«Не думаю, что мы должны были молчать». Кардиохирург Рубен Мовсесян — о проблемах в детской больнице в Петербурге

Главный детский кардиохирург Санкт-Петербурга Рубен Мовсесян рассказал о ситуации в детской городской больнице № 1 (ДГБ) — в июне стало известно, что его вынуждают уволиться с должности заведующего отделением кардиохирургии. В ДГБ заявляли, что приказа об увольнении кардиохирурга нет. В поддержку Мовсесяна запустили петицию, которую подписали более 80 тысяч человек.

Основатель «Клуба добряков» Маша Субанта 15 июня опубликовала в фейсбуке открытое письмо Мовсесяна. В нем говорится об опасениях коллектива отделения — о том, что руководство больницы будет отстранять от работы врачей, большинство из которых работает по 30 лет, и брать сторонних руководителей. Медики считают, что руководство ДГБ должно учитывать их мнение при принятии кадровых решений.

«Такие дела» поговорили с Рубеном Мовсесяном о том, что происходит в больнице и чего хотят сотрудники кардиохирургического отделения детской городской больницы. 

Фото: Дмитрий Норов/Коммерсантъ

Рубен Мовсесян

завотделением кардиохирургии ДГБ № 1, главный детский кардиохирург города, профессор кафедры педиатрии и детской кардиологии СЗГМУ им. Мечникова, член-корреспондент РАН

«Как такового конфликта не было. Это вялотекущий диалог, который не был до конца конструктивным. Для нас важно работать в коллективе, очень много сотрудников, с которыми действительно повезло. Я считаю, что первая городская больница с точки зрения коллектива — это бриллиант. Чтобы не было каких-либо затемнений этого бриллианта, очень не хотелось бы, чтобы это все происходило.

Я делал достаточно много с точки зрения минздравов: я сопредседатель совета Ассоциации детских хирургов, мы объединяли людей, делали конференцию, создали регистр детей с врожденными пороками сердца, который хотели предложить минздраву. Это была большая работа, которая не могла быть незамеченной внутри [больницы]. А внутри — очень много всяких проблем, в основном бытовых, которые накапливались в течение многих лет, связанных с нашей материально-технической базой, которую, конечно, хотелось бы изменить. 

Видимо, многие факторы моего внешнего влияния раздражали руководство. По-другому мне сложно найти причину. Когда кто-то из сверстников вам поставил подножку, понятно, что больно, но непонятны причины. Я не знаю причин последнего срыва. Были какие-то вопросы, которые мы громко с администрацией пытались решать, но при этом из-за этого никто из окружающих сильно не страдал.

До 2016 года у нас не было ситуаций, где мы бы недопонимали друг друга. Весь коллектив — единомышленники, которые стоят плечом к плечу, имеют единое мнение. Поэтому все, наверное, не так выходило, как хотелось администрации. Диалог как-то разрушался. С чем это было связано? Может быть, с уходом из жизни трех наших великих врачей, которые были нашими начмедами и помогали нам с точки зрения педиатрии, хирургии. 

Читайте также «Увольнение трех человек — это тяжелый удар». Трансплантолог Михаил Каабак — о том, как уход врачей отразится на пациентах

Если у нас отделение — один из лидеров в детской кардиохирургии, несмотря на условия и на то, что чего-то не хватает, то нужно делать что-то хорошее: обучение, материально-техническую базу. А когда есть какие-то препоны — госпитализации пациентов, оформление квот, создание комиссий, медленная реакция на решение каких-то технических вопросов — это вызовет у любой администрации неодобрение. Но я не думаю, что мы должны были о чем-то молчать. 

ДГБ — это существенный бренд, который заработан многими поколениями врачей Санкт-Петербурга. Мы неоднократно просили власти рассмотреть вопрос о создании нормального, большого кардиологического подразделения, которое занималось бы всеми вопросами лечения хирургического характера и реабилитацией. Оно не было создано. 

Администрация вдруг решила поставить над нами хирурга, который приехал из другого города, причем в достаточно непростой период для всех, когда не очень приветствуется перемещение людей. В нашем коллективе были отправлены в простой почти 60% сотрудников не очень обоснованно. Человек новый вышел — как хирург он попытался повлиять на тактику нашей работы. Это стало неприемлемо для родителей. Выход из стен нашей больницы произошел благодаря родительскому влиянию. 

Мы не успели даже среагировать, как мамочки забастовали и конфликт начался совершенно на другом уровне. Сначала мы практически в нем и не участвовали, только сегодня я написал открытое письмо в связи с тем, что мы очень тяжело это переживали. У нас был напряженный график, честно говоря, я сам подорвал себе здоровье, четыре ночи не спал. Как снежный ком полетели мамочки, которые обращаются со всех концов страны, мамочки, которые здесь ждут операции, и мамочки, которых я прооперировал.

Я думаю, что это недоразумение, которое очень быстро решится. Даже не под влиянием материнским — хотя они сделали огромное дело, привлекли внимание такое, что я насытился звонками. Я думаю, что просто открылась язва, которая быстро зарастет, заживет, и мы будем работать дальше. Мы должны сделать все, и я уверен, что администрация города сделает, чтобы мы продолжили просто помогать детям.

У меня за последние четыре года было четыре выговора, которые я последовательно снял. Практически каждый день от администрации мне приходили уведомления для объяснительных: почему я сделал это, почему я сделал то. Угроза получения нескольких выговоров с последующим увольнением была. Но самое важное, что мы ждали не бумагу об увольнении. Просто пришедший человек фактически заменяет заведующего. У директора центра и заведующего отделения практически дублируются функциональные обязанности. Это говорило о том, что в последующем моя должность либо будет отменена, потому что она не имеет смысла, либо с учетом бесконечных требований об объяснительных и выговоров дело бы закончилось большой проблемой. 

Наш коллектив написал письмо администрации с вопросом объяснения и устранения этих недопониманий. Также написал и коллектив больницы, просили администрацию принять разумное решение. Поэтому я считаю [этот конфликт] недоразумением, и у меня есть ощущение, что скоро это закончится.

Читайте также «Ситуация в онкоцентре — это уменьшенная модель системы здравоохранения». Бывший врач НМИЦ имени Блохина — о российской медицине

Нам нужен открытый диалог, в котором нам, во-первых, дадут гарантии того, что будут учитывать мнение нашего коллектива [при принятии кадровых решений]. Было бы правильно с нами советоваться и считаться по поводу таких административных регулирований. Давайте уберем врачей, которые умеют что-то делать, и пригласим других каких-то врачей, но объясните — зачем?

Второе — это решение вопроса о материально-техническом оснащении, которое для нас чрезвычайно важно. Не менее важны вопросы о госпитализации. Каждый год порядка 70 детей идут от благотворительных фондов. Город расценивает это как лишнюю нагрузку на систему здравоохранения, а не как медаль, что за помощью едут. Надо увеличить региональную квоту [для кардиохирургического отделения ДГБ] и составить таким образом договор, чтобы квоты были уже в начале года — а мы сейчас до мая ждем. Третье — это комиссии, которые решают вопросы о госпитализации. Надо [чтобы решение о госпитализации принималось с участием] профессионала, который будет потом лечить. Кардиолог сказал, что ребенку необходима помощь, и обосновал это историей болезни. В таком случае отказывать ребенку по любым причинам бесчеловечно.

Если все эти вопросы будут решены, хотя бы в диалоге на комитетском уровне, нам будет больше ничего не надо.