Дочь умершего от коронавируса психиатра Артура Айсаева Люция готовит жалобу в Верховный суд России на отказ признать смерть врача страховым случаем и выплатить ему 2,7 миллиона рублей компенсации. В апелляционной и кассационной инстанциях истцы получили отказы.
«На всех предыдущих заседаниях было видно, что никто ничего не собирается делать и все уже попилили эти деньги. На рассмотрение дела в кассации мы просто не смогли попасть. Изначально нам сказали, что заседание будет в зуме, а за день до суда объявили, что надо приезжать. Естественно, мы не успели приехать и кассационное определение получили только спустя месяц», — рассказывает Люция.
Заседание апелляционной инстанции прошло в январе и длилось всего час. Судья не вчитывалась в жалобу и сразу приняла решение об отказе, говорит истица:
Со смерти отца Люции прошло два года, все это время она пытается доказать, что родственникам врача положена компенсация. Девушка обращалась с письмами и заявлениями в администрацию президента, Роспотребнадзор и Фонд социального страхования.
«Мне присылали ответы “вам не положено” или “мы ничего не знаем, обращайтесь еще куда-то”. В итоге я запустила петицию на Change.org, и мне стали писать люди со всей страны. Они все оказались в подобной ситуации, но не дошли до суда, потому что боялись или не знали, что это можно сделать. После нашего случая еще несколько семей пошли в суды», — поделилась Люция.
Особенно сложно доказать, что заражение произошло на работе, тем медикам, которые трудились в больницах, не перепрофилированных под лечение COVID-19. «Этот медперсонал находился в зоне риска заражения коронавирусной инфекцией, однако был защищен в наименьшей степени», — говорится в петиции.
В отличие от врачей, работающих в ковидных госпиталях, у медперсонала во время рабочего дня не было защитных костюмов. Из средств индивидуальной защиты сотрудникам амбулаторного отделения выдавались только маски и перчатки. При этом они тоже лечили пациентов с коронавирусом. Среди погибших медиков — врачи, медсестры, санитары и водители машин скорой помощи. «Работа в неинфицированных госпиталях, но в условиях пандемии вынуждала врачей принимать пациентов с осложнениями заболевания без надлежащего инвентаря — только маски и перчатки», — сказано в петиции.
На момент публикации документ подписали 65 тысяч человек.
Старший юрист Института права и публичной политики Виталий Исаков, представляющий интересы семьи, уверен, что и суды предыдущих инстанций, и больница, где работал Артур Айсаев, допустили множество нарушений закона:
«Решение об этом принимается служебной комиссией, а не родственниками», — добавляет Исаков.
По закону работодатель должен собрать документы всех пациентов, выяснить, когда у них были симптомы коронавируса и когда эти симптомы появились у врача. Семья погибшего просто не имеет доступа к таким документам.
«Мы мониторим несколько подобных дел в Хабаровске, Краснодарском крае и других регионах. Подход судов в этих делах абсолютно такой же. Однако даже разъяснения Минздрава говорят о том, что все сомнения должны трактоваться в пользу погибшего медика и его семьи», — объясняет юрист.
Пока ему неизвестно ни об одной семье, которой бы удалось получить выплаты за умершего родственника, заразившегося коронавирусом на работе в медучреждении.
На заседании суда первой инстанции психиатрическая больница, где работал Айсаев, в качестве доказательств предоставила документы с ошибками и «явными противоречиями в фактах и необоснованными утверждениями», рассказал Исаков. По словам дочери умершего врача, многие сотрудники психиатрической больницы, где работал отец, переболели коронавирусом, но также не получили положенных выплат.
Психиатр Артур Айсаев умер от коронавируса в ноябре 2020 года, «Такие дела» писали об этом год назад. Врач работал в областной психиатрической больнице. Работодатель своевременно не провел комиссию после смерти сотрудника от коронавируса. И только после обращения Айсаевой в прокуратуру комиссия постановила, что выплаты семье психиатра не положены.