Как на Ямале оленеводы вынуждены обменивать рога и панты на бензин

В январе жители Ямальского района ЯНАО рассказали, что оленеводам предлагают покупать бензин за рога животных. Бензин в пересчете на рубли выходит, по грубой оценке, по 300 рублей за литр, но альтернативы у оленеводов нет: заправки в тундре не предусмотрены, с поставками топлива перебои, а заправлять снегоходы необходимо. «Такие дела» выяснили, что для региона проблема оказалась совсем не новой, а натуральный обмен — важнейший элемент выживания в северных краях России.

Оленевод на снегоходе загоняет северных оленей

Фото: Павел Львов/РИА Новости

Бензин на вес золота

Оленеводство — семейное дело, но живут оленеводы нередко общинами: объединяются несколько семей, которые занимаются одним делом. По оценке местных жителей, с которыми удалось поговорить «Таким делам», средние доходы на такую общину с учетом выплат за кочевой образ жизни — порядка 30-45 тысяч рублей.

В помощь безвылазно работающим в тундре оленеводам работают фактории — перевалочные пункты, в которых, как правило, есть баня, склад, магазин товаров первой необходимости, там же время от времени продают и дизельное топливо. Фактории частные, хотя и существуют при поддержке государства. Альтернативы факториям у кочевников нет — зачастую одно такое предприятие может служить единственной связью коренного кочующего населения с внешним миром на многие километры вокруг.

Читайте также Чумработница третьего разряда

О вопиюще высоких ценах на бензин сообщили в паблике «Голос тундры» во «ВКонтакте». «В фактории “Ярато”, которая находится в Тамбейской тундре в Ямальском районе, бочка бензина стоит 60 кг рог», — написал один из пользователей. В грубом пересчете на деньги получается примерно 300 рублей за один литр топлива.

Владелица фактории Людмила Алешина сказала Ura.ru, что ее предприятие не продает бензин, и предположила, что просто неподалеку орудуют скупщики рогов: «Там часто люди приезжают разные, продают бензин, продукты. Мне главное, чтобы они туда водку не возили», — говорила она. Вероятнее всего, это правда: в социальных сетях хватает сообщений и о том, что частники объезжают стоянки оленеводов, чтобы предложить им товар в обмен на рога.

Оленевод Едэйко Худи рассказал «Таким делам», что лично с такими ценами не сталкивался, но о подобной практике ему известно. Цены, по его данным, именно такие, как писали в паблике: бочку бензина в 200 литров меняют на 60 килограммов рогов. «Есть отдаленные фактории, недоступные места, там нет связи. И как там оленеводам купить бензин, кроме как у частных продавцов, которые сами по себе? — отметил Худи. — Если в районном центре и близлежащих поселках бензин продают по 75 рублей за литр, то в отдалении цены гораздо выше. Частные поставщики заранее объезжают оленеводов на снегоходах, болотоходах и предлагают купить — но по своей цене, завышенной. Кто хочет брать, соглашается. Не хочешь — не бери, но куда деваться?»

«У нас всегда так было»

Сейчас бензин привозят мелкие коммерсанты, которые устанавливают свои цены. «Вот как раз порядка 100 рублей за литр, но у оленеводов зачастую наличных денег просто нет. Зато есть рога, которые они совершенно спокойно меняют на бензин», — пояснил салехардский журналист Павел Разуваев. Едэйко Худи добавил, что ничего необычного в этом нет: «Я понимаю, вы, наверно, впервые об этом услышали и для вас это дикость, а у нас так всегда было».

Антрополог, специалист по ненецкой культуре и оленеводству Дмитрий Арзютов отметил, что острая потребность в бензине возникла примерно 10-15 лет назад, когда среди оленеводов распространились снегоходы. Тем не менее, современные технологии не повлияли на традиционный натуральный обмен. «В тундре деньги совершенно вторичны, они до известной степени в дефиците, их у большинства нет, поэтому там осуществляются именно обмены. Сбыт спиленных рогов в любом варианте (даже в самом невыгодном) давно является большим подспорьем для всех оленеводческих хозяйств», — сказал он «Таким делам».

Судя по объявлениям в интернете, рога продаются в среднем от одной до полутора тысяч рублей, панты — до двух тысяч рублей за килограмм. Если рога меняют по весу, оценить, сколько именно переплачивают за бензин кочевники, сложно. Как рассказывает Павел Разуваев, цену, как правило, прикидывают на месте, а за сколько перекупщик их потом продаст, в тундре не определишь.

Качество рогов определяют по тому, сколько весит один рог  — чем больше, тем лучше, а также по форме, количеству ответвлений и виду консервирования.

Проблема еще и в том, что рынок перепродажи рогов и пантов практически полностью нелегальный. Панты — это неокостеневшие рога молодого оленя, они насыщены кровью и покрыты тонкой бархатистой кожей. Именно они пользуются особым спросом у фармацевтических компаний Китая. Дело в том, что в них содержится много полезных веществ, которые добавляют в восточные медикаменты и БАДы. Считается, что это особо ценное снадобье, сопоставимое по свойствам с женьшенем.

В 2016 году первый замдиректора департамента международных и внешнеэкономических связей региона Сергей Урамаев отчитывался о том, что ЯНАО за год продал рогов Китаю на миллион долларов. По разным оценкам, в том числе экс-губернатора Дмитрия Кобылкина, в год оборот рогов в обход казны достигает от двух до десяти миллиардов рублей. Издание «Правда УРФО» со ссылкой на свои источники в ФСБ сообщало о ежегодной теневой продаже около 100 тонн рогов.

Законодательное регулирование этой сферы практически отсутствует и вывозить рога за границу можно довольно легко, товар подлежит лишь ветеринарному контролю. «В России на данный момент отсутствует порядок выдачи разрешений на переработку пантов и эндокринного ферментного сырья, также нет необходимых ГОСТов, в результате существует нелегитимный и неконтролируемый рынок. Ценное сырье попадает на стихийную продажу, при которой государственные бюджеты различных уровней теряют доходы в виде налогов», — говорил на IV Съезде оленеводов России заместитель губернатора ЯНАО Алексей Ситников.

Топливо для оленей

Хотя на официальных АЗС цены на бензин не доходят до 300 рублей за литр, они все равно высокие. В октябре 2018 года газета «Красный север» писала о совещании главы ЯНАО Дмитрия Артюхова с первым заместителем гендиректора ПАО «Газпром нефть» Вадимом Яковлевым. «Сейчас оленеводы вынуждены покупать бензин по 100 рублей за литр. Учитывая доходы коренных жителей, это неприемлемо», — объявил тогда глава Ямальского района Андрей Кугаевский.

По его данным, горючее в отдаленные поселки доставляется нерегулярно, потому что занимается этим малый бизнес. Для крупных компаний эта задача не выглядит рентабельной: вместе с кочующим населением на территории проживает примерно пять тысяч человек, потребность в топливе чуть более 753 тонн. Власти попросили «Газпром» об установки заправки в Новом Порту, и Вадим Яковлев обещал подумать об этом до конца 2018 года. Пока ни о каких официальных решениях объявлено не было.

«В настоящее время достигнута договоренность с руководством одной из компаний ТЭК о доставке горюче-смазочных материалов (ГСМ) до пяти ключевых факторий Ямальского района — Тарко-Сале, Усть-Юрибея, Салпады, Порц-Яхи и Юдэ-То. Планируется, что цена топлива будет не выше средней по поселениям района», — сообщили в пресс-службе губернатора в ответ на запрос «Таких дел».

Социальная выплата на приобретение ГСМ в 2019 году увеличена до семи тысяч рублей на семью. В пресс-службе добавили, что запланировано обеспечить 5136 семей на сумму 36 миллионов рублей. «Мы пытаемся добиться от компаний политики социально ответственного бизнеса, — пояснили в пресс-службе. — Сейчас договоренность достигнута не только о поставке, но и о доставке ГСМ в отдельные хозяйства».

Павел Разуваев считает, что сделать регулярные заправочные станции в тундре невозможно. «Там, где они пасут оленей, нет заправок и никогда не будет, — сказал он “Таким делам”. — Помимо оленеводов в тундре работают предприятия топливно-энергетического комплекса, газовики, нефтяники, им везут топливо, но они не имеют права продавать его налево. Кугаевский по сути предлагал разрешить предприятиям ТЭК продавать бензин по своим ценам. Да, это будут тоже цены выше тех, к которым привыкли россияне, но не такая обдираловка».

Корреспондент «Коммерсанта» специально для «Таких дел»