По статистике Коалиции по расстройствам пищевого поведения, каждые 62 минуты минимум один человек в мире умирает от причин, связанных с РПП. В Америке это третье наиболее распространенное хроническое заболевание среди девушек-подростков. По последним подсчетам, во время пандемии обращения в связи с РПП участились на 30—40% — из-за изоляции, повышенной тревоги, одиночества и отсутствия контакта.

«Когда похудела — стали все резко любить и уважать» 

Маша — студентка медицинского университета, она работает в больнице и читает базовые лекции о расстройстве пищевого поведения. Недавно она создала проект «Я это не ем» про опыт жизни с РПП.

Одно из главных воспоминаний Маши из детства — о том, что ей постоянно нужно худеть. Недовольство собой в семье считалось нормальным состоянием.

Когда Маша ела сладкое, родители могли ее ударить. «Они мне говорили: “Не расти вширь, ешь меньше, съешь один кусок торта, а не два”, — вспоминает Маша. — Мама показательно взвешивала меня и пыталась посадить на диету. Это было ужасно».

В тринадцать лет, когда Маша ходила на фитнес, она была самой крупной не только в группе, но и во всей школе. За спиной о Маше говорили разное, но в лицо никто задевать не смел: Маша хорошо училась и помогала всему классу.

Как-то раз к Маше подошла фитнес-тренер и сказала, что ей нужно больше стараться и меньше есть. Так девушка впервые села на диету — она сама нашла ее в паблике во «ВКонтакте». 

«После первой диеты понеслось», — вздыхает Маша.

Сначала все было под контролем. Рацион у Маши был щадящим, но сбалансированным — например, салат и вареное мясо. В первый раз ей удалось похудеть на 20 килограммов. Но сразу после ухода с диеты вес начал возвращаться. «Организм все еще думает, что ты голодаешь, и, когда ты даешь ему пищу, запасает больше жира, чтобы выжить. Поэтому диеты становились жестче и жестче, — говорит Маша. — Дошло до того, что неделю я питалась литром кефира».

Что такое РПП?

Расстройства пищевого поведения — группа расстройств, связанных с приемом пищи. Официальной статистики заболевания в России нет, но исследования показывают, что РПП — одно из самых популярных и распространенных расстройств в мире. По результатам опроса в журнале «Биологическая психиатрия» от 2007 года, 1,5 процента опрошенных женщин и 0,5 процента мужчин когда-либо страдали булимией.

РПП всегда начинается с неприятия себя. Постоянные диеты и ограничения в еде не по медицинским показаниям часто основываются на недовольстве своим внешним видом, нелюбви к себе. Когда говорят про РПП, чаще всего имеют в виду анорексию, булимию или компульсивное переедание, говорит психотерапевт Марта Скугарева.

Сначала я заработала себе компульсивное переедание. Первый срыв спровоцировала чайная ложка меда к чаю,  дальше пошли батоны, кастрюли макарон, печенья, вафли (которые никогда не любила), хлеб с майонезом — все самое вкусное, вредное и для меня запретноеФото: Анна Мирошниченко для ТД

Анорексия характеризуется отказом от приема пищи, нарушением восприятия веса, физическими изменениями — например, отсутствием менструации. Как правило, человек с анорексией уже имеет сниженный индекс массы тела, но его главная цель — продолжать худеть.

Часто анорексия идет в связке с булимией — очистительным поведением. Человек употребляет пищу, чтобы потом «очиститься»: вызвать рвоту, принять слабительное, поставить клизму, выпить мочегонные, слабительные препараты или изнурить себя долгими занятиями спортом. Например, человек съедает порцию пищи, даже небольшую, но после этого считает нужным «отрабатывать» пищу два часа в спортзале — или «избавляется» от съеденного любым другим способом.

При компульсивном переедании необязательно есть очистительное поведение: человек переедает, но не может утолить голод, часто ест быстро и в одиночестве. Эмоциональному перееданию подвержены люди в любом возрасте — это следствие стресса, с которым человек не может справиться и поэтому начинает в какой-то период времени переедать.

«Я возвращалась к чувству, что меня не любили, когда я толстая»

Когда Маша приезжала в гости к бабушке, при людях она могла есть фрукты и овощи, но потом уходила на кухню и съедала все, что только было. Например, десять блинчиков и еще кусок мяса одновременно.

Начиная набирать вес, Маша чувствовала страх. «Я возвращалась к чувству, что меня не любили, когда я толстая, [и только] когда я похудела — меня все резко стали любить и уважать, принимали, хвалили, [только тогда] я чувствовала себя классно.

Однажды Маша на день рождения съела около двадцати кусков домашней пиццы. Она почувствовала такую вину, что начала жечь себе руки сигаретами. Ей казалось, если сейчас она накажет себя болью, в следующий раз съест меньше.

Когда желудок наполнялся до отказа — бежала очищаться в туалет. Самое страшное для меня было то, что еду физически уже было невозможно поместить в желудок, а дикий голод не исчезал. Я ободрала себе все руки, когда пыталась избавиться от содержимого. Затем в ход пошли зубная щетка и шариковая ручка. И такой марафон мог продолжаться весь деньФото: Анна Мирошниченко для ТД

«Это как в детстве — родители думают, если они накажут ребенка и дадут по попе, то он перестанет есть песок. Конечно не перестанет, — говорит Маша. — Это была высшая точка, я еле стояла на ногах от переедания. В тот момент я чувствовала: съела бы я еще кусочек, точно бы лопнула».

Со временем Маше стало мало питаться однотипными низкокалорийными продуктами — и она начала употреблять слабительное. Перед ней был пример мамы и бабушки, которые «очищались» точно так же. Хотя родители Маши — врачи, в ее семье считалось нормальным постоянно худеть и относиться к своему телу критически.

Маша думала, что близкие будут ее любить, только если она будет очень худой, а чтобы стать такой, думала Маша, ей нужно себя возненавидеть. Целыми днями она стояла в ванной перед зеркалом и повторяла: «Я себя ненавижу. Я ужасная». Лучше от этого не становилось.

Как распознать РПП

Внешние признаки расстройств сложно заметить. Люди с РПП постепенно начинают отдаляться от других в моменты приема пищи, испытывают стыд и вину. Для родителей подростков признаками РПП могут быть потеря веса, прекращение роста, остановка пубертатного периода, прекращение менструации.

По исследованиям, РПП чаще всего появляется в подростковом возрасте. Если РПП возникает позже, чаще всего симптомы были уже в детстве, но не привели к состоянию болезни.

Недовольство собой, своим телом, неприятие и отвращение к отражению в зеркале, стеснение себя — это главные  признаки, но есть и другие. 

• Желание быть похожим на кого-то нереального, идеального, стремление быть не собой, а кем-то другим. 
•  Оскорбления внешности других людей. Неприятие себя тесно связано с неприятием других. 
•  Постоянные диеты, не связанные со здоровьем. 
•  Подсчет калорий в страхе потолстеть или съесть больше.
•  Сама идея, что что-то окажется в вашем желудке, вызывает у вас ужас.
•  Любые очистительные процедуры: регулярные клизмы, процедуры, изнуряющие тренировки, прием мочегонных препаратов. Эти действия опасны, если совершаются не по показаниям врача, а из-за недовольства телом.
•   Признаком анорексии может быть сниженный индекс массы тела.
•   Постоянные сопоставления себя с другими людьми. Марта: «Мы не сравниваем себя с теми, кто похож на нас. Худенькая девушка с худенькой девушкой, или полная женщина пятидесяти лет с полной женщиной пятидесяти лет. Люди так не делают. Полная женщина пятидесяти лет сравнивает себя с двадцатилетней девушкой со спортивным телом».
•  Состояние, при котором еда — главный релаксант. После стресса (неприятного разговора, новости) сразу хочется есть, и только после еды становится хорошо, только еда приносит успокоение.

«Пузо-пузо, три арбуза»

Кате двадцать восемь лет, она блогер и предприниматель, больше пятнадцати лет она страдала компульсивным перееданием.

В детстве у Кати не было интернета, она читала глянцевые журналы. В пятом классе в одном из журналов Катя наткнулась на статью том, как живет Бритни Спирс «со своими толстыми ляжками». 

«У меня ляжки были такие же, — вспоминает Катя. — Я начала думать, что со мной что-то не так. Как мне дальше жить с этим? Я думала, что я полная, но объективно полной я не была. Всю жизнь была нормальной». 

На следующий год Катя призналась в чувствах мальчику, который ей нравился, а он ответил: «Извини, но мне нравятся худые девочки». Жизнь Кати словно остановилась, и она стала поправляться еще больше. Мальчики в школе дразнили ее «пузо-пузо, три арбуза», Кате приходилось давать сдачи. 

Девочку воспитывала одна мама — она поддерживала дочь и говорила, что она самая привлекательная. Как вспоминает Катя, позже, когда она была уже несколько лет замужем, она думала, что муж и мама говорят ей, что она красивая, только потому, что они ее любят, а не потому, что искренне так считают.

Другие родственники Катю не поддерживали. Ее тетя вечно сидела на диетах, а бабушка прятала еду от Кати и ее брата.

Так продолжалось довольно долго, пока один из приступов не закончился кровью из носа. Я обратилась в клинику неврозов. Выслушав меня в приемном отделении, врач сразу предложила лечь на две недели. В карте я увидела свой диагноз — нервная булимияФото: Анна Мирошниченко для ТД

«Мама привозила нам из командировок кучу сладостей: печеньки, шоколадки. Постепенно мы с братом начали замечать пропажу сладостей, хотя мы все не съедали, — говорит Катя. — В один из дней, когда бабушка и дедушка ушли, я проверила всю квартиру и нашла наши сладости в их комнате в шкафу. Они забирали их себе, чтобы ограничить нас в еде».

Первый раз на диету Катя села в тринадцать — о ней она тоже прочитала в журнале. Вместо воды она стала пить яблочный сок — но не учла, что пила обычный, из пакетов, а в таком соке много сахара. Похудеть не удалось ни на грамм. Тогда Катя стала пробовать все диеты подряд — целую неделю она могла есть только кефир с яблоками. Но потом срывалась, приходила домой после школы и могла съесть все, что было в холодильнике.

«Я постоянно худела и набирала вес обратно на протяжении пятнадцати лет. Самая долгая диета длилась пять месяцев, я скинула 17 килограммов, потом быстро набрала их обратно», — говорит Катя.

Два года назад Катя подверглась сексуальному насилию и рассказала об этом в социальных сетях. Все друзья от нее отвернулись, потому что «о таком не говорят, а тем более на полторы тысячи человек». Катя снова стала заедать стресс и тревогу, быстро поправившись на 15 килограммов.

«Люди могут жить с РПП всю жизнь, как живут с алкоголизмом», — говорит психотерапевт Марта Скугарева.

Не быть собой

Маша, чтобы похудеть, вызывала рвоту. Однажды девушка увидела в ней кровь, очень испугалась и потеряла сознание. А очнулась, стоя на мосту.

«Я поняла, что, похоже, пыталась спрыгнуть, но вовремя включилась и слезла. На самом деле я очень хотела и хочу жить, — говорит Маша. — [Я поняла], то, что происходит со мной, — ненормально, еще чуть-чуть — и я либо умру, либо сама себя убью».

Маше было шестнадцать, когда она сама поняла, что ей нужно лечиться. Вначале она снова все делала сама: нашла новые группы во «ВКонтакте», уже с другими советами — о том, что пора прекратить себя ограничивать. Маша попыталась — и за два месяца набрала 25 килограммов.

«Для моей семьи это стало проблемой. Все были в шоке! Я пыталась объяснить, что я болею, у меня булимия, что то, что я толстею, — это окей, — вспоминает Маша. — Я говорила, что именно моя семья ответственна за мои пищевые привычки в мои тринадцать лет, а не я. Подростки не могут отвечать за свое пищевое поведение, если они о нем ничего не знают! Но все мои слова воспринимались в штыки».

По мнению психотерапевта Марты Скугаревой, отвержение родителями — одна из распространенных причин возникновения РПП.

Исследования показывают, что у людей с РПП, как правило, в детстве была холодная, отвергающая мать или другой значимый взрослый, который не принимал их, нанес травматичный опыт — например, папа, бабушка, дедушка, тетя, учитель.

Когда ребенок не получает опыт принятия от родителя, его личность не формируется, а отщепляется — то есть создается отдельный от его настоящей личности образ, который нужно показать родителю, чтобы получить его внимание и поддержку.

Часто это происходит именно с удобными детьми, которые не причиняют никаких хлопот. Если ребенок становится удобным — это может быть сигналом, что ребенок не может выразить в отношениях с родителями свою злость и защитить свои интересы, хотя недовольство и отстаивание своих желаний — естественные для нас реакции.

В среде, где проявлять себя невозможно, ребенку приходится адаптироваться — например, через отчуждение чувств и создание идеального образа — «Я должен быть кем-то, чтобы получить что-то от этого мира».

«Это не всегда ужасные и плохие родители, а обстоятельства, — говорит Марта. — Пример отвергающего родителя — мама, которая растит ребенка одна, у нее несколько работ и нет времени играть, разговаривать и замечать его. В таком ритме она не живет, а выживает. Она хотела бы любить и быть рядом, но это сложно».

На подверженность РПП влияют и генетические факторы. Исследования, проведенные Университетом штата Мичиган, Университета Айовы и юго-западным медицинским центром Техасского университета, показали, что встречаются семьи, в которых РПП передаются из поколения в поколение. 

«Человек идет к другому человеку». Что делать? 

Марта считает, что лечение РПП должно проходить с врачом-диетологом и сопровождаться работой с психологом/психотерапевтом. Задача психолога — помочь обнаружить «непринятую» часть и эмоции.

Осознать эмоции может быть сложно, но это первый шаг — вступить с ними в контакт, заметить у себя весь спектр эмоций, отследить, после какого события какое переживание проявляется.

В клинике я поняла, что, выживу я или умру, поедая плесневелый батон и тут же изрыгая его в туалете, — дело моих рук. Я решила, что буду есть все — сколько захочу, когда захочу и что захочу. И конечно, первое время я объедалась, но потом, где-то спустя полгода, это ненормальное желание утихло. Так я избавилась от компульсивного переедания, но желание нажраться, а потом быстренько очиститься осталосьФото: Анна Мирошниченко для ТД

Все эмоции нужны и важны — и важно знать, как мы ощущаем их телесно. Например: «Когда я злюсь, у меня горит в груди, поэтому я понимаю, что я злюсь, а когда я тревожусь: колотится сердце, в районе груди будто тяжелый камень».

Дальше — действие, осознавание и выражение эмоций. Отдельно требует внимания безопасное выражение негативных эмоций по отношению к другим. «Нужно понять, что я чувствую злость, сформулировать потребность, почему я злюсь, — говорит психотерапевт Скугарева. — Дальше — про ненасильственное общение, это навык, который можно прокачать, про понимание своих границ и чужих границ и выражение того, что хочешь и чувствуешь, ртом и словами без оскорблений, агрессии и обесценивания».

Например: «Мне неприятно, когда ты комментируешь мой внешний вид, не делай так больше».

После работы с эмоциями — проработка своих травм. У большинства есть длительные подавленные переживания, связанные с прошлым травматичным опытом, которые важно аккуратно распаковывать и проживать, так как к ним больно прикасаться.

Важная составляющая — проживание опыта принятия и любви со стороны, а потом взращивание его внутри себя. Без контакта с другими сложно взрастить принятие и любовь к себе. Поэтому, подчеркивает психотерапевт Марта Скугарева, человек идет к другому человеку — например в психотерапию, чтобы получить опыт принятия других людей.

Попробуйте упражнение: можете ли вы минуту рассматривать свое голое тело без негативных мыслей? Или они появляются сразу? Можно проверить по таймеру и увеличивать продолжительность времени принятия себя.

Когда Маша поняла, что одной с расстройством ей не справиться, она пошла к психотерапевту. Долгое время она не могла найти «своего» специалиста — они разговаривали с девушкой только о еде и о ссорах родителей. Для Маши это были важные темы, но не основные, а про ее детские травмы слушать никто не хотел.

«Лечение было легким и сложным одновременно. Простым — потому что не чувствуешь напряжения, а сложным было распознавание своих эмоций и чувств, как они проявляются», — вспоминает Маша. Чтобы научиться слушать себя, Маше понадобилось полгода.

Родители сначала поддерживали Машу в том, что она два раза в неделю ходит к психотерапевту, но как только она начала меняться и перестала быть во всем для них удобной, они начали ругаться. Маша научилась говорить, что ей не нравится, запретила рыться в ее вещах, поднимать на них с братом руку и кричать. «Их это очень задевало, они злились и скандалили, говорили, что врач плохая, что психотерапия учит плохому», — вспоминает Маша.

Помогли совместные терапевтические сессии с мамой, после них она поняла, что в поведении дочери нет ничего страшного — и отношения в семье стали лучше.

Маша уверена, что, если восстанавливаться после расстройства пищевого поведения одному, можно допустить много ошибок. Но даже при поддержке врача это долгий процесс — до момента, когда вы себе понравитесь, может пройти год или полтора.

«В РПП нет личности человека, только еда, похудение и тело. Ничего внутреннего — какая я, что мне нравится, что не нравится — нет. Мы начинаем больше любить себя, когда узнаем и больше себе открываемся, начинаем больше себя уважать, принимать, когда даем себе право на существование в своем теле», — говорит Маша.

Негативные установки и что с ними делать

Катя смогла принять себя только после работы с психологом.  

«Я раньше смотрела, например, на кого-то с растопыренными ушами и думала: “Фу, как некрасиво”. А сейчас я смотрю на всех людей вокруг и на тех, кто раньше мне не нравился, и думаю: “Вау, как им идет”», — вспоминает Катя.

Принятие других невозможно без принятия себя, говорит Катя. «Принятие себя не начинается с того, что ты просыпаешься и понимаешь, что любишь себя. Это долгая работа, после которой меняется жизнь, окружающие люди, отношение к себе и другим.

Я ходила к психологам и даже однажды попала в группу анонимных булимиков, но меня везде раздражало то, что 24/7 с тобой говорят о еде. Я думаю о ней постоянно, а обсуждать еду и больные взаимоотношения с ней было чересчурФото: Анна Мирошниченко для ТД

Важно создавать себе культуру, в которой тела и люди бывают разные — и все прекрасны. В 2015 году были популярны “фитоняшки”, сейчас моя лента практически вся из постов про принятие себя. Это информационный пузырь, который мы сами создаем вокруг».

В научной статье психолога Мэтта Лакоста приводятся исследования, подтверждающие связь РПП и социокультурной среды.

«Среда подталкивает нас к тому, что всё — продукт. Многое можно покупать, многое продавать, и тело тоже становится продуктом и способом что-либо получить, — говорит психотерапевт Марта Скугарева. — Человек отчуждается от своего тела через манипуляции со стороны корпораций, рекламу о том, какими мы должны быть, как мы должны выглядеть и должны себя чувствовать.

Стремление к красоте приводит к постоянному переделыванию себя. Одна из навязчивых идей такого переделывания — обязательная худоба. Агенты этой системы — реклама, другие женщины, мужчины, медиа или люди, которые говорят: “Вау, ты так круто выглядишь, кажется, ты похудела, как тебе это удается?”, “О, ты ешь и не толстеешь, как круто, как тебе удается?!”, “Ты проводишь семь дней в неделю в спортзале? Какая ты классная и дисциплинированная!” Все со всех сторон с детства трубит о том, что нужно сделать со своим телом, чтобы получить хоть капельку любви в этом мире».

К РПП нередко приводят социальные установки, навязанные извне обществом или близкими людьми. Например: «Чтобы быть красивой и чтобы меня любили, нужно весить не больше 60 килограммов».

Установки нужно распознавать, задавая вопросы: «Почему я сейчас это делаю? Зачем? Какие у меня есть про это идеи?» Например: «Зачем я сижу на диете?» — «Потому что думаю, что только стройные женщины получают внимание от мужчин».

Важно разрушить эту установку. Мужчины — разные; есть те, кто любит полных женщин, и есть те, которых в первую очередь интересует чувство юмора, а не цифры на весах. Если мы будем замечать установки и знать, что это — только один вариант из возможных, мы сможем выбирать, что подходит нам.

Установку можно развивать. Допустим, «только стройные женщины получают внимание мужчин».

Так ли это на самом деле? Где я это услышала? У других людей тоже так? Как бывает иначе? Получаю ли я внимание чему-то еще, кроме тела? Таким ли способом я хочу получить внимание в жизни? Как хочу его получать? А другие люди получают внимание чему-то еще? А сам я на что обращаю внимание в другом человеке? А кто я вообще? Получаю ли я внимание другим способом, кроме похудения? Подходит ли мне эта установка или она ограничивает меня?

Если установка не укоренилась через травму, с помощью правильных вопросов можно понять и выбрать то, что вам подходит. В случае с травматичным опытом поможет только работа со специалистом.

Мне кажется, у нас только начинают подбираться к лечению этой проблемы, и надеюсь, что найдут скоро решение, как с ней справиться. Ведь РПП, исходя из своего опыта, это совсем не про еду, а про какие-то травмы личные. РПП — это только последствия и отголоскиФото: Анна Мирошниченко для ТД

«Нет ничего плохого в спорте, правильном питании, желании быть более привлекательной, подтянутой. Мы сами выбираем, что это значит, в каком теле мы хотим жить и как питаться, когда у нас есть возможность выбора, — говорит психотерапевт Марта Скугарева. — При РПП возможности выбора нет. Ненормально — не видеть возможности выбрать для себя, своего тела, организма лучшее».

В разные периоды жизни лучший выбор может быть разным. В одно время можно три раза в неделю ходить в спортивный зал, радоваться приливам эндорфина и с заботой давать телу время на восстановление. А можно ходить на прогулки, исключить на время спорт и получать удовольствие от торта с кофе. Выбирая оптимальную стратегию, можно опираться на разные источники: знания, опыт, ощущения, но это всегда должна быть лучшая стратегия для вас самих.

Человек, который не принимает себя, не может почувствовать свои желания. Его выбор будет обусловлен травматичным опытом или расстройством. Маша говорит, что для нее главным открытием стала именно возможность вернуть контакт со своими ощущениями, наполнить жизнь новыми вещами, найти новые увлечения.

Маша научилась не постоянно думать о том, что красиво, а что нет, а спокойно выражать чувства и отстаивать личные границы — потому что ни один человек без вашей просьбы не может вас оценивать. Чтобы узнать себя, по совету психотерапевта Маша ходила на фотосессии и много смотрела на себя в зеркало.

«Любить себя иногда кажется невозможным, но на самом деле проще, чем многие говорят».

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!