Макс, который все решил сам
Это как в сказке: попасть сюда просто, но, чтобы вернуться обратно, нужно побороть себя
«Просто» — это кофейня, которую сотрудники и воспитанники центра святителя Василия Великого общими усилиями открыли прямо у себя в холле — сделали ремонт, обучились у профессионального бариста, запаслись чудесной выпечкой и сладостями. Кофе здесь можно выпить за пожертвование. А еще — посмотреть фильмы в киноклубе, поучаствовать в мастер-классах, встретиться с друзьями. Или узнать историю центра и его подопечных у Юлианы Никитиной. Она уже много лет работает исполнительным директором Центра, а по вечерам с удовольствием встречает гостей в кофейне.
Вообще-то, я пришла к Максу. Ему 18, он осужден за хранение и сбыт наркотиков и по решению суда направлен в Центр — на «перевоспитание». Макс с товарищами смотрит фильм — субботняя вечерняя традиция. Пока ребята с куратором обсуждают картину, мы пьем кофе с Юлианой. Спрашиваю прямо: «Кто захочет помогать взрослым пацанам, которые нарушают закон?»
Видеть, слышать, понимать
Юлиана улыбается: «Именно поэтому появились мы. Кто-то ведь должен это делать. У нас нет гарантий, что они исправятся. Но есть многолетняя статистика. И она очень эффективная: среди наших воспитанников процент рецидива — 10-15%, в Европе считается хорошим показателем 30-50%. Судя по цифрам, мы работаем не зря. Конечно, трудные подростки не вызывают умиления или острой жалости. Да она и не нужна. Нужно только понять, какой хрупкий и сложный возраст у этих ребят и как важно дать им шанс начать все заново — ведь впереди целая жизнь, и она может быть полноценной».
Многолетний опыт работы в колониях, отличное знание психологии и сотрудничество со всеми службами надзора — от районного инспектора до наркологов — помогли сотрудникам Центра выстроить уникальную методику реабилитации, основанную на простых и понятных принципах: «Видеть воспитанника, слышать воспитанника, понимать воспитанника».
Ребят, совершивших преступление, невозможно заставить ходить по струнке. Поэтому в Центре нет «тюремного» режима, охраны или варварских методов контроля. Главный педагогический метод здесь — предоставить человеку свободу выбора, объяснив возможные последствия любого поступка. Если подросток пришел в состоянии измененного сознания — сотрудники вызовут скорую, сделают освидетельствование и отправят в больницу. Устроил дебош или прогуливает занятия — слетает с индивидуальной программы обучения, лишается репетиторов, не едет домой на выходные. Ругается матом — учит стихи. Эта нехитрая практика быстро формирует привычку сначала думать, потом делать. А как только человек задумался и решил отказаться от деструктивных занятий, ему нужно предложить альтернативу: спорт, танцы, театральная студия, гончарная мастерская, а летом — походы.
Я чуть не умер
«Я чуть не умер, пока шел с рюкзаком, представлял, что я солдат на задании, — к нам присоединяется Макс, который и правда похож на солдата: мускулистый, коротко стриженный, в тельняшке и камуфляжных брюках. — Трудно было. Жили в палаточном лагере на берегу Белого моря, видели белух. Когда бы еще такой шанс выдался».
История Макса похожа на тысячи историй его сверстников: обычная семья, скромный достаток, отчим, младший братишка. Макс практически вырос на улице, денег всегда не хватало, а искушений становилось все больше и больше. В 15 лет попробовал наркотики, знакомые с улицы предложили подрабатывать на продаже. Стал зарабатывать, забросил учебу и спорт (а ведь серьезно занимался боксом), бегал от ментов, скандалил с родителями. В 17 лет попался на «контрольной закупке».
«Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Я не понимал, что со мной будет, но знал, что должны посадить. Накануне суда мне предложили выбрать: колония или Центр. Я сразу согласился остаться здесь. В Центре мне написали характеристику, помогли подготовиться к суду, в итоге мне нужно здесь пробыть полтора года, вот уже почти год прошел. И это, конечно, большое везение, что я попал сюда.
Самым сложным было побороть себя. Центр — не тюрьма, тут нет дедовщины, жестокости, телесных наказаний. Но отсюда можно легко вылететь, и дальше уже шанс упущен. Поэтому народ быстро все понимает и начинает заниматься своей жизнью. У меня сначала была жуткая ломка — я же несколько лет на наркотиках сидел. Предлагали лечь на реабилитацию, но я отказался: зачем еще организм лекарствами травить? У нас тут наверху есть турник, так мы с другом стали качаться. И постепенно я “раскачался”, набрал массу, почувствовал себя гораздо лучше. А потом наставники Центра помогли мне вернуться в бокс. Позвонили тренеру, договорились, я приехал, и меня взяли. Я же КМС. Сейчас вот хочу на мастера сдать. Бокс очень люблю, даже не знаю, почему. Мой спорт».
Друг Макса ходит в театральную студию. Максу «культурный» досуг нравится меньше: разве что на танцы к девчонкам или в музей. В гончарке ему неинтересно. Макс показательно стучит внушительным кулаком по столу: «Представляете, как я там лепить буду?»
Мы смеемся: его, действительно, трудно представить в гончарной мастерской. Другое дело — спортзал или поход. Юлиана отмечает:
— Макс очень изменился за год. Он пришел сюда худым, измученным, слабым, с огромными черными кругами под глазами.
— Ага, — кивает юноша. — Так все и было, у меня даже где-то фото есть. Оставил на память.
Дом, в котором
О Центре ребята рассказывают как о своем доме. Он и становится для них домом — для кого на год, для кого — на больший срок. У всех «домочадцев» есть обязанности — занятия, уборка, волонтерство. Например, Макс помогал делать ремонт в кофейне. «Мне даже деньги предлагали за работу. Но я отказался — это же наше общее пространство, мы тут каждый день. Мне не сложно помочь». Порядок и дисциплину тоже поддерживают самостоятельно: убирают вместе, моют контейнеры из-под еды, следят за тишиной после отбоя, сами делают замечания нарушителям.
Юлиана улыбается: «Просто большинство ребят так занято, что им уже не до глупостей. У них учеба, репетиторы, спорт, у многих — еще и работа, мы помогаем устроиться, если кто-то хочет. Те, кто пришел недавно и еще не “нашел себя”, могут иногда пошуметь или побездельничать, но остальные им быстро объясняют, что нужно соблюдать правила».
Мы обсуждаем распорядок дня воспитанников, важность спорта, летнюю «Школу странствий» и маршруты походов. Внезапно Макс замолкает и после паузы говорит тихо и серьезно: «Понимаете, у меня срок — год и шесть. Год уже прошел. Если я опять накосячу, вернусь к наркотикам или на улицу, получается, все это время — зря. И мой труд, и воспитателей, и все эти походы, и работа. Я исправился не потому, что меня заставили, а потому что я сам так решил. У всех свои косяки, воровство, наркотики — все это потому, что чего-то не хватает в жизни. Но я уже насмотрелся на последствия такого выбора, спасибо. Лучше я доучусь, сам заработаю себе на жизнь и сам буду решать свою судьбу. Я благодарен Центру за то, что открыли мне глаза».
Слова не мальчика, но мужа. Макс крепко жмет мне руку, мы прощаемся — к нему в гости пришли мама с братишкой. На прощание обещает: «Я еще доучиться собираюсь — на токаря или фрезеровщика, я в техникуме учился. А вот дальше не решил — в Питере останусь или в Москву поеду на заработки. Из Центра уходить не страшно, справлюсь. Но скучать иногда буду».
Они — не мы
Юлиана знает, как непросто отпускать воспитанников в самостоятельное плавание. Раньше переживала очень, следила за каждым шагом. Потом по обмену опытом съездила во Францию, пообщалась с коллегами. И у Центра появилась своя философия — правила жизни и взаимоотношений учеников и наставников, их можно прочитать на сайте Центра. Одно из главных: «Помнить, что они — не мы».
«Ребята приходят к нам для того, чтобы уйти, — говорит Юлиана. — Любовь и всепоглощающая забота мешают им делать свой выбор и искушают переложить ответственность за свою жизнь на нас. Мы пересмотрели подход и увеличили дистанцию. Наставники — это учителя, помощники, старшие товарищи, но не приятели. После ухода мы продолжаем общаться, часто наши воспитанники волонтерят на наших проектах. Но у каждого из них полноценная самостоятельная жизнь».
Центр святителя Василия Великого — не тюрьма и не детский дом. Там живут ребята, совершившие серьезные правонарушения, и работают люди, научившиеся верить не только в себя, но и в тех, кого общество называет «проблемными». И эта вера берет города, проходит бескрайние километры в настоящих походах, открывает уютные кофейни и смотрит хорошие фильмы. Эта вера учит дружить, помогать, раскрывать таланты и принимать очень взрослые решения. Даже если тебе меньше 18 лет.
Ваше ежемесячное пожертвование — пусть даже совсем небольшое — открывает огромные возможности перед теми, кто еще не раз сможет быть полезным. Перед сильными духом и телом ребятами, которые достойно выдержали свои первые испытания. Ваша помощь бесценна.
Вы можете им помочь
Помогаем
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
