«Эта история не только про истязания»: художница Ненашева рассказывает про отмененную выставку о пытках
15 сентября в Галерее на Солянке должна была открыться выставка художницы Катрин Ненашевой «Груз 300. Коллажи переживаний», посвященная пыткам. Предполагалось, что проект будет состоять из двух частей: постоянной экспозиции с фото- и видеоматериалами и рассказов людей.
За день до открытия выставки, 14 сентября, Ненашева провела уличную акцию против пыток. В течение часа акционистка сидела в клетке, обмотанной прозрачной пленкой. Художница сказала, что будет повторять этот перформанс в разных городских локациях. На второй аналогичной акции Ненашеву задержали.
Галерея на Солянке сперва сообщала, что открытие «Груз 300» задерживается «по техническим причинам». Однако 20 сентября представители галереи рассказали, что проведение выставки невозможно «по независящим от Солянки обстоятельствам».
До отмены показа «Груз 300» автор «Таких дел» Илья Панин беседовал с Катрин Ненашевой о готовящейся выставке и о том, как формируется переживание травмы. Мы публикуем текст без изменений.
Коллажи переживаний
Выставка-конструктор, как называет ее сама художница, состоит из небольших описаний историй героев проекта, а также абстрактных художественных фотографий Натальи Буданцевой, в которых показаны тела людей, переживших пытки.
«Это будет первое рассуждение о телесности в контексте пыток в форме фотографии, поскольку в современном российском искусстве тема пыток, и тем более их переживания, не затрагивалась», — говорит Катрин Ненашева.
Важная часть выставки «Груз 300» — это перформансы, которые сама художница определяет как «переживание». Это семь историй реальных людей, каждого из них коснулись пытки. Психоактивисты Саша Старость и Стас Горев подготовили для проекта «Шкатулку пыточных музыкальных инструментов» — они прочитали истории героев выставки и записали для них звуковые дорожки с помощью пыточных инструментов. Кроме этого, на выставке представят видеоинсталляции и документальные видеоматериалы, записанные с людьми, пережившими истязания.
Художница объясняет, что главный акцент выставки — попытка понять, как люди переживают пытки, что с ними происходит в тот момент, когда они пытаются встроиться в реальность после произошедшего, как этот опыт влияет на их повседневность и личность.
Ненашева отмечает, что пытки по большей части происходят в закрытых учреждениях и без посторонних глаз. Посетители выставки станут свидетелями: разделят переживания героев и их принятие травмы, чтобы сформировать свою историю восприятия пыток. Для организаторов важно, чтобы после выставки посетители не остались наедине с полученным опытом, поэтому они пригласили специалиста по нарративной практике Ирину Мороз. Она будет общаться с гостями после выставки, чтобы смягчить травматичность тематики.
«Самая тяжелая пытка — знать, что твоего близкого пытают, или даже видеть или слышать, как это происходит, но не мочь ничего сделать, — добавляет Катрин Ненашева, сама прошедшая вместе с близким человеком через пытки в ДНР весной этого года. — Выставка и весь проект — про мое проживание этой истории, потому что меня пытали в ДНР именно как художницу. А делать то же самое (заниматься искусством. — Прим. ТД) после того, как тебя пытали за это, гораздо сложнее».
Художница объясняет, что у нее принятие произошедшего происходило «достаточно болезненно» и ей потребовалось много сил, чтобы подготовить этот проект: «Я до сих пор не уверена, что это правильный шаг, потому что много людей, в том числе психотерапевтов, отговаривали меня от него. Когда ты пережил жестокое насилие, пытки, то вынесение этого в публичного поле и разговор про права людей, переживших подобное — не самый классический метод работы с травмой».
Инструмент для адаптации
Из семи историй, легших в основу проекта, с двумя организаторам было работать тяжелее всего. Первая — история Наргизы Раджаповой из Кыргызстана. Весной 2017 года ее вместе со всей семьей, включая мужа с инвалидностью и ребенка, забрали в отделение полиции — мужчину обвинили в том, что он якобы убил полицейского.
Наргизу пытали изощренно: она рассказала, что ее насиловали пластиковой бутылкой — она в тот момент была беременна, и в отделении у нее случился выкидыш — загоняли иглы под ногти, надевали на голову пластиковый пакет из магазина, в котором она работала продавщицей. Мужа тоже жестоко пытали, в итоге он оговорил себя и получил 12 лет. Она долго готовилась к тому, чтобы рассказать свою историю публично, тем более в мусульманском обществе. Начались тяжелые психологические проблемы, в какой-то момент она даже хотела покончить с собой. Сейчас ей пришлось переехать в другой город. Ее поддерживает Коалиция против пыток в Кыргызстане.
Вторая история, которая будет представлена на выставке, произошла с уроженцем Дагестана Русланом Сулеймановым, отсидевшем в омской колонии. К нему в тюрьме применялись особо жестокие и разнообразные пытки, говорит он. После произошедшего насилия он нашел лезвие и пытался в камере покончить с собой.
«Когда мы с Русланом общались, он говорил, что, возможно, лучше бы он тогда себя порезал, — рассказывает художница. — Он вышел несколько месяцев назад. Сейчас его реальность состоит из того, что у него нет ни настоящего, ни будущего. Только прошлое, в котором он абсолютно погряз. Он каждый день думает и вспоминает о том, что с ним происходило. Больше ни о чем не может говорить. Из-за того, что он обо всем рассказал, начались сложности в общении с людьми в Дагестане. Его не понимают, осуждают, от него отворачиваются. Сейчас у него достаточно жесткий посттравматический синдром».
Галерея современного искусства вместе с авторами выставки пытается найти инструмент, чтобы помочь людям адаптироваться. Руслана Сулейманова позовут в Москву и устроят перформативный разговор в рамках выставки — как подчеркивают организаторы, важно не только читать о пережитом человеком ужасе, но и разговаривать с ним вживую.
Пытки — тяжелая тема. Первая задача — начать вообще разговор об этом явлении, вторая — поиск формы. Ее найти непросто, а выставка — эксперимент по ее поиску с привлечением разных людей, техник, придумыванием концепций.
Мне кажется, что это все-таки история не только про пытки, но и про такое явление, как насилие. Пытки — это ведь не только жестокие истязания. Исходя из конвенции ООН это практически любое нарушение прав: не оказывать помощь людям с ВИЧ, не выдавать какие-то таблетки, держать человека на холоде. Даже закалывать галоперидолом в психбольнице по факту пытка. Или жизнь людей в психоневрологическом интернате в какой-то из форм тоже пытка — [ты] находишься в закрытом пространстве, у тебя нет никаких прав, ты ничего не можешь сделать. Все-таки фраза, что с пытками может столкнуться любой человек — не инфантильная либеральная херня, а, к сожалению, правда реальности.
Мы все понимаем, что пытки — часть реальности. Я бы хотела столкнуться с этим опытом в галерее, смотря перформанс, это безопаснее. Людей, у которых есть свой определенный опыт [переживания травмы], он может, с одной стороны, триггерить и травмировать, с другой — дать почувствовать, что ты не один, что есть люди, которые переживают подобное. Они находят в себе силы говорить, передавать свой опыт другим людям, и в данном случае это может помочь сделать себя сильнее. К тому же будет нарративная практика — мы не оставляем людей наедине с этим [опытом].
Если говорить про светлую сторону проекта, то для меня лично он в первую очередь про людей, которые стали героями, которые могут вдохновлять на переживания сложных ситуаций и форм насилия. Перформансы не сгущают в себе весь негативный опыт человека, а скорее являются стадией перехода в новую жизнь. Они все-таки про светлую сторону.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам