Мундир для малолетки
Откуда есть пошла традиция российской школьной спецодежды? Какие исторические вехи миновала и как развивалась школьная форма в двух русских империях? «Такие дела» попросили историка, писательницу и маму четверых детей Елену Литвяк (Семерикову) прочесть нам краткий курс истории детского школьного костюма
В российском обществе растет запрос на социальную однородность и сплоченность, а современные школьные классы раздражают придирчивый взгляд беспорядочной пестротой. Коллективное бессознательное россиян сигнализирует: «Дети одеты как попало, кто в лес, кто по дрова. То ли дело в наше время — все были в одинаковом». И на повестку в сотый раз возвращается вопрос внедрения всеобщей школьной формы.
Царское время
Общеобязательная школьная форма в России известна с середины XIX века. Ранее существовали мундир Царскосельского лицея и наряд Смольного института благородных девиц, но это была частная инициатива, маркер принадлежности к крутому учебному заведению. А вот Николай Павлович, Николай I, одел в мундиры уже всю Россию, продолжая петровскую традицию мундира как маркера социального положения. То же самое в школе. Все учебные заведения, а не только суперэлитные, получили форму точно так же, как чиновники всех ведомств обрели свои мундиры. Форма стала опознавательным знаком. У гимназистов — одни варианты, у кадетов — другие, у поповичей-семинаристов — третьи и так далее. Все в форме. Историки в таких случаях говорят, что это признак консервативного направления развития страны.
И эта тенденция дальше только усилится.
Возьмем гимназию как наиболее известную всем по русской литературе форму школьной жизни. При Александре II, после отмены крепостного права, в гимназиях могли учиться не только выходцы из средних слоев, дети дворянства и интеллигенции, но и те, кто раньше не имел такой возможности и попадал туда с большим трудом и протекцией.
Соответственно, гимназическая форма того периода была не роскошной, а функциональной. Но уже в конце XIX века, при Александре III и Николае II, форма преимущественно дорогая, с серебряным шитьем. Она опять становится статусным атрибутом, дескать, смотрите, мы можем себе позволить отправить ребенка в гимназию. Ведь шили за свой счет минимум два комплекта: повседневный (поскромнее) и парадный — с серебряными или золотыми галунами на воротнике мундира. Плюс зимний вариант, летний вариант.
При этом повседневную форму должны были носить все и всегда. Утром — в мундир, и снимаешь его, только когда ложишься спать. Носишь за пределами дома даже на каникулах.
В какой-то степени форма была функциональной и удобной. Как минимум потому, что в учебных заведениях особо не топили. Жарко не было никогда. Например, мы точно знаем температуру классов в Царскосельском лицее — 13–15 градусов. Так плюс-минус было везде. Суконный мундир по уровню тепла был как современный свитер или худи. В нем учащиеся хотя бы не мерзли. А летняя форма была облегченной, не шерстяной, а, например, парусиновой. Учебный год тогда длился до Петрова дня, по нынешнему календарю — до середины июля. А стартовал после Преображения — в конце августа. В сукне в Центральной России летом особенно не походишь.
Поскольку гимназию как форму школьной жизни и тип учебного заведения Российская империя копировала у Германии, со всеми прусскими военными традициями, то и мальчишеский гимназический мундир был, в общем-то, военизированным нарядом. Мундир кадетов отличался от гимназического, в сущности, только наличием погон. У учащихся реальных училищ (при Александре II — тип гимназий с техническим уклоном) была черная форма, у гимназистов — серая или синяя. Во всех учебных заведениях царила своя субкультура. Реалисты с гимназистами ходили стенка на стенку.
Очевидно, что основная идея формы заключалась в том, чтобы, во-первых, обозначить социальную принадлежность, статус. На ремешке гимназиста был номер его гимназии, вместе с мундиром это прямо сообщало всем окружающим, кто он и чем занимается. Во-вторых, маркировать свою приверженность государству. Мундир как бы сигнализировал, что потенциально ты — будущий госслужащий (хоть чиновник, хоть профессор — все равно госслужащий).
А там уж кого к чему предназначали: мальчик — военный или чиновник, а девочка — домохозяйка. В Российской империи девочкам отводилась по большому счету только роль жены и матери. И девическая форма почти никак не поменялась со времен Смольного института и до поздних советских. Я сама носила такую же.
Студенческой формы в либеральную эпоху Александра II не было никакой. Как субкультура студенчество само придумало для себя форму, чтобы быстро опознавать своих. Студенты 60–70-х годов XIX века повсеместно носили черные шляпы и клетчатые пледы. В таком виде они предстают, например, на картинах Николая Ярошенко. Студентки тоже носили платья определенного типа. Потом пришел Александр III, закрутил гайки и запретил поступать в университеты всем, кто хочет. Образование снова стало закрытым дворянским клубом. Появились дорогие мундиры и даже шпаги — безумный атавизм для того времени, но часть формы, а значит, ты должен на нее потратиться.
Разумеется, у школьных мундиров был определенный престиж. В замечательной книжке «Детство Темы» Н. Г. Гарина-Михайловского несколько глав повествуют о том, как мальчику покупали этот мундир, как он пошел в нем на пляж, там у него мундир украли и какая это была трагедия для ребенка. В современном мире такие чувства испытывает, наверное, только первоклассник: «Я крутой, я большой, мне открылся новый мир! Смотрите, на мне даже новая одежда — почти как у взрослых!» Но на самом деле даже в XIX веке почитание мундира присутствовало разве что в младших и средних классах. В силу специализации я читала массу писем и мемуаров тех лет. Судя по ним, как только дети достигали подросткового возраста, история с формой становилась им совершенно неинтересна. На них гимназическая форма уже не выглядела презентабельно. Появилась мода на сломанный козырек, на вынутую из фуражки проволоку и оторванный подклад. Это были те немногие доступные средства, которыми подростки выражали свой нонконформизм.
После революции
«Мундирный век» закончился с Октябрьским переворотом — «Мы наш, мы новый мир построим». Прежняя школа — как часть старого мира — должна была исчезнуть. Появилась единая советская трудовая школа. То есть до революции было множество форматов учебных заведений, а теперь всех уравняли. Говоря на современный манер: первая ступень — начальная школа, вторая ступень — средняя школа. Собственно, и все. На первой ступени с восьми лет обучались все граждане советской республики. А на вторую ступень попадали только дети рабочих и крестьян. Если ты сын священника, дворянина и так далее, то тебе дальнейшая учеба не светила. И соответственно, какая тут форма? Никакой. Во-первых, революция, гражданская война. Не до формы — тут бы выжить. К тому же форменный мундир напоминал о прежней империи, а значит, должен был исчезнуть. Поэтому в советскую трудовую школу все ходили кто в чем. И так до самых послевоенных лет.
Послевоенные годы
Мой отец в первом классе уже носил школьную форму, очень похожую на классическую гимназическую, но советский вариант. И можно сказать, это было частью проекта восстановления империи на советских рельсах. Так же как в 1943 году ввели погоны для офицеров Красной армии, и вообще снова появилось слово «офицер». Раньше за это слово расстреливали. И да, опять в мундиры нарядили всех служащих, всех госчиновников. В 1946 году Сталин переименовал наркоматы в министерства.
И у всех министерств была своя форма, пуговицы со значком министерства. Для историков это прям кайф — настолько все очевидно.
То же самое со школьной формой. По понятным причинам ее невозможно было ввести сразу после войны. А во время и сразу после форму носили только суворовцы и нахимовцы, по существу — те же армейские мундиры, ушитые по детским размерам.
В 1948–1949 годах появляются указы об общеобязательной школьной форме в стране, но только до определенного класса. Это касалось только началки и средних классов. То есть обязательных бесплатных седьмых классов. Дальше учили уже за деньги и форму не требовали. Старшеклассники соблюдали, как и сейчас, условный деловой стиль. В то время это тоже была скорее полувоенная одежда. А девочки просто носили платья согласно текущей моде и нравам. До седьмого класса включительно мальчикам полагались брюки, ремень, фуражка, мундир, а девочкам — та самая классическая форма времен Смольного института.
Единственное, что существенно отличает фасон советского «школьного мундира» от царского гимназического, — треугольный отложной воротничок рубашки и гимнастерки (у гимназистов воротник был скругленный и стоечкой). И естественно — пионерский галстук, звезда на фуражке и на пряжке ремня. У гимназистов на кокарде и на пряжке ремня были дубовые листья. Цвет послевоенной мальчишеской формы — серо-синий. Форму не выдавали бесплатно, родители шили ее за свой счет.
Оттепель и застой
Следующее изменение мальчишеской школьной формы произошло в 1954-м. Серые гимнастерки заменили на синие. У девочек по-прежнему не меняется ничего. Но в начале 1960-х заканчивается мундирная эпоха школьного костюма. Мальчиков переодевают в серые пиджаки и штаны. Дениска Кораблев в старой экранизации «Денискиных рассказов» носит именно такую форму.
В 1973-м серый снова меняют на синий. Это уже форма из «Приключений Электроника». Нашивка с солнышком и учебником на плече, пуговицы из алюминия.
Про эту школьную форму можно сказать, что она была очень прочная, выдерживала довольно долгую носку. Моему брату, как и всем советским детям, родители покупали форму на вырост, и на пару лет ее точно хватало. При этом на повседневку под пиджак допускалась любая рубашка, а не только белая, как в сталинские времена. Главное, чтобы у тебя был этот пиджак, галстук пионерский и штаны синие. С этим было строго: проверяли на входе в школу. У девочек все по-прежнему без изменений — коричневые платья, фартуки, белые и черные, белые воротнички. И конечно, в ходу все еще классика советского школьного спортивного костюма: темный низ, светлый верх — белая футболка и черные сатиновые трусы либо тренировочные штаны (черные или синие) с пузырями на коленках.
Перестройка
Минул век, и во второй половине 1980-х изменения настигли школьную форму для девочек. Но — только для старшеклассниц, начиная с восьмого класса. Появились синие юбка-трапеция, жакет и жилет. И это было круто, потому что наконец-то позволяло девочкам выпендриться. Мальчики хотя бы разные рубашки под пиджачок надевали, а девочки носили одинаковые коричневые платья. Из вариантов выделиться были разве что разные воротнички, манжеты и ленточки в косичках. Плюс фартуки, потому что они были с крылышками, без крылышек, с тонкими лямочками, с широкими лямочками и так далее. А новая синяя форма давала невиданный простор: рубашки можно было менять, носить форму как костюм-тройку или жилет и пиджак по отдельности. При этом и традиционное коричневое платье тоже никто не запрещал.
И кстати, о платье. Это кошмар и ужас. Во-первых, его шили из шерстяной ткани и в нем всегда было жарко. А дурацкие воротнички с манжетами — это было мучение всего моего детства. Ты должна следить, чтобы они были белыми и чистыми. Когда они пачкались, ты сама должна была их аккуратно отпарывать и пришивать новые. Ткань платья отличалась неприятной особенностью: от длительного ношения вытиралась и блестела на локтях и ниже спины. Ничего нельзя было с этим сделать. Если в семье были деньги, шли в «Детский мир» и покупали новую форму. В итоге вытертые локти и зад школьного платья превратились в признак бедности семьи. В этой связи тезис, что школьная форма всех уравнивает и сглаживает разницу в семейном достатке, — полная ерунда.
Надо упомянуть и сохранявшуюся необходимость иметь комплект пресловутой пионерской формы для школьных и государственных праздников: рубашка с погонами, пионерский ремень с костром, пилотка, синяя юбка для девочек и брюки для мальчиков.
А вот фартук — это было удобно. Прольешь компот в столовой — платье останется сухим. У мальчишек были карманы в брюках. В девчачьем форменном платье никаких карманов не предполагалось. Зато они были в фартуке. Откуда вообще он взялся? В XIX веке, в середине так уж точно, все дети, даже мальчики, в дошкольном возрасте носили сверху фартуки. На случай, если ребенок чем-то обляпается. Ну и фартук — профессиональный атрибут женщины, ведущей домашнее хозяйство, в том числе горничной. В сочетании этих ролей он и закрепился в форменной одежде для девочек.
Что касается отношения к позднесоветской школьной форме — это была обязаловка. Статус школьной формы не шел ни в какое сравнение с престижем гимназического мундира. Сам по себе такой престиж возможен, только когда существуют школы разных типов. Тогда форма демонстрирует принадлежность к учебному заведению как особенность и повод для гордости.
Но с 1989 года и далее началась такая турбулентность, что всем стало уже не до школьной формы. С 1991-го ее совсем не требовали, а окончательно упразднили в 1994-м. С тех пор форма появлялась в отдельных школах только частным порядком.
Современность
Мнение о необходимости единой школьной формы, раз за разом всплывающее в последние десятилетия, во многом следствие инерции системы образования. Все-таки школа, наряду с церковью и армией, очень консервативный институт. С трудом избавляется от старых привычек.
Присутствует и чисто биологическое объяснение. С возрастом люди склонны испытывать нездоровую ностальгию: «А как было здорово в наше время!» И конечно, стремление уравнять всех детей, сгладить социальные различия. Но форма эту проблему не решает. Достаточно просто посмотреть на пенал и портфель соседа по парте, не говоря уже про все остальное.
Я думаю, рудиментарные порывы вернуть школьную форму связаны с ужесточением общественной жизни в целом. Если школьной формы нет, а вернее, она присутствует по желанию (хочешь — делай, хочешь — не делай), это означает, что страна находится на либеральной стадии. Как только форма становится обязательной — значит, государство превалирует над обществом и ребенок учится, чтобы занять свою нишу не в обществе, а в государственной системе. Послание считывается однозначно:
И давай, привыкай с детства.
Есть еще аргументация учителей, что унификация формы в деловом стиле настраивает детей на учебный процесс. А то выйдет, условно, девочка в короткой юбке к доске — и мальчикам станет не до алгебры. Поэтому все должны ходить в форме. А я считаю, надо просто школу менять, а не детей в форму засовывать. Я все время работаю в образовательных проектах, где не приходится заставлять детей учиться. Они учатся сами, потому что им интересно. Вот и вся задачка школьной формы. Она тогда не нужна.
Многие дети не любят обязательную школьную форму. Она напоминает им о том, что их сюда привели, посадили и сидеть им тут до трех часов дня. То есть форма — знак подчинения и послушания.
Есть и дети, которые спокойно относятся к форме, но тогда они спокойно воспринимают любое насилие по отношению к ним. Потому что их так воспитали. Чтобы форму хотелось носить, она должна быть признаком крутизны, принадлежности к сообществу, к которому хочется принадлежать, напоминать об общем важном событии.
То есть это должна быть не форма, это должен быть мерч.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
