Вводит в заблуждение. Почему не работает закон об освобождении заключенных с тяжелыми заболеваниями

Уже два месяца в России действует закон о немедленном освобождении заключенных с тяжелыми заболеваниями. За это время на воле оказались всего несколько человек. Почему новый закон не работает и едва ли делает отношение к людям в заключении гуманнее, «Такие дела» спросили у экспертов.

В конце мая президент Владимир Путин подписал закон о немедленном освобождении из колоний и тюрем заключенных с тяжелыми заболеваниями. По этому закону, решение об освобождении должен принимать суд на основании заключения медицинской комиссии или медико-социальной экспертизы. При этом выявленное тяжелое заболевание должно входить в перечень тех, которые препятствуют отбыванию наказания.

По старому законодательству, после решения суда человек должен был провести в заключении 15 суток, за которые решение могло быть обжаловано. Теперь же такой необходимости нет. Кроме того, новый закон разрешает просить освобождения не только самому болеющему, но и представителю пенитенциарного учреждения, в котором находится осужденный.

По данным Верховного суда (ВС), в 2020 году по решениям судов из российских колоний освободили 2219 человек с тяжелыми заболеваниями, в 2021-м — 2013 человек, в 2022-м — 2131. В первом полугодии 2023 года этот показатель составил 1086 человек.

«Реализация этих изменений закона позволит повысить уровень государственных гарантий охраны жизни и здоровья граждан, отбывающих наказание, не допустить чрезмерно длительного ограничения их прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения», — сказано в сообщении ВС.

Сама формулировка «немедленное освобождение тяжелобольных заключенных» ввела в заблуждение многих, в том числе самих осужденных, говорит юрист «Руси сидящей» Дарья Иванова.

«Но на самом деле порядок остался прежним. Появилось только небольшое процессуальное изменение», — рассказывает Иванова. 

Новый закон всего лишь позволяет выиграть небольшое количество времени между освобождением и смертью, но не решает множества ключевых проблем, продолжает слова коллеги координатор «Руси сидящей» Анна Петрова.

К основным проблемам относятся низкое качество медицинской помощи, невысокий уровень квалификации врачей, незаинтересованность системы в выздоровлении заключенных и карательный характер тюремной медицины в целом, рассказывает Петрова. Она поясняет:

Новый закон, добавляет Иванова, вносит скорее условно «процессуальное» изменение — разница в том, что теперь заключенный не ждет 15 дней после решения суда, что  незначительно ускоряет процесс на финальном этапе освобождения, который очень часто оказывается недостижимым.

За два месяца с момента вступления в силу нового закона сотрудники правозащитной организации «Русь сидящая», с которыми поговорили «Такие дела», узнали лишь о двух случаях освобождения заключенных с тяжелыми заболеваниями — оба человека были отпущены на свободу ровно в день судебного заседания, у обоих были сосудистые заболевания, которые привели к ампутации конечностей.

Член Совета по правам человека Ева Меркачева рассказала об освобождении еще трех заключенных: один имел инвалидность с детства, у двух других были диагностированы онкологические заболевания.

Арестантов, о плохом состоянии здоровья которых писали в СМИ, новый закон не коснулся. Физик Анатолий Маслов, перенесший сердечный приступ, бывший муниципальный депутат Алексей Горинов, которому удалили часть легкого, политик Владимир Кара-Мурза с диагнозом «полинейропатия нижних конечностей», активист Игорь Барышников с цистостомой и подозрением на рак по-прежнему находятся в заключении — никого из них новый закон не коснулся.

Адвокат Барышникова Мария Бонцлер объясняет, что тюремные врачи на этапе медосвидетельствования часто не фиксируют «терминальные» диагнозы.

Так, в деле Барышникова есть экспертное заключение двух докторов медицинских наук из Москвы, которые констатировали, что активисту нельзя находиться в колонии с урологическим заболеванием, которое у него есть, так как это ведет к осложнениям, вплоть до почечной недостаточности и смерти.

Адвокат объясняет: чтобы претендовать на освобождение, заключенному нужны независимые врачи и независимые медицинские исследования.

Согласно Постановлению правительства № 54 «О медосвидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению в связи с болезнью», добиться выхода на волю могут заключенные с тяжелыми формами рака, туберкулеза, сахарного диабета, лучевой болезни и другими серьезными заболеваниями.

Но для того, чтобы подтвердить наличие такого диагноза, заключенный должен сначала подать ходатайство через начальника колонии, а тот — подготовить необходимые документы о состоянии здоровья осужденного. После этого должна собраться врачебная комиссия, которая проводит медицинское освидетельствование и готовит заключение, документ после этого передается в суд.

Но проблемы могут начаться еще на досудебном этапе, говорит Петрова из «Руси сидящей».

«Для того чтобы подтвердить свое заболевание, заключенный проходит все круги ада, потому что, по сути, медики должны подтвердить, что тюремная медицина неэффективна, а такое признавать готовы не часто», — объясняет эксперт.

Также при рассмотрении ходатайства об освобождении в связи с болезнью суд «принимает во внимание иные обстоятельства», рассказывает Петрова. Она уточняет:

При этом даже если дело заключенного поступило в суд, это не означает, что он обязательно примет решение об освобождении.

«Если суд приходит к выводу, что состояние заключенного существенно не ухудшается, медицинская помощь оказывается в надлежащем виде и объеме, а также нет данных полагать, что при освобождении состояние здоровья улучшится, суд может вынести отказ в освобождении в связи с тяжелой болезнью», — объясняет юрист Иванова.

Ограничений на повторные подачи ходатайств об освобождении ни по количеству, ни по срокам нет, но эта борьба отнимает огромное количество времени и сил, которых у таких заключенных очень мало.

• Теги:
• заключенные
• политзаключенные
• фсин