Глобальный фонд по борьбе со СПИДом завершает финансовую поддержку России в 2018 году: что будет дальше?

С января 2018 года завершаются программы работы Глобального фонда по борьбе со СПИДом в России. С июля следующего года финансирование со стороны фонда будет остановлено. «Такие дела» постарались разобраться, чем такая ситуация обернется для фондов и организаций.

Что произошло?

«Глобальный фонд уже уходил из России, сейчас он просто завершает свою миссию, и об этом было известно», — говорит Ирина Маслова, председатель некоммерческого партнерства секс-работников и их сторонников «Серебряная роза». Действительно, программа финансирования от глобального фонда была расписана на три года вперед, и, так как финансирование началось в июле 2015 года, еще шесть месяцев 2018 года центры и фонды будут получать денежную помощь от фонда.

Заявку на получение финансирования составлял Координационный комитет по профилактике и борьбе с ВИЧ/СПИДом в РФ. Заявка составлялась не на конкретного реципиента, а на Россию. На три года российским организациям было выделено 11 миллионов долларов. «Это совсем небольшая сумма относительно интенсивности распространения болезни в некоторых регионах нашей страны», — добавляет Ирина Маслова, которая являлась председателем координационного комитета в момент составления заявки.

Глобальный фонд являлся донором для российских организаций с 2004 года, на протяжении 13 лет. В одно время финансовые программы сильно сокращались, а в другое, наоборот, расширялись. Однако остановка финансирования России является осознанным шагом. Глобальный фонд не просто уходит из России, он завершает свою миссию, отмечает Ирина Маслова. «Миссия фонда, как и у всех организаций, — показать, как надо работать, чтобы это было эффективно. Дальше должно работать государство», — добавляет Сергей Дугин, руководитель благотворительного фонда «Гуманитарное содействие».

Сейчас Россия гарантирует лечение всем ВИЧ-инфицированным, но программа профилактики вируса в нашей стране развита очень плохо. По последним данным Роспотребнадзора, антиретровирусную терапию получает только треть от всех живущих с диагнозом ВИЧ, а на диспансером учете состоит чуть больше чем три четверти. Всего в России живут более 924 тысяч ВИЧ-положительных.

Сергей Дугин вспомнил слова Татьяны Голиковой, которая занимала должность министра здравоохранения России с 2007 по 2012 год. В одном из своих выступлений она заявила, что Россия возьмет на себя финансирование организаций, когда закончится миссия глобального фонда. Транши от глобального фонда будут потрачены в июле, но речь о новых обязательствах государства перед ключевыми группами даже не заходила.

Какие будут последствия?

Тяжесть последствий ухода глобального фонда для местных проектов по борьбе с ВИЧ зависит от организации и специфики получения финансирования. Например, ассоциация «Е.В.А.» — первая в России негосударственная сетевая организация, созданная в защиту женщин, затронутых ВИЧ-инфекцией и другими социально значимыми заболеваниями, и раньше не получала от глобального фонда никаких траншей. «Мы не получали финансирование от фонда, поэтому деятельность нашей организации продолжится в обычном режиме», — объяснила Юлия Годунова, директор ассоциации.

Есть и организации, которые получали от фонда только часть финансирования. Среди таких омский центр «Сибальт» — больше 20 лет организация работает в сфере профилактики ВИЧ и других инфекций, передаваемых половым путем. «Конечно, это история с негативным оттенком, — говорит председатель правления центра Владимир Аверин. — Когда часть финансирования уходит, необходимо искать других доноров. Стоит увеличить фандрайзинговую деятельность». Он также отметил, что усилия лучше концентрировать через содействия, а не отдельные организации — так шансы на финансирование от того или иного донора увеличиваются.

Самая опасная ситуация, конечно, сложилась для тех организаций, которые полностью существовали от финансирования глобального фонда. «Кто-то выживет, кто-то нет», — подводит жесткую черту Ирина Маслова. Дальнейшая деятельность фондов будет напрямую зависеть от их усилий: подачи на государственные гранты, объединения для работы с донорами, выстраивания новых моделей развития. «Однако ни один проект для секс-работниц и мужчин, у которых есть секс с мужчинами, не был поддержан президентским грантом», — отмечает Маслова.

Что делать?

Сейчас очень важно развивать культуру пожертвований в России, а также работать с бизнесом, считает Сергей Дугин. «К сожалению, фандрайзинг и добровольные отчисления в нашей стране находятся на первой стадии своего развития, в отличие от Европы и США. Важно понимать, что поддержка глобального фонда направлена исключительно на ключевые группы, — у тех организаций, которые оказывают более широкий спектр помощи, намного больше шансов удержаться на плаву», — отмечает он.

Составлять заявку на финансирование с июля 2018 года уже поздно — сроки прошли. Однако есть другие пути работы с глобальным фондом, и о них нельзя забывать. «Насколько я знаю, ведутся переговоры, вероятно, принцип работы будет изменен. Сейчас выясняются возможности для России в глобальном фонде — работа может быть перестроена на адвокативную поддержку», — добавляет Владимир Аверин.

В перечне программ глобального фонда до 2019 года Россия отсутствует. Во всех остальных странах бывшего СССР, исключая Прибалтику, глобальный фонд продолжит работу. В Европе фонд реализует программы только в беднейших странах — Албании, Черногории, Сербии, Косово и Румынии.

Российские ВИЧ-сервисные организации не согласны с тем, что миссию глобального фонда в России можно считать выполненной и полностью рассчитывать на государство. Тем не менее они готовы продолжать деятельность. «Мы все равно будем работать. Как — это уже не важно, но мы будем. Самое главное — наше упорство и понимание, что мы делаем очень важное дело», — заключает Ирина Маслова.

О тяжелой ситуации с лечением ВИЧ-инфицированных в России «Таким делам» рассказывал представитель Коалиции по готовности к лечению Алексей Михайлов.