Группа особого риска

Акции протеста, отгремевшие в начале года, показали: если у тебя есть хроническое заболевание, и ты оказался среди задержанных, на человеческое отношение можно не рассчитывать. Например, Алле, задержанной на акции 2 февраля, только через три дня начали выдавать необходимые ей таблетки.  У девушки есть медицинский диагноз, и она нуждается в постоянном приеме препаратов, но их конфисковали в Центре временного пребывания иностранных граждан в деревне Сахарово. После митинга 31 января на 12 суток был арестован доцент МГИМО Александр Тэвдой-Бурмули. Его диагноз, сахарный диабет первого типа, как и постановление правительства, запрещающее назначать людям с таким заболеванием административный арест, суд учитывать не стал.

Самый громкий случай — штраф для слабослышащего и неговорящего жителя Санкт-Петербурга Евгения Агафонова за то, что он якобы выкрикивал лозунги в поддержку Алексея Навального на акции 31 января. Ни то, что господин Агафонов не мог слышать требования полиции и реагировать на них, ни его немота судью не впечатлили. Человеку с инвалидностью третьей группы придется выплатить в казну 5 тысяч рублей. В голове не укладывается. 

Во время жестких задержаний люди с ограниченными возможностями подвергаются особому риску, но это не значит, что их право на выражение своего мнения должно быть ограничено. Мы поговорили с экспертами, чтобы выяснить, как протестующим с особенностями здоровья защитить себя. 

Инвалидность — не щит 

Справка о том, что человек живет с серьезным заболеванием, не защитит от возможного задержания на акции протеста. В этом плане законодательство не видит разницы между людьми с ограниченными возможностями и всеми остальными.

Светлана МамоноваФото: из личного архива

«Бить и винтить так, как это происходило во время последних митингов, нельзя никого. И без разницы, есть у человека инвалидность или нет, — говорит специалист по внешним связям благотворительной организации “Перспективы”, член комиссии по правам человека Санкт-Петербурга Светлана Мамонова. — Задерживать нужно тех, и только тех, кто представляет опасность, по-настоящему хулиганит. И тут тоже не должно быть никакого деления на людей с ограниченными возможностями и без. Если человек пришел на акцию и сознательно бросил в кого-то камень, кого-то травмировал, он должен быть задержан, даже если он на коляске. Когда мы говорим о равных правах для всех, надо говорить и о равной ответственности. Все остальное — дискриминация».

Инвалидность — не амулет от административного и уголовного преследования, а ее получение никого не делает святым автоматически. Но если человек не совершал никаких противоправных действий, то его задержание ничем не обосновано.

«И вот тут надо защищать свои права, — продолжает Светлана. — Но наша главная проблема как в том, что в большинстве своем мы не обладаем юридической грамотностью, так и в нежелании действовать, защищать свои права до конца. Многие просто опускают руки». 

Массовая апатия и неверие в возможность добиться справедливости только ухудшают общее положение, тормозя развитие гражданского общества. Закон вряд ли будет работать, если им не пользоваться. Правозащитники призывают отстаивать свои права. Тем более сейчас.

Выходишь на улицы — проверяй документы 

Единственное, что обещает российское законодательство людям с ограниченными возможностями в случае их задержания, — людей с инвалидностью первой и второй группы нельзя держать в отделении дольше трех часов (часть 2 статьи 3.9 КоАП РФ). Длительное нахождение под стражей может привести к тому, что люди с серьезными заболеваниями могут остаться без доступа к медикаментам и расходным материалам. А без некоторых удобств серьезному риску подвергается не их комфорт, а здоровье и жизнь. Например, находясь в ОВД или спецприемнике, вряд ли человек самостоятельно сумеет поменять катетер.

«Инвалидность связана с самыми разными заболеваниями. Одно дело человек на коляске. Эта ситуация более-менее понятна, — говорит член Правозащитного совета Санкт-Петербурга, юрист, архиепископ Варяжский и Балтийский Апостольской православной церкви Григорий Михнов-Вайтенко. — Но есть множество диагнозов, не имеющих никаких видимых, ярко выраженных особенностей. И это может сыграть с человеком злую шутку».

Отсюда главное правило — у человека с инвалидностью всегда под рукой должен быть не только паспорт, но и «розовая справка».

«Не важно, куда вы направляетесь, — продолжает эксперт. — Вы вышли на митинг, живете в районе, где происходит массовое мероприятие, просто вышли из дома в любой другой день — не важно. С учетом того что ваши права могут быть существенно нарушены, бумаги должны быть под рукой».

Задержанные в автозаке. Москва, 2 февраля 2021 годаФото: Maxim Shemetov/Reuters/PixStream

В сложившейся ситуации предметами первой необходимости становятся также заряженный телефон, пауэрбанк и список контактов как родственников, так и правозащитных организаций.

«Защитить себя сейчас очень непросто, — продолжает Григорий. — Все мы отлично видим, что происходит с законом и нашими правами. Кажется, что все советы — только теория».

Но и в этом хаосе человеку нужно хоть что-то упорядочить, чтобы не сойти с ума. А закон, пусть даже игнорируемый судом, остается законом.

Умение просить и оказывать помощь

Можно, конечно, вспомнить Иосифа Бродского и не выходить из комнаты, не совершать ошибку. Вот только Бенджамин Франклин не даст соврать: те, кто готов променять свободу на безопасность, в итоге лишаются и того и другого. Последние протестные акции — наглядная иллюстрация его правоты.

Если вы все же решили выйти на улицу, помните: вокруг вас люди, ваши единомышленники, которых можно и нужно просить о помощи в сложной ситуации.

Мария ОстровскаяФото: из личного архива

«Во время протестной акции у людей с инвалидностью могут возникнуть разного рода сложности. И речь даже не о задержаниях, а об отсутствии в наших городах доступной среды для инвалидов, — говорит клинический психолог Мария Островская. — Конечно, каждая ситуация индивидуальна и зависит от вида инвалидности. Помощь для слабовидящих, слабослышащих, ограниченных в движении людей и других все же несколько отличается. В любом случае не надо стесняться и бояться просить о ней».

Самый верный способ — остановиться и громко попросить помощи у окружающих, привлечь их внимание. Но даже если волна паники накрывает так, что лишает голоса, всегда остается шанс показать, что вы не в порядке, — жестами, кивком головы, глазами.

«Как показывает практика, рядом всегда находятся отзывчивые люди, — продолжает психолог. — Зачастую мы переоцениваем человеческое равнодушие, нам кажется, что даже в толпе мы одиноки и предоставлены исключительно сами себе. Это не так».

С другой стороны, есть правила и для тех, кто, увидев в толпе человека с инвалидностью, сам хочет позаботиться о нем.

«Окружающие должны понять, что иногда они могут от всего сердца так помочь такому человеку, что ему станет плохо, — поясняет Мария. — Тут самое важное — ничего не делать с инвалидом, пока не получишь его четкого согласия. Не надо без запроса хватать его под руку или куда-то вести».

Эксперт подчеркивает: важно сначала войти в контакт с тем, кому требуется помощь, спросить, какая именно, а только потом ее оказывать. Второй вариант — предупредить о действии, которое вы хотите совершить, получить согласие и только после этого что-то делать.

«Простой пример. Вы видите в толпе слабовидящего человека и хотите ему помочь, — продолжает Мария. —  Можно подойти к нему и спросить: “Можно я возьму вас под руку, чтобы вы не оступились?” Это очень просто и решает сразу массу проблем».

Мнимое равенство 

Законом предусмотрены особые условия для содержания людей с инвалидностью в отделениях полиции и спецприемниках в течение тех самых трех часов, после которых они должны быть освобождены. Вот только написанное в официальных документах на практике зачастую превращается в пустой звук.

Григорий Михнов-ВайтенкоФото: Дмитрий Мартышенко

«Если человека с ограниченными возможностями задерживают на митинге, в отделении может обнаружиться, что никаких условий для его пребывания там просто нет, — поясняет Григорий Михнов-Вайтенко. — Правовые акты содержат только общие слова, что такие условия должны быть обеспечены, но не прописывают четко их перечень. В итоге все упирается в человеческий фактор. Если в конкретном ОВД окажется вменяемый сотрудник, скорее всего все будет нормально. Но если вы попадете к человеку, раздраженному из-за каких-то своих личных обстоятельств, или просто, будем честны, к человеку нехорошему, дело может кончиться чем угодно».

В отделениях и спецприемниках задержанные находятся в равных условиях и испытывают на себе равное отношение сотрудников, каким бы оно ни было. Но для людей с ограниченными возможностями это только внешнее равенство.

«Доступная среда должна быть везде. Это обязанность нашего общества, — подчеркивает Мария Островская. — Люди с инвалидностью должны страдать не более, чем обычные люди. Например, в отделении должны быть туалеты, приспособленные для инвалидов, иначе не надо держать их там. Еще пример. Если невозможно предоставить слабовидящему человеку протокол, написанный шрифтом Брайля, ему не надо подписывать эту бумагу. Прочитать вслух можно все что угодно. Человек с нарушениями зрения не может быть уверен, что именно он подписывает. В конце концов, нужно пригласить нейтральное доверенное лицо, например адвоката, который прочтет протокол перед подписанием».

В любом другом случае люди с инвалидностью оказываются в неравном положении с остальными — их страдания в обычных условиях содержания значительно сильнее.

«Выходит, что к людям с ограниченными возможностями проявляется особая жестокость, — продолжает Мария. — Они ощущают особую несправедливость, становятся более уязвимыми и испытывают чувство незащищенности от тех или иных манипуляций».

Нет рецепта — нет лекарств

Люди с серьезными заболеваниями, особенно влекущими за собой инвалидность, как правило, постоянно принимают лекарства. Казалось бы, прописная истина. Но нет. Даже если таблетки лежат в вашей сумке, в отделении или спецприемнике их могут конфисковать, а без рецепта не вернуть и через три дня.

«Не обнаружив документального подтверждения, что врач назначил вам препараты, система споткнется, — говорит Григорий Михнов-Вайтенко. — Рецепт должен быть либо у вас на руках, если и лекарства тоже были при вас в момент задержания, либо ваши родственники, доверенные лица должны знать, где найти эти рецепты, чтобы приложить их при передаче вам медикаментов. Если не будет подтвержденного назначения врача, передачку с таблетками не примут. И формально будут правы».

Родственники задержанных у здания спецприемника в СахаровеФото: Игорь Иванко/Коммерсантъ

Получается, что, выходя на улицу, нужно либо сразу брать запас медикаментов с собой, либо заранее предупредить близких, где найти ваши медицинские документы в случае вашего задержания. 

Защищаться всеми способами

Пробелы в законодательстве и должностных инструкциях для сотрудников полиции, а также вольная их интерпретация — уже классическая история. Защита наших прав полностью ложится на наши плечи, но сегодня существует сразу несколько организаций, готовых помочь.

«Мы сталкиваемся с ситуацией, когда права людей массово нарушаются, — говорит Григорий Михнов-Вайтенко. — Но одновременно с этим гражданское общество именно сейчас демонстрирует чудеса солидарности».

Защитой прав задержанных на протестных акциях постоянно занимаются «ОВД-Инфо»Некоммерческая организация включена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента   и «Апология протеста». Но помощь можно найти и во властных структурах.

«В случае нарушений необходимо писать и звонить на горячую линию аппарата уполномоченного по правам человека, — продолжает эксперт. — Но если в Санкт-Петербурге в этим все в полном порядке, то в регионах могут возникнуть проблемы. Лучше писать сразу на имя Татьяны Москальковой, уполномоченного по правам человека в России. Как показала практика, ее аппарат работает довольно оперативно. В конкретных историях его вмешательство оказывается очень действенным».

Столкнувшись с жестокостью и превышением полномочий сотрудниками полиции, стоит подать заявление в Следственный комитет и прокуратуру.

«Если прокуратура откажет в проведении проверки, а СК РФ не станет возбуждать уголовное дело, надо идти с иском в суд и там требовать у государства защиты своих прав, — продолжает Григорий. — Конечно, это длительные процедуры и вам потребуется помощь адвоката. Но добиться справедливости получается. Пусть редко, зато регулярно. Это требует больших усилий и, как правило, привлечения общественности, но дело стоит того».

Бороться за себя всеми законными способами необходимо. Только так можно показать и доказать: обращаться с людьми как с безвольной, бессловесной и бесправной массой нельзя. Расчеловечивание собственных граждан недопустимо. И чем больше будет судов, чем больше решений, вынесенных в пользу пострадавших, тем это будет очевиднее.

Обратиться в «ОВД-Инфо»Некоммерческая организация включена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента   можно по телефону горячей линии 8 800 707-0528 или через телеграм-бот @OvdInfoBot.

Попросить защиты у адвокатов «Апологии протеста» можно также в телеграме @ApologiaHelp. При обращении необходимо сообщить ваши ФИО, по возможности участок, в который вас везут, и обязательно укажите, что у вас есть инвалидность. К вам отправят адвоката.

Телефон горячей линии аппарата уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой 8 800 707-5667.

Телефоны приемной в Москве: 8 (495) 810-4177, 8 (495) 870-3983.

Контакты уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге Александра Шишлова: 8 (812) 241-4677; mail@ombudsmanspb.ru.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!