«Вырван кусок из жизни». В Подмосковье сгорел склад сервиса хранения вещей «Чердак»

В Подмосковье сгорел склад сервиса хранения «Чердак». Безвозвратно утеряны оказались вещи с площади в 12 тысяч квадратных метров. Люди лишились зимней одежды, фамильной мебели, техники, транспорта, семейных архивов и всего, нажитого десятилетиями. «Такие дела» публикуют рассказы клиентов сервиса, потерявших свои вещи, и комментарии психологов о том, как теперь с этим жить.

10 сентября на складе сервиса хранения вещей «Чердак» в подмосковном поселке Некрасовском произошел пожар. Склад занимал площадь в 12 тысяч квадратных метров, и все хранящиеся там вещи были уничтожены огнем.

«К сожалению, вещи, находившиеся на хранении, были безвозвратно утеряны. Мы понимаем, какой это стресс и потеря для многих из вас, и очень сожалеем о случившемся», — говорится в сообщении сервиса.

Там также подчеркивается, что пожар произошел не по вине сервиса, ведется расследование. «Как только проверка будет завершена, мы сможем перейти к следующему этапу — урегулированию вопросов компенсаций. Компания не снимает с себя обязательств, и все обращения будут рассмотрены», — сказано в сообщении «Чердака».

Сервис был основан в 2018 году, он позиционировался как «облачное хранение вещей для жителей Москвы». «Чердак» быстро набрал популярность — москвичи сдавали туда на хранение мебель, бытовую технику, одежду, обувь, книги, посуду, документы, фотографии и множество других вещей.

Услуга была особенно востребованной среди людей, которые делают ремонт, сдают свое жилье в аренду или надолго уезжают, вовсе продав недвижимость. В 2022 году услуги сервисов хранения вещей стали незаменимы для тех, кто был вынужден временно покинуть Россию и оставить большую часть имущества, накопленного за жизнь.

Наталья Жилина, Москва

Я сдавала свои вещи из трехкомнатной квартиры на хранение, чтобы сделать капитальный ремонт. Шкафы, техника, почти вся одежда. Альтернатив у меня не было: ни гаража, ни кладовки, ни парковочного места, ни свободных квартир в Москве. Мы с мужем на время ремонта остановились у родителей, но все наши вещи у них не поместились бы.

Слава богу, я не отнесла на хранение семейные документы, фотографии и письма, но мы сдали туда три ноутбука с фотографиями нашей с мужем студенческой жизни.

Самой большой потерей для меня стали дорогие сердцу вещи, связанные с моими родителями, бабушкой и дедушкой. Например, там была жилетка, которую сделала мама, когда я уезжала учиться из своего маленького города в Москву, шарф, который связала бабушка. К сожалению, она уже не сможет повторить его: сейчас у нее проблемы со зрением, а после инсульта одна рука плохо слушается. На складе сгорели и книги, которыми со мной делился дедушка. Его уже нет в живых, и я хотела, чтобы хоть что-то от него сохранилось, но теперь останутся только нематериальные воспоминания.

Я рыдала, не слышала никого и ничего, только чувствовала, что меня обнимает муж. Мне казалось, что сгорела вся моя жизнь, все 30 лет, наполненные этими вещами. У меня была надежда — вдруг что-то я оставила дома, вдруг какая-то коробочка сохранилась. Но надежда не оправдалась — я сдала это на склад, и значит, этого больше нет.

Мы с мужем поженились всего полтора года назад, и в огне сгорело мое свадебное платье, камешки из путешествий, где мы бывали вместе. Да, возможно, это по-детски, но нам нравилось находить красивые камни и стекляшки на море. Эти камни мы потом заливали эпоксидной смолой и делали из них тарелочки. Но и их больше нет.

Для меня все это — безвозвратная утрата. Вещи я еще куплю, но есть те, которые имеют огромное значение для души — моей и моего мужа. Конечно, воспоминания никуда не исчезнут, но держать в руках вещь, которая их вызывает, видеть ее постоянно рядом — это особый ритуал, которого теперь мы лишились. Мне придется искать новые способы хранить память. 

Никита Кривоносов, Берлин

Мы с женой уехали из России в марте 2022 года. С собой у нас было всего три чемодана и два велосипеда. Все остальное мы оставили на хранение в «Чердаке». Там была буквально вся наша довоенная жизнь. Мы собирались обосноваться в новой стране, а потом постепенно перевезти вещи из России.

О пожаре я узнал только вчера, 15 сентября. Возможно, «Чердак» рассылал СМС, но моя российская сим-карта сейчас отключена, и я не мог получить сообщение. Сначала мы с женой надеялись, что сгорел не наш склад. Но оказалось, что все склады сервиса находились в одном месте и огонь уничтожил их полностью.

Вся тяжесть этой утраты навалилась на нас, когда мы начали вспоминать, что именно оставили на хранение. Это буквально все наше имущество.

На складе было около 20 коробок. Помимо одежды, там оставалась большая коллекция книг классических авторов — Толстой, Бёлль, Ремарк, Стейнбек. У меня было издание «Гарри Поттера» в первом переводе «Росмэн», у жены — книги по графике и дизайну. Еще там оставалось множество сувениров из поездок, в основном по России, например из Териберки.

Перед отъездом я сложил в коробки свою коллекцию футбольных билетов, которую собирал с 2010 года. Я болею за ЦСКА, и для меня каждый билет был связан с определенными эмоциями. Кроме того, у меня был шарф с автографами Набабкина, Щенникова, Дзагоева, Тошича, Кучаева, Чалова. Я возил этот шарф по разным городам России на матчи. Все это было связано с воспоминаниями, которые теперь невозможно вернуть.

Сгорел и компьютер жены с жесткими дисками. Он был громоздкий, и мы решили, что проще сдать его на хранение, чем возить с собой. На дисках хранились студенческие фотографии жены, а также снимки и видео с племянником с самого рождения. Сейчас ему 16 лет. На дисках оставались и фото с бабушкой жены, которая прожила 96 лет. Все это безвозвратно утеряно.

Мы думали, что это ничего страшного, ведь компьютер будет надежно храниться. Теперь от него не осталось и следа.

Я женат четыре года. Перед переездом мы с женой отвезли в «Чердак» свадебные подарки, фотографии и платье жены. Она мечтала на десятилетие нашей свадьбы сделать фотосессию в нем. Для нее это платье было особенным — сейчас, как она говорит, коллекции такой уже нет. Для нее потеря всех этих вещей — фотографий, платьев, подарков — особенно тяжела: хоть это «просто вещи», они были связаны с самыми важными моментами ее жизни.

Сгорели и старые альбомы с нашими детскими фотографиями. Их делали еще на пленку и «мыльницы», негативов давно нет. Их на складе была целая коробка. В ней же лежали старые пленочные фотоаппараты и несколько пленок.

Отдельная боль — вещи моих родителей. Недавно они переехали в другую квартиру и часть вещей тоже сдали в «Чердак». Среди них были семейные фотоальбомы — их молодость, наши предки, письма деда бабушке времен Второй мировой. Теперь всего этого нет.

Для меня это настоящая трагедия. Это утрата воспоминаний. Все, что можно купить заново, не так жалко. Больно потерять именно то, что невозможно приобрести вновь. Сейчас многое уже нельзя оценить в денежном выражении, но с точки зрения памяти это бесценно.

Екатерина Миронова, Москва

Моя семья сдала вещи на хранение в «Чердак» в конце 2022 года. Мы переезжали из одной квартиры в другую — меньшую по площади и с ограниченными возможностями для хранения, — поэтому решили, что будет удобнее держать часть вещей на складе. Тем более пуховики летом не нужны, и нам было удобно пару-тройку раз в год ездить на склад за ними. 

Этой весной мы забрали летние вещи, а другие оставили на складе. Там была одежда на три сезона — обувь, игрушки, экипировка для зимних видов спорта. 

Помимо одежды и обуви, у нас хранилось на складе около 10 коробок с книгами, которые мы забрали из домашней библиотеки при переезде. Эти книги достались нам от родителей, бабушек и дедушек: старые детские книги, редкие российские и советские и французские издания, купленные в Париже. Библиотеку восстановить для нас будет невозможно.

Кроме библиотеки, на складах у нас были коробки с документами. Эти документы актуальны и нужны сейчас для работы. Мы их лишились и пока не понимаем, как восстанавливать.

Вещи, которые хранились на складах «Чердака», — это половина моей жизни. Даже больше.

Я понимаю, что мы это переживем и что есть пострадавшие, у которых там были вещи еще более ценные. Но если исходить из моей личной потери, мне очень грустно. 

Кроме того, сейчас я злюсь. Испытываю гнев в том числе к организаторам этой компании, которые, как они говорят, находятся «в диалоге» с пострадавшими. На самом деле у них односторонний канал в телеграме, где они лишь транслируют общеизвестные факты, не вдаваясь в подробности и не выходя на связь с владельцами вещей, которых набралось уже немало.

Александр Мурашев, Белград

Когда я узнал про пожар, то, чтобы хоть как-то справиться с первым шоком, начал составлять список всего, что у меня там хранилось. Оказалось, что на сгоревшем складе у меня было больше 50 коробок и сотни вещей, которые мы вывезли из нашей трехкомнатной квартиры в 2022 году.

Из материального там было все — от кухонной техники и мебели до музыкальных инструментов и электросамоката. Мы прикинули, что это примерно на два миллиона рублей.

Но куда важнее была другая категория — нематериальная. Это то, что нельзя восполнить: старые компакт-диски, пластинки с автографами, постеры с мотивационными надписями. 

На складе остались издания пяти книг, написанных мной. Еще были мелочи, которые я привозил из командировок по всему миру. Такие вещи уже невозможно повторить.

У меня была книга, подаренная учительницей французского на выпускной. Издание 1875 года — страницы не бумажные, а как металлические оттиски. Я мечтал о том, что мы будем читать эту книгу вместе с ребенком, когда он подрастет. Теперь этого не случится.

Как это пережить

Утрата вещей действительно может ощущаться как утрата части жизни, говорит психолог Анастасия Маркова. Человеческая память работает комплексно, и вместе с эмоциями люди запоминают запахи, предметы, текстуры, связанные друг с другом.

«Например, кто-то подарил вам книгу. Дотрагиваясь до нее, вы вспоминаете не только сам предмет, но и связываете ее с человеком, который ее подарил: с тем, как он выглядел, пахнул, какие эмоции вы рядом с ним испытывали. Если убрать эту книгу, то дорожка между вами и воспоминанием о человеке прерывается. Это может ощущаться как утрата части собственной истории», — объясняет Маркова.

Контакт с этими вещами — возможность заново переживать дорогие и важные моменты, добавляет психолог центра психологической помощи «МАРТ» и «Насилию.нет» Александра Иванова. «Когда такие вещи исчезают, возникает ощущение, что исчезает и сама связь с этим опытом, будто мы теряем не только предмет, но и часть собственной истории», — говорит Иванова.

Особенно болезненно такая утрата, на месте которой остается пустота, ощущается, когда решение попрощаться с вещами не было добровольным, отмечает психолог Маркова.

Первое, что необходимо сделать, чтобы справиться с болью, — признать сам факт утраты: да, дорогие сердцу вещи действительно потеряны и их не вернуть. «Это большое горе, которое важно оплакать, о котором важно говорить, которым нужно делиться», — объясняет Иванова.

Она подчеркивает, что можно попробовать найти новые связи с важными моментами в прошлом, которые хочется сохранить: «Это могут быть другие вещи, которые останутся связанными с важными моментами жизни, — например, если это не бабушкин сервиз, то ее фотография или какой-то другой предмет, который будет напоминать о ней».

«Наш мозг буквально формирует картину мира, и теперь она должна быть другой. Да, на это нужно время — чтобы оплакать утраты, принять это, не обесценивая потерю, и начать строить вокруг новую жизнь», — говорит Маркова.

Иванова добавляет, что в этот непростой период очень поддержать может близкое окружение, с которым можно делиться, говорить, плакать, выражать свои чувства. Часто помогают сообщества, где люди пережили похожий опыт.

• Теги:
• вещи
• пожар
• происшествия
• психолог