польски и по-русски написано: «Прощаем и простите нас». В сентябре вице-губернатор Борис Пиотровский в письме депутату городского парламента Борису Вишневскому заявил, что памятник был облит краской: “Устранить повреждения, не демонтируя памятник, не представлялось возможным”.
Также в Шлиссельбургской крепости Орешек в Ленинградской области сняли мемориальную доску полякам-узникам.
Помимо мемориалов репрессированным в России сносят и памятники солдатам. Например, в январе 2023 года в Ленобласти демонтировали мемориал финским солдатам, погибшим в Советско-финляндской и Великой Отечественной войнах. За пару месяцев до этого Выборгский районный суд признал мемориал незаконной постройкой и постановил убрать его. Иностранные военные монументы также снесены в Приозерске, Воронежской и Белгородской областях. Однако в этих случаях кто именно снес памятники не известно.
«Если нет памятника, то никто цветы не будет нести»
Найти специалистов, да и просто людей, кто готов открыто комментировать эту тему, довольно трудно. Большинство либо отказывается от комментариев, либо соглашается говорить только на условиях анонимности.
Историк, работающий в одном из столичных вузов, предположил, что это своеобразный ответ на мемориальную политику в Европе, где демонтируют монументы советским воинам. Так, например, в Польше с 2017 года сносят памятники, которые «посвящены лицам, организациям, событиям или датам, символизирующим коммунизм или другой тоталитарный строй».
Другой причиной может быть желание убрать из публичного пространства монументы, которые потенциально могут стать «местами памяти». «Вокруг этих мест может концентрироваться какая-то активность, — объясняет историк. — Например, есть памятник, и можно к нему нести цветы в знак солидарности. Может, видят в этом какую-то потенциальную опасность. А если нет памятника, то никто цветы не будет нести».
Александра Поливанова из «Мемориала» обращает внимание, что на месте демонтированных памятников потом появляются стихийные: «Например, на место памятника репрессированным полякам на Левашовском кладбище активист принес его маленькую картонную версию. Она через какое-то время пропала. Потом пришли активисты и установили на этом месте табличку, на которой говорилось, что здесь был памятник. Она тоже пропала. Потом 30 октября активисты “Мемориала” установили силуэт памятника из металлических струн. Он стоял пару дней, но потом его тоже снесли».
По ее мнению, обычные хулиганы-вандалы не могут самостоятельно сносить большие каменные монументы, поэтому вряд ли памятники пропадают без разрешения местных властей. «В Воркуте стояла гигантская стела, она не могла обрушиться просто из-за того, что три парня собрались и решили похулиганить. Тут справился бы только экскаватор», — говорит Поливанова. Она напоминает, что в 2020 году похожая история случилась в Тверской области. Тогда были демонтированы мемориальные таблички в память о репрессированных советских гражданах и расстрелянных польских военнопленных. «Мы эту историю расследовали, даже подавали иск в суд. И выяснилось, что это было сделано по наводке местной прокуратуры».
«Последний адрес»
Пропажа мемориалов и памятных досок затронула не только поляков, литовцев и финнов, но и советских граждан. Так, за последние полгода в Москве и Санкт-Петербурге с фасадов домов стали пропадать мемориальные таблички с именами людей, подвергшихся политическим репрессиям в годы советской власти.
Установкой табличек занимается проект «Последний адрес» с согласия жителей домов, «адреса которых стали последними прижизненными адресами жертв репрессий». Одним из источником сведений для проекта является база данных «Мемориала», в которой из региональных книг памяти собрана архивная информация о советских гражданах, расстрелянных НКВД или погибших в лагерях.
«Таблички “Последнего адреса” срывали и раньше, но не в таком масштабе», — говорит координатор проекта Оксана Матиевская. По ее оценкам, только за последние полгода пропало несколько десятков памятных знаков.
Дом по адресу: улица 1-я Тверская-Ямская, 36с1, возле Белорусского вокзала не стал исключением. В 2020 году на его фасаде была установлена металлическая табличка в честь поэта Переца Маркиша, который писал на идише. В 1939 году он стал единственным из советских еврейских писателей кавалером ордена Ленина. Через десять лет был арестован по обвинению в измене Родине, в 1952 году расстрелян, а через три года посмертно реабилитирован.
Новости об установке таблички в 2020 году написали многие федеральные агентства. Да и само открытие было официальным и помпезным.
Пропажу таблички в мае 2023 года заметили случайно. Председателю ТСЖ дома Сергею Хайкину написала Оксана Матиевская. Сообщила, что мемориальный знак пропал, и поинтересовалась, не слышали ли об этом жители.
«“Нет, впервые слышу, — зачитывает переписку Сергей Романович. — Неделю назад она была на месте, я ее видел”. Откуда такая информация, спрашиваю. А она мне — хоп, фотографию присылает пустой стены. Ей ее прислала знакомая, которая просто мимо проходила».
Сергею Хайкину 72 года. Он социолог, всю жизнь преподавал в разных столичных университетах. В последние годы, помимо этого, занимается восстановлением истории дома вместе с другими активными жильцами. «У нас дом 1937 года, и одно из направлений у нашего ТСЖ — попытка сохранить память о людях, которые раньше здесь жили, — рассказывает он. — У нас жил поэт Василий Лебедев-Кумач, мемориальная доска висит. В конце прошлого года огромными усилиями установили мемориальную доску великой балерине Ольге Лепешинской».
Пропажу таблички «Последнего адреса» просто так оставлять не захотели. «Понимаете, это не заскок какой-то, связанный именно с этой табличкой, — объясняет Сергей. — Это укладывается в атмосферу нашего дома: мы бережно относимся даже к его цвету, а тем более к памяти всех, кто в этом доме когда-то жил».
Сначала Сергей подумал, что это дело рук обычных хулиганов. «Но табличка — крохотулечка, ее не увидишь даже, если не знаешь про нее, — говорит он. — Надо знать, где она находится. Плюс, когда появились новости, что пропало несколько таких табличек в других районах, стало понятно, что это не бытовое хулиганство, не мальчишеские озорные игры. А демонстрация своих установок — типа идейных».
Через какое-то время на собрании правления ТСЖ Сергей предложил оплатить новую табличку из средств фонда дома. «“Да, — сказало правление, — о чем вообще разговор”. Сумма-то небольшая, четыре тысячи», — вспоминает он.
И 29 октября на месте старой таблички появилась новая. В ТСЖ решили позже ее поместить в паспарту, чтобы сделать более заметной. «Сделаем рамку и повесим ее, видимо, до следующего раза, пока табличку опять не сдерут, — усмехается Сергей. — И будем дальше так бодаться — кто кого».
Сергей не ошибся: через пару дней табличка снова пропала. Но так оставлять ситуацию никто не планирует — жители дома хотят ее снова восстановить.
Иногда восстановлением пропавших табличек занимаются обычные граждане, которые даже не живут в этих домах. В начале октября 56-летний краевед Алексей Орлов проводил экскурсию в районе Большой Ордынки. На одном из домов, где несколько лет висели металлические таблички, он обнаружил лишь пустую стену с выцветшими прямоугольными участками.
«Я подумал, что с этим надо что-то сделать, — рассказывает Алексей. — Я видел, что некоторые делают таблички из картона, а потом заклеивают их скотчем. Мне кажется, что это не очень долговечно — размокнет же все. Вспомнил, что есть пленка специальная для ламинирования. Напечатал на принтере на бумаге имена (репрессированных. — Прим. ТД), наклеил на толстый картон, а потом заламинировал утюгом пленку и на скотч приклеил». Правда, и такой вариант прослужит мало, признает Алексей: «Но теперь и металлическая табличка провисит недолго».
В планах экскурсовода — повесить еще несколько памятных знаков на месте пропавших. «Мне просто кажется важным этот проект, — говорит он. — Он о людях, которые не вернулись. Эта информация важна для всех».
Новые таблички взамен исчезнувших ставит и сам «Последний адрес». Кто именно стоит за их пропажей, сотрудники проекта до сих пор не знают. В мае с просьбой разобраться в ситуации в полицию обращался столичный депутат Владимир Рыжков («Яблоко»). После этого, рассказывает Оксана Матиевская, в фонд стали звонить из нескольких районных ОВД с просьбой дать объяснение, что и когда произошло. «Но мы узнаем об исчезновении, только когда нам кто-то об этом сообщает, — говорит она. — И мы не знаем, исчезла она вчера или ее месяц уже тут нет. У нас нет ресурсов, чтобы возле каждой таблички поставить охранника или повесить камеру». О результатах проверки Оксана не знает.
То, что до сих пор никого не нашли, — ситуация странная. «В Москве много камер, работает система распознавания лиц, — напоминает Оксана. — Человека, который выходит с одиночным пикетом, сразу вычисляют, тут все срабатывает идеально. А когда в центре Москвы происходит такой вандализм, то выясняется, что ни по одному случаю никто никого не обнаружил».
В Санкт-Петербурге с Дома специалистов (Лесной проспект, 61) в конце августа пропали 34 таблички «Последнего адреса». В проекте заявили, что памятные знаки были сняты управляющей компанией дома после анонимной жалобы. Она появилась на портале «Наш Санкт-Петербург» еще в мае. Некий Александр С. сфотографировал таблички по этому адресу и попросил власти дать «надлежащую оценку законности» их установки. «В рамках проекта “Последний адрес” на домах в Санкт-Петербурге установлено 417 металлических табличек, — говорилось в заявлении. — По информации СМИ, проект “Последний адрес” инициирован организацией “Мемориал”, c 2013 года имевшей статус иноагента и ликвидированной по решению Мосгорсуда 29 декабря 2021 года». Жалоба была передана в Жилищное агентство Выборгского района, которое в августе отчиталось, что «рекламная конструкция демонтирована в принудительном порядке».
В середине октября пользователь разместил еще одну жалобу на портале. В ней он призвал демонтировать табличку по адресу: Лесной проспект, 34–36. Среди аргументов — все то же «иноагентство». Но теперь Александр С. обратил внимание властей на то, что по его предыдущему обращению аналогичные таблички уже были демонтированы. В начале ноября администрация Выборгского района также отчиталась о демонтаже «рекламной конструкции».
Снятие табличек Оксана связывает именно с атакой на структуры «Мемориала». «По факту были ликвидированы только два юридических лица, — говорит она. — Но люди уловили сигнал. Сначала объявили иноагентами, потом с ними перестали лишний раз сотрудничать, а потом ликвидировали. В понимании некоторых людей это враги. И все, что с ними связано, должно стать объектом ненависти».
Другая причина, по мнению Оксаны, связана с настроениями в обществе после начала боевых действий в Украине — это повышенная агрессивность, тревожность и поляризация. И то, что раньше могло стать предметом дискуссии, теперь без разговоров становится объектом атаки. «Я не думаю, что власти дают своим каким-то внештатным хулиганам отмашку сдирать таблички, — говорит она. — Со стороны московских властей у нас никогда не было претензий и официального распоряжения их снять. Я не думаю, что мы стали объектом целенаправленной атаки сверху. Просто политика сверху влечет отклик снизу. И это — отклик снизу, который мы получаем».
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам
