Такая судьба

На улице весна, а Ясмин кутается в черную дубленку: но ни она, ни длинная темная юбка, ни платок не скрывают ее необыкновенную красоту — только подчеркивают ее. Обволакивающий бархатный взгляд больших темных глаз, открытая и вместе с тем застенчивая улыбка — Ясмин похожа на героинь старинных гравюр из арабских сказок, и всю нашу встречу я постоянно одергиваю себя: «Неприлично так пялиться на человека».

Тем удивительнее видеть ее в подмосковном Ногинске: здесь находится интеграционный центр, где дети Ясмин — дочь Фатима и сын Яхья — учат русский язык. Сама Ясмин признается, что тоже пробовала выучить новый язык, но это оказалось слишком трудно, поэтому ее историю я слышу дважды — от нее и от переводчика.

Другая жизнь

Ясмин родилась в Алеппо — самом большом, древнем и цветущем городе Сирии. Том самом, руины которого регулярно показывают в новостях. В большой дружной семье. Училась в школе. Окончила восемь классов. Родители не возражали, чтобы дочка училась дальше. Но ей больше нравилось заниматься домом. В 18 лет вышла замуж за Мохаммеда.

Яхья, сын Ясмин, в интеграционном центре «Гражданского содействия» в НогинскеФото: Анна Иванцова для ТД

Сейчас ей 34. У них трое детей: Ахмаду 14, Фатиме 12, Яхья 11. И вот-вот родится еще один малыш: Ясмин всегда хотела большую семью, в какой выросла сама. Много детей, родни, вкусный стол. Война смешала все карты. Всю большую семью Ясмин войной разметало по свету. Родители живут в Ливане, братья с семьями в Германии. Ясмин с детьми уже седьмой год в России. Их дом в Алеппо — где Ясмин и Мохаммед были счастливы, где появились на свет их дети — разрушен, а с ним — все надежды и планы.

Возвращаться некуда. Ясмин пожимает плечами и говорит просто: «Такая судьба».

Убежать от войны

Война пришла в Алеппо в 2012 году. Поначалу в городе думали, что это ненадолго — локальные вооруженные столкновения, но скоро все договорятся и жизнь вернется в привычное русло.

Но бои продолжались. Дети боялись звуков стрельбы и взрывов — просыпались и плакали: младшему, Яхья, едва исполнилось три. Решили, что Ясмин с детьми переждут опасный момент в Ливане: были уверены, что уезжают не больше чем на месяц, даже вещи не брали. Мохаммед к этому времени уже несколько лет работал в России: в подмосковном Ногинске некоторые текстильные и швейные предприятия принадлежат сирийским предпринимателям, и те охотно нанимают соотечественников. Мохаммед — портной, и когда двоюродный брат позвал его работать в Россию, согласился: условия были хорошие. Но регулярно навещал семью и присылал деньги. Когда стало понятно, что боевые действия в Сирии и вокруг Алеппо не прекращаются, Мохаммед принял решение забрать семью к себе.

ЯсминФото: Анна Иванцова для ТД

Семье Ясмин, как и многим другим сирийским беженцам, поначалу предоставили временное убежище: статус позволял работать легально и получать бесплатное медицинское обслуживание. Но потом статус не продлили, к тому же закончился срок действия сирийских паспортов — получить новый можно, но это очень дорого, каждый паспорт стоит 20 тысяч рублей, объясняет Ясмин. Без паспорта не примут заявление на предоставление убежища, но сейчас у семьи таких денег нет: цены выросли, и зарплаты Мохаммеда, которой раньше хватало и на аренду жилья, и на нормальную жизнь, теперь недостаточно. Поэтому, когда их старший сын, Ахмад, узнал, что скоро в семье появится еще один малыш, он тоже пошел на фабрику — помогать отцу.

Ясмин переживает, что ее старшему мальчику пришлось повзрослеть раньше времени: вместо игр и уроков Ахмад работает на фабрике.

Бюрократический казус

Судя по шуму из классной комнаты, у детей перемена. И к нам тут же подлетает темноволосый мальчишка — это младший сын Ясмин, Яхья. Здоровается по-русски, а потом что-то шепчет маме на арабском. В ответ она ласково треплет его по голове, достает из кошелька немного денег — и Яхья, довольно улыбаясь, выходит из комнаты. Слышно, как поджидавшая за дверью ватага мальчишек убегает вверх по лестнице — в ларек с мороженым.

Дети Ясмин могли бы освоиться за год — если бы их приняли в обычные общеобразовательные школыФото: из личного архива

«Я уехала из Сирии ради детей. Получается, что мы спасли их от войны, но лишили школы и нормальной для их возраста жизни. Я очень хочу, чтобы дети учились».

Дети Ясмин, которые приехали в Россию совсем маленькими, могли бы свободно заговорить на русском языке и отлично освоиться за год — если бы их приняли в обычные общеобразовательные школы.

Право на образование любому ребенку на территории Российской Федерации гарантируется 43-й статьей Конституции. Но из-за противоречий между основным законом и отдельными приказами министерства это не всегда возможно. Так, существует приказ Минобрнауки № 32 от 2014 года «О правилах приема в образовательные учреждения», где прописано, что иностранцы должны дополнительно предъявить документ, подтверждающий право заявителя на пребывание в стране.

За то, чтобы Ахмад, Фатима, Яхья и другие дети беженцев и мигрантов получили возможность учиться в России, уже много лет борется комитет «Гражданское содействие». В 2015 году комитет обжаловал приказ министерства в Верховном суде РФ. Тогда суд разъяснил, что отсутствие документов, подтверждающих право родителя на пребывание в РФ, и регистрации у ребенка не может быть основанием для отказа в приеме в школу, если есть свободные места — но на практике директора школ ссылаются на приказ министерства и говорят, что не в силах помочь.

Яхья, сын Ясмин, в интеграционном центре «Гражданского содействия»Фото: Анна Иванцова для ТД

Три года назад комитет открыл в Ногинске интеграционный центр для детей сирийских беженцев, чтобы готовить их к обучению в российских школах, но по факту сейчас это практически единственная возможность для них получить хоть какие-то базовые знания. Здесь дети изучают математику, окружающий мир, русский и арабский языки. Когда-то Ясмин, как и другие беженцы, узнала о центре и комитете благодаря сарафанному радио, от своих соотечественников — как о месте, где могут помочь.

Но без нашей поддержки центру не обойтись — деньги нужны на аренду помещения, зарплату завуча и двух преподавателей. Мы не можем повлиять на директоров школ, но в наших силах поддержать работу интеграционного центра. Чтобы у Яхья, Фатимы и других детей, вырванных войной из родной страны, была возможность учиться и общаться. Очень важно помочь детям интегрироваться в жизнь страны, которая стала их вторым домом, — и любое ежемесячное пожертвование, пусть даже совсем небольшое, поможет этого достичь.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!