«Об этом нужно кричать»

Анна Межова — в прошлом руководитель благотворительного фонда «Сохраняя жизнь» из Оренбурга. Она много лет занималась спасением детей от сексуализированного насилия, думала о том, как преодолеть инерцию неповоротливой правоохранительной системы в этом вопросе, и, кажется, нашла выход. Но теперь ей нужна наша с вами помощь

Моя работа по защите детей от сексуализированного насилия началась с истории, которая даже спустя годы вызывает у меня ужас. Родной отец заставлял собственную маленькую дочку делать минет. За конфетку. Объясняя ребенку, что так могут порадовать своих родителей маленькие девочки, если любят папу. А девочка очень любила папу. И не понимала, нормально это или нет, ведь у нее не было другого опыта, а был папа, которому она верила. И не было никого, с кем бы случившееся можно было обсудить и рассказать. Да и папа говорил, что это их секрет.

Меня до глубины души эта история поразила. В то время я ничего не знала о проблеме сексуализированного насилия над детьми. Но мне казалось, что вот-вот — и я найду специалистов, которые знают, как работать с такими случаями, отправлю к ним девочку и все будет хорошо. И тут опять меня ожидал шок: специалистов в области, где я жила и работала, не оказалось. Обычные психологи боялись говорить на эту тему, опыта работы с ней не имели и реагировали на нее не как профессионалы, а как обыватели. Тогда я поняла, что просто не могу бросить эту тему, и стала ею заниматься.

То, что вижу я, скрыто от очень многих. Говорить на такие темы в обществе не принято, но говорить нужно и важно. Потому что цифры официальной статистики о детях, страдающих от сексуализированного насилия со стороны взрослых, растут много лет. Но и они — лишь вершина айсберга. К сожалению, родители зачастую не обращаются в следственные органы, думая, что это не принесет результата, или боясь навредить своему ребенку. И этим пользуются преступники.

Каждое такое дело очень тяжело мне давалось. Как-то после очередного выступления в СМИ мне написала женщина. Она хотела разобраться с тем, что происходит в их семье. Ее подросшую дочь, уже школьницу, отец мыл в ванной. Мать слушала из-за двери стоны дочери. И просила меня помочь ей разобраться, нормально это или нет. Сам муж и дочка говорили, что все в порядке, это у них такие игры. Муж пропал, когда девочка только родилась, но потом вернулся в семью, когда она подросла. И теперь объяснял, что он «додает ребенку то, чего лишил его в детстве», хочет пройти стадию купания младенца и все такое. На подозрения жены он отвечал, что та не может простить его измены. «Совсем рехнулась, ревнуешь меня к собственной дочери, ты больная, что ли?» — говорил он. И женщина терялась, мужу удавалось убедить ее в том, что он отличный отец, а она патологически ревнива.

Тогда мы стали работать с девочкой. Та молчала, но ее рисунки говорили сами за себя. Она постоянно рисовала себя обнаженной, отдельное внимание уделяла задней части тела, хорошо знала, как все устроено у мужчин, рисовала подробный анальный половой акт. Маленький ребенок, конечно, такого не может знать, если ему кто-то не показал. Когда ребенок рисует откровенную, ужасную по содержанию порнографию, не реагировать невозможно. Однозначно, ребенка нужно было спасать.

Мы пошли в Следственный комитет (именно он занимается преступлениями против половой неприкосновенности детей), но девочка ничего не рассказала следователю, кроме того, что все, что происходит в ванной, — их с папой секрет.

Рисунки девочки не прикрепили к делу, нормально поработать с психологом, чтобы девочка установила с ней контакт и все рассказала, следователь не счел нужным. Он объяснил обращение тем, что у матери патологическая ревность и ей видится то, чего нет.

Нас — сотрудников фонда, которые тогда работали с девочкой, следователь даже не стал опрашивать. Пришел отказ в возбуждении уголовного дела.

Я понимала, что преступник на свободе, а ребенку по-прежнему нужна помощь. И, не в силах остановиться, много лет обивала пороги разных учреждений. Пыталась помогать другим детям.

Я изучала тему, общалась с коллегами, с адвокатами, разными институциями, которые были в теме. И у меня в голове складывалась очень четкая картинка, как все должно быть выстроено. Как психологи могут помочь в расследовании таких дел, ведь, действительно, большая проблема в том, чтобы ребенок не боялся рассказать, что с ним случилось. Чтобы следствие его не травмировало, чтобы потом жертве была доступна государственная программа реабилитации. И мне даже казалось: что-то начинает получаться. Случались победы, когда благодаря нашей слаженной работе преступники оказывались за решеткой, а дети получали помощь. Но это все работало в ручном режиме. Построить системную работу с проблемой возможности не было.

В какой-то момент у меня кончились силы. Я поняла, что выгорела, не знала, что делать дальше. И ушла, бросила все, сделала паузу. Но сквозь несколько месяцев тишины ко мне пробивались люди из прошлой жизни. Просили супервизий и опыта. Говорили о том, что он очень важен.

И тогда я начала писать. Вернее, я писала и до этого: описывала случаи, делала заметки. Но в этой тишине поняла, что хочу написать книгу. И написала. Первая моя книга называлась «Взрослые + дети = ?», она для специалистов и родителей. Но сейчас я хочу рассказать не о ней, а об осознании, которое пришло ко мне и окончательно оформилось, когда я писала эту книгу.

Ведь я могу заниматься профилактикой! И тогда не будет пострадавших детей, не нужны будут реабилитации, не важно будет, как работают следователи и в каком месте буксует межведомственное взаимодействие! Это все будет не нужно, потому что дети сами научатся распознавать преступников и говорить «нет»!

Эта мысль вдохновила меня, я завела телеграм-канал, стала общаться с родителями, читать лекции. И тогда я поняла: многим из них очень сложно говорить на темы полового воспитания и преступлений против половой неприкосновенности детей. Я вспомнила, что моя мама в свое время тоже не разговаривала со мной, а положила мне под подушку книжку.

Отлично! Ведь книжки писать я уже умею! Проанализировав то, о чем хочу писать для детей в первую очередь, я поняла, что сейчас важно говорить о сетевых преступлениях. Они набирают огромные обороты, детей разными уловками заставляют снимать порнографический контент со своим участием. И поимка преступников затруднена. Из-за безнаказанности те вовлекают в процесс все больше и больше детей. Счет там идет уже не на единицы, а на сотни и тысячи пострадавших от рук одного человека или группы.

Особенно мне запомнилась история девочки, мама которой обратилась ко мне, только когда ее дочь попалась на воровстве в магазине, угодила в полицию и полицейские обнаружили у нее в телефоне сотни порнографических видео с ее участием. Оказалось, ребенок два года был жертвой сексуальной эксплуатации через интернет. Все началось с общения, которое девочка скрыла от родителей, а оно потом вылилось в шантаж и постоянную эксплуатацию. Мама ничего не замечала, она была на работе. Дочка же нормально училась в школе, ходила на танцы, проводила время дома — никаких тревожных симптомов, подозрительных компаний. Да, маме казалось, что девочка порой излишне долго сидит в соцсетях, но потом мама сравнивала с собой и понимала, что проводит в них не меньше времени.

Этим и опасно вовлечение детей в сексуальную эксплуатацию через интернет: ребенок может находиться в соседней с вами комнате, у вас на виду, и вам будет казаться, что он в безопасности. А в это время его порновидео и фото будут продавать преступники по всему интернету, и вашего ребенка будут заставлять делать все новый и новый контент.

При этом у преступников будут расти аппетиты. И сюжеты роликов станут все извращеннее. Дети рассказывали, что в ход шли подручные предметы, домашние животные и младшие братья и сестры… Кстати, позже выяснилось, что та девочка воровала в магазине, чтобы скопить денег и откупиться от преступников, которые ее шантажировали.

Когда люди слышат об этом, то удивляются: разве ребенок не мог просто выключить телефон или заблокировать преступника?

Не мог. Почему? Я очень подробно описала это в книге «История переписки». Разумеется, языком, доступным для детей, деликатно и осторожно, но доходчиво. Потом протестировала книгу у целевой аудитории и осталась довольна. Книга понравилась детям! И принесла огромный результат, которого даже я не ожидала: большая часть детей сказали, что они сталкивались с чем-то подобным в интернете, нашлись дети, которым незнакомцы присылали дикпики. То есть чтение книги поднимало огромный пласт обсуждений. Для того чтобы работа стала еще эффективнее, после бесед с родителями я сделала методичку. И стала ждать, что вот теперь-то заработает профилактика. Но чуда не случилось. Книгу покупали мало. А в комментариях родители писали о том, что их дети не читают.

Честно говоря, я расстроилась: до сих пор считаю, что книга «История переписки» — отличный повод, чтобы о многом откровенно поговорить с детьми. В ней не только про преступления против половой неприкосновенности, но и про игры, отношения с родителями, травлю в школе, про страхи подростков при общении в компании, даже про сетевых мошенников, которые выманивают через детей деньги родителей.

Но игнорировать тренды времени глупо, поэтому я стала думать о новых формах. И придумала: комиксы! Дети любят смотреть комиксы, родителям будет просто их обсудить, или если уж совсем никак не найти сил для табуированной темы, то можно просто дать комикс ребенку (да, к сожалению, многие родители до сих пор боятся говорить с детьми).

И комиксы попали в точку. Правда, сначала я очень долго искала, кто поможет мне оживить мои истории. На помощь пришла иллюстратор-волонтер Анна Сальянова, а потом к ней присоединились коллеги Ангелина Адамова и Анна Неткачева.

Комиксы разошлись на ура. И сейчас первый комикс «История Милы» ежемесячно набирает 1,5–2 тысячи скачиваний.

Оказалось, это путь, по которому нужно двигаться. И я верю в наш успех. Сейчас, по статистике следователей, каждую секунду в сети появляется ролик с новой жертвой. Но если мы достигнем того, что каждую секунду наши комиксы будет скачивать каждый новый родитель для своего ребенка, то социальное воздействие станет сопоставимо! Жертв будет значительно меньше. Я в это верю! И иду к этому. Но сейчас, к сожалению, наши волонтерские ресурсы исчерпаны.

Мне надо собрать 120 тысяч рублей, чтобы доделать сайт, выложить на него новые, уже готовые комиксы. Один из них рассказывает о домогательствах в музыкальной школе и учит детей соблюдать личные границы — он полностью готов. А второй — о незнакомцах, о том, какими способами они втираются в доверие и что важно знать детям о посторонних, — он в стадии финальных правок.

Пожалуйста, поддержите мой сбор, чтобы идея профилактики сексуализированного насилия помогла как можно большему количеству детей! Это можно сделать в моем телеграм-канале, любая сумма приблизит нас к цели. В благодарность для всех неанонимных жертвователей с открытых страниц (если вам можно писать) в ответ я пришлю готовый комикс «Как я учился играть на гитаре». Если же вам нравится проект и вы хотите поддерживать его регулярно, помогать в выходе новых комиксов, то подпишитесь на мой канал в телеграме «Анна Межова: комиксы и книги». Я публикую там много полезного контента по теме защиты детей, а также подписчики этого канала первыми узнают о том, какой комикс я сейчас готовлю и какую книгу пишу.

Совместные усилия помогут нам с вами защитить детей и уменьшить количество преступлений в этой сфере! Потому что хороших людей больше, чем плохих. Я верю!

• Теги:
• дети
• домашнее насилие
• сексуализированное насилие