Жизнь после карьеры

Взрыв и лед

«Хлопок, в ушах пищит, дым, ничего не пойму, — рассказывает Алексей Астахов. — Я лежу и смотрю, что Игорь на одной ноге прыгает, а с другой стороны Димка лежит и у него из башки сгустки крови хлещут. Я собираюсь вставать, а левой-то ноги нет ни хера! Она в стороне валяется с ботинком и дымится. А правая нога вся раскуроченная, штаны уже как шорты. Выбегают солдаты, начинают орать: “Ребята, что вы натворили?! Где вы это взяли?!” Тут какой-то прапор Игоря в свои “жигули” закинул и погнал в госпиталь. Благо что рядом. Мужик из гаражей выбежал, снял с себя ремень и давай мне ногу перетягивать. Берет палку, закручивает ремень, палка ломается… Димку положили на синее солдатское одеяло, подняли. А я вижу, как сквозь одеяло кровища капает на асфальт. Ну, думаю, вот это мы попали! В тот момент я четко осознал, что как раньше уже никогда не будет. Мне было тринадцать».

Крепкий парень с едва проглядывающей сединой на висках надевает красную хоккейную майку поверх защиты. На спине номер 13 и фамилия «Астахов». Он ловко устраивается в санях и пристегивает себя ремнями. Хотя санями это можно назвать с натяжкой. Сидушка с бортами, впереди мощный металлический бампер и один конек по центру. Чтобы научиться держать баланс на таких санях, а тем более гонять на скорости и бороться за шайбу, требуется много времени и серьезная физическая подготовка.

Пару месяцев назад Алексей завершил карьеру профессионального следж-хоккеиста, уволившись из московского клуба «Звезда». Сейчас для него единственный шанс потрогать лед — это час следж-хоккея в ледовом центре «Москворечье» на Кантемировской. Один час в неделю, когда любой может бесплатно покататься и попробовать себя в этом спорте. Астахов несколько раз сильно отталкивается ото льда обратными сторонами коротких клюшек и быстро разгоняется до игровой скорости. Это чем-то напоминает движения гребца в небольшой лодке. Такой спорт дает серьезную нагрузку на спину и плечевой пояс.

Сборная по случаю

В 2007 году в Гватемале состоялась 119-я сессия Международного олимпийского комитета, когда было принято решение проводить зимние Олимпийские игры 2014 года на черноморском курорте в Сочи. Сразу после этого в нашей стране завертелась машина подготовки. В числе прочего решили создать сборную команду по следж-хоккею, чтобы выступать на Паралимпиаде. На тот момент этого вида спорта в России не было вообще. Надо было создать федерацию, несколько клубов, чемпионат России, и только после этого получилось бы отобрать лучших спортсменов в сборную, которые играли бы под российским флагом в Сочи.

«Меня в спорт пригласил друг, Макс Андриянов, с которым я познакомился еще в семнадцать лет в центре протезирования на Коровинском шоссе. У нас даже ампутация с ним один в один, как будто зеркальная, — рассказывает Астахов. — Он всегда был спортивным парнем, играл в сидячий волейбол. Когда стали набирать следж-хоккеистов, позвали его, а он уже подтянул меня. Тогда я на рынке работал, дверями торговал, и на его предложение отреагировал скептически. Я вообще не знал, что это за спорт такой. Даже принцип не понимал. Сомневался, конечно. А вдруг не получится? Тут все же какая-никакая стабильность. К тому же работа сидячая, уже “мозольчик” поднаел, лишний раз двигаться не очень-то хотелось. Но все же согласился поехать на пробные двухнедельные сборы».

Первых следж-хоккеистов набирали по военным госпиталям и центрам протезирования. В этот непонятный для русского человека спорт в основном шли крепкие молодые люди, лишившиеся ног на войне или в результате несчастных случаев на железной дороге. Сейчас уже отбор спортсменов более жесткий, а тогда достаточно было иметь желание и здоровье, чтобы выдерживать нечеловеческие нагрузки. Поначалу даже тренеры не знали, что делать с этими парнями без ног. Они сами пришли из вертикального хоккея (так его называют следж-хоккеисты) и не особо понимали в вопросе. Теория — да, а вот с техникой пришлось разбираться по ходу. Как кататься, как клюшки перехватывать, как финтить.

«Когда наши ребята закупили первые сани из Канады, то еле собрали их по инструкции, — рассказывает Астахов. — Их же никто раньше в глаза не видел. Шипов для клюшек, которыми отталкиваются ото льда, сначала не было, так они саморезов накрутили и гоняли. Вот заливщики на них потом орали! Они там весь лед вспахали своими саморезами, потом надо было машин пять заливать».

«Мне предстоит так жить всегда»

Алексей Астахов заканчивал восьмой класс и собирался поступать в Суворовское училище, идти по стопам отца. Первого мая 1995 года они с друзьями вышли на утреннюю пробежку. Маршрут проходил через полигон Кантемировской дивизии. В военном городке на окраине подмосковного Наро-Фоминска многие бегали через полигон. Через него ходили в лес за грибами, там же детвора ловила майских жуков. Мальчишки увидели снаряд для ручного гранатомета, который в народе называют базукой. Он лежал возле дороги, красивый, зеленый, будто бы их ждал. Решили отнести к отцу одного из ребят. Он работал здесь же, на полигоне. Но время было раннее, около восьми утра, поэтому находку припрятали, чтобы вернуться за ней попозже.

Сходили домой, посидели за праздничным столом — у мамы Алексея был день рождения — и в районе обеда снова пошли на полигон. Алексей, Игорь Кучеров и семилетний брат Игоря Дима. По дороге заходили к друзьям, звали посмотреть на диковинную штуку, которую они нашли, но у всех нашлись причины, чтобы не идти. Как чувствовали. Снаряд лежал там же, где его оставили, за одной из мишеней. Идти до военных было недалеко, метров триста-четыреста. Астахов шел по дороге, уложенной бетонными плитами, держа снаряд за хвостовик, и случайно задел бетонное покрытие наконечником.

А дальше было девять месяцев ада. Лето 95-го он запомнил навсегда. Оно было, как назло, жарким. Мокрая больничная койка, все время лежишь на спине, жуткая духота и мухи, которые слетались на его изувеченную ногу. Леша перенес десятки операций, изматывающую борьбу за вторую ногу (первую оставил на полигоне) и в итоге все-таки ампутацию выше колена. Маленький Дима умер через три месяца: не смог восстановиться после осколочного ранения в голову. Игорю Кучерову досталось меньше всех, если не говорить о потере брата. Конечно, прихрамывает всю жизнь, но хотя бы на своих ногах.

«Самое страшное началось по возвращении домой из больницы, — продолжает Алексей. — Меня привезли на военном уазике. Вижу, соседка идет. Я ей: “Лен, привет!” Она на меня так посмотрела, ничего не сказала и отвернулась. Ну, думаю, может, не узнала. Хотя как меня не узнать-то? Я вроде не сильно изменился. Мы жили в маленькой “двушке” на пятом этаже, примерно как у меня сейчас квартира. Коляска никуда не пролезает, из дома тоже не выйти. Зима, снегом все завалено. Меня батя каждый день выносил на балкон, закутывал в одеяло, чтобы я так мог подышать воздухом. Вижу, знакомый парень идет. Я ему кричу: “Ромик, здорово!” Он мне: “О, Леха, куда пропал? Выходи гулять!” А я ему: “Не, я не могу. Болею”. И тут я осознал, что теперь все. Больница была как сон. Поспал и проснулся. А теперь началась жизнь, и мне предстоит так жить всегда».

Алексей и Александра

На товарищеских играх в Эстонии и Польше Алексей с коллегами по команде удивлялся тому, что их соперниками были непрофессиональные спортсмены. В течение недели они работают на обычных работах — кто в офисе, кто на почте, а в выходные собираются и гоняют шайбу. Для них это реабилитация, хобби. В России следж-хоккей — настоящий профессиональный спорт, с контрактами, подковерными интригами и постоянными тренировками. При том, что сам чемпионат страны выглядит довольно скудно. Всего восемь команд и игры в два этапа. Первый этап в октябре. За пару недель каждая команда проводит семь игр со всеми соперниками. В марте игры повторяются. Получается, что весь чемпионат длится не дольше месяца, а все остальное время идут сборы и тренировки. Дома спортсмен практически не живет.

Профессиональный спорт для людей с ограниченными возможностями становится шансом на полноценную, насколько это возможно, жизнь. Алексею повезло, он не спился и не опустил руки. За девять лет в следж-хоккее стал трехкратным чемпионом России, трижды серебряным призером чемпионата России и обладателем бронзовой медали чемпионата мира в Южной Корее. Что важно, все это время он неплохо зарабатывал. В период участия в сборной Алексей с супругой Александрой даже отважились взять двухкомнатную квартиру в ипотеку. Его жена тоже имеет инвалидность: у нее искусственный сустав бедра. Они познакомились еще в колледже и вместе уже почти двадцать лет.

«Я его полностью поддерживала, — говорит Александра Астахова. — Да, его дома не было, но лучше он пусть тренируется, чем будет сидеть дома и жиреть. У него хоть цель в жизни появилась. Он приезжал всегда такой красивый со сборов, подтянутый. Ну и деньги хорошие зарабатывал. В 2013 году он был в сборной, я в Москве бухгалтером работала, тоже хорошо получала. Нам было что предоставить банку. Так мы и решились взять ипотеку. Детей у нас не было, мы уже и не ждали, все-таки пятнадцать лет вместе — и все не получалось. Но вышло так, что, когда мы подписывали документы на ипотеку, я была уже беременна».

Издевательское дело

Люди, пострадавшие на железной дороге или во время военной службы, успешно судятся и получают пожизненные выплаты. Алексей тоже много лет пытается судиться с Министерством обороны. Вернее, пытается начать судиться. За четыре года он сменил нескольких адвокатов, каждый из которых через время отказывался от дела или говорил, что это безнадежно. Сейчас он как никогда близок к тому, чтобы его претензии к Минобороны дошли до суда. Такие дела срока давности не имеют.

«В случае с Алексеем сложно доказать вину Министерства обороны, — говорит адвокат Алена Каутова. — Многие данные уже утрачены, и мы по крупицам собираем информацию. Если получится доказать их вину, то назначение выплаты будет уже техническим вопросом. Надо доказать, что происшествие произошло именно на полигоне и что это была вина тех, кто проводил учения и оставил боеприпас практически на проезжей части. Что дети не могли знать о том, что это боевой снаряд, и осознавать последствия».

Тогда, в 1995 году, дело замяли. Отец Алексея был военным, и ему на службе сказали, чтобы он права не качал. Или останется со своим инвалидом в хрущевке на пятом этаже. Дело в том, что незадолго до происшествия семье Астаховых уже выделили квартиру в новостройке. Когда позже Алексей сам занялся вопросом и делал запрос в военную прокуратуру, ему ответили, что уголовное дело уничтожено за сроком давности. Они хранили его всего десять лет. Ответ из архива военно-медицинских документов звучал вообще как издевательство. Они написали, что в коллекции историй болезни воинов — участников локальных вооруженных конфликтов истории болезни Астахова Алексея Владимировича не имеется. Рекомендовали обратиться в архив военного округа, в котором он служил, указав воинское звание.

«Из документальных доказательств у нас есть только архивная копия заметки в местной газете и эпикриз из региональной больницы о том, что его перевели туда из наро-фоминского госпиталя и проводили реабилитационные мероприятия, — продолжает Каутова. — Ни уголовного дела не сохранилось, ничего. Но у нас есть свидетельские показания непосредственного участника событий, Игоря Кучерова, который тоже получил травмы и потерял брата. Министерство обороны, конечно, будет доказывать обратное, и что у них есть в рукаве, к сожалению, никто не знает».

«Мои родители хотели было судиться, чтобы получить компенсацию за потерю сына, — рассказывает Игорь Кучеров, — пошли к адвокату, но тот им сказал, что всю ответственность повесят на них самих. Мол, вы оставили детей без присмотра, и они сами пошли в закрытую зону. И могут быть проблемы у отца по службе. Так что они даже не стали влезать. Не знаю, как все это в дивизии замяли, но никакого суда не было».

Не смотря на негативный опыт семьи Кучеровых, адвокат Алена Каутова смотрит на это дело с оптимизмом. Если все сложится удачно и будет признана вина Министерства обороны, то Алексею установят ежемесячную выплату в качестве возмещения вреда здоровью. Ему пожизненно будут платить какой-то процент от того дохода, который он мог бы получать без инвалидности. Размер процентов определит суд в зависимости от доли вины пострадавшего. Конечно, не получив увечий в детстве, он теоретически мог стать крупным бизнесменом или президентом, но суд будет принимать в расчет его действительный опыт работы. Доходы, полученные Астаховым во время профессиональной карьеры в спорте.

Прожиточный минимум

Сейчас Алексей вернулся к пенсии по инвалидности 12 900 рублей у него и 13 800 у жены. Александра в декрете со вторым ребенком и пока работать не может. При этом выплаты по ипотеке никто не отменял. Перед любым спортсменом, завершающим профессиональную карьеру, встает вопрос, чем заниматься дальше. Если какая-то квалификация и была, то она давно потеряна, опыта работы тоже нет. Алексей Астахов в начале нулевых учился на бухгалтера, но знания в этой области сохранил самые поверхностные.

«Меня друг звал торговать дверями, — говорит Алексей. — Даже готов был открыть специально для меня новую точку. Но я хорошо помню, что такое строительный рынок. Постоянные сквозняки, туалет на улице, и пройти нормально можно только летом. Зимой даже на своих ногах люди еле ходят по территории, а я на протезах точно не пройду. Десять-пятнадцать лет назад я был проворнее, ходил без палочки. Теперь сложнее. На сборах я вообще протезы не надевал, в основном на коляске передвигался. А если долго не ходишь, то потом это делать уже сложнее. Сейчас вот размышляю, чем можно заняться. Чтобы возможности позволяли и по деньгам было нормально».

Следж-хоккей — это настоящий спорт, которым занимаются сильные духом люди. Но в отличие от обычного хоккея, которым интересуются миллионы людей по всему миру, он не так привлекателен. Никто из мальчишек, гоняющих шайбу в ледовой коробке во дворе, не мечтает стать следж-хоккеистом. В этот спорт приходят не от хорошей жизни. Для человека с ограниченными возможностями в России это шанс социализироваться и одна из немногих областей, где можно заработать более-менее приличные деньги. Пока хватает здоровья выносить нагрузки и конкурировать с молодыми. Но на замену уходящим на пенсию спортсменам приходят новые. Министерство обороны и «Российские железные дороги» не перестают снабжать следж-хоккей новыми кандидатами.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!