Страх за планету. Что такое экологическая тревожность и как с ней живут люди?
Психологи стали выделять отдельный вид тревожности, вызванной изменением климата и другими экологическими проблемами. Американская ассоциация психологов определяет экотревожность как хронический страх перед экологической катастрофой.
В европейских странах и США появляются группы психологической поддержки людей с экологической (климатической) тревожностью. Там участники делятся своими переживаниями, связанными с изменением климата, ухудшающейся экологической обстановкой, и ищут выход из угнетенного состояния.
Первая в России группа поддержки для людей с экологической тревожностью запустилась в Петербурге в ноябре. Ее курирует психолог и создательница магазина без упаковки «Покупай правильно» Ася Воронкова. Встречи пользуются спросом — Воронкова надеется, что они превратятся в большой проект, действующий в разных городах страны.
«Такие дела» поговорили с людьми, ощущающими экотревожность, о том, как она возникает и проявляется, а психолог и коуч Александра Капустина объяснила, как справляться с тревожными состояниями и почему беспокоиться о будущем планеты — это нормально.
Настя Пяри
редакторка сайта «Активатика»
Я работаю редакторкой в проекте, связанном с проблемами окружающей среды. Ежедневно сталкиваюсь с информацией о свалках, полигонах ТБО, мусоросжигании, выбросах, изменении климата… Мне тревожно. Когда я смотрю фото животных, пострадавших от пластика, то ненавижу себя, потому что знаю: это и моя вина. Мне страшно выбрасывать то, что содержит пластик или перерабатывается.
Три года назад я рассталась с партнершей, с которой мы вместе жили и поддерживали друг друга в экологическом образе жизни. Я оказалась с сыном-подростком в общежитии. Там я продолжала собирать отходы раздельно и сдавала раз в месяц. Но однажды я пропустила акцию по раздельному сбору — и мешков стало в два раза больше. Они мешали в маленькой комнате. Из-за разрыва отношений у меня была депрессия, я почти не готовила, и сын покупал еду в пластиковой упаковке. И все это продолжало копиться.
В какой-то момент нас попросили срочно выселиться из общежития. Я быстро нашла новое жилье, денег на переезд не было, вещей особо тоже. Я все перевозила на велосипеде и переносила в руках. И вот мне нужно было перевезти с одной квартиры на другую шесть мешков моего вторсырья. И я заплакала. Я стала уговаривать себя не тащить их. Подошла с ними к мусорным контейнерам, и там меня накрыл страх, что я очень сильно сейчас наврежу окружающей среде. Это был совершенно неразумный страх, мне стало не хватать воздуха. Я ощутила стыд и понесла свои мешки с мусором обратно. Дома себе говорила, что я тупая, что, кроме меня, во всей общаге никто не сдает мусор в переработку, что от одного раза ничего не случится страшного. И это меня разрывало на части.
Я начала ходить к психологу из-за общего состояния. Мне удалось вернуть себя в стабильное русло и продолжать поддерживать раздельный сбор отходов в своем новом жилье.
Сейчас я стараюсь не подпускать близко к сердцу все, что читаю о проблемах окружающей среды. Из-за этого теряю часть своей чувствительности, в том числе профессиональной. Я как бы перестаю быть эмпатичной к природе, улавливать важные темы. Это меня злит, я пытаюсь балансировать: не слететь с катушек от чувствительности и не потерять эту чувствительность, не стать эмоционально тупой. Замкнутый круг. Помогает осознание того, что я должна позаботиться о себе, потом о природе и что я не одна.
cотрудница экологической организации, пожелавшая сохранить анонимность
У меня есть чувство, что мы уже погибаем, а окружающие еще на стадии «А в чем же мусор выносить?»
Экологическая тревожность связана со всем, что непосредственно касается меня. Например, строительство Юго-Восточной хорды. Я снимаю комнату в двух километрах от этого места и уже начинаю думать, что, возможно, пора искать другое жилье. Далее — еда. Микропластик в морской рыбе, соли. И вообще во мне?
Мне тревожно, когда прошу положить еду в свой контейнер или когда захожу в цветочный, чтобы узнать, есть ли у них местные цветы. Это необычные с точки зрения окружающих действия.
Сейчас я на стадии how dare you («Как вы смеете» — цитата из речи Греты Тунберг на саммите ООН по изменению климата в 2019 году. — Прим. ТД). Мне больно смотреть на сториз моих знакомых с одноразовым стаканчиком, поэтому я их скрываю. Весной искала себе психолога и нашла неплохую специалистку. Отказалась от нее, потому что она приходила на каждый сеанс с одноразовой кружкой.
Я не поощряю тревожность в себе. У меня простое решение: представить разные сценарии и действия, которые я предприму. Если это то, что я не могу изменить, то учу себя отпускать.
В этом году я задумалась о том, стоит ли иметь детей в такой обстановке. Тут комплексная история, изменение климата — одна из составляющих. Я не вижу масштабных перемен в лучшую сторону, и, судя по всему, будет плохой вариант с пожарами, наводнениями, кучей людей без домов. Я не хочу, чтобы мои дети страдали из-за коллективной безответственности.
Николай Емельянов
психолог
Тревожность у меня проявлялась и до того, как я начал вести осознанный образ жизни. А когда стал разделять отходы, распространилась и на эту сферу. Сложно сказать, что послужило триггером. Может быть, понимание, что не весь мусор можно переработать, и несогласие с этим.
Тревожность прогрессировала постепенно. Я все меньше и меньше мусора выкидывал в помойку. Сейчас много времени трачу на сортировку и подготовку вторсырья к сдаче. Например, не вырезаю ценники с упаковки, а аккуратно их отклеиваю: вторсырье же пропадет! Еще я коплю любой мусор, который потенциально будет перерабатываться в будущем или может пригодиться мне для каких-нибудь проектов. На общих тусовках с друзьями я тоже забираю все вторсырье и увожу домой, хотя, кроме меня, это никому не нужно.
Я часто себя настолько загоняю, что не могу купить еду, когда очень голодный, потому что не могу найти что-то без упаковки или в таре, которую можно сдать в переработку.
Я психолог по образованию и периодически осмысливаю эту проблему. Говорю сам себе, что не так ужасно, если я выкину что-то неперерабатываемое, — я все равно делаю много, делаю хорошо, делаю намного больше по сравнению с другими. Любовь к себе помогает. Еще помогает надежда на будущее, что ответственных людей будет больше, найдут хороший способ избавиться от свалок, население не будет мусорить себе под ноги на улице, а производители будут делать простую упаковку, которую можно переработать.
Елизавета
студентка
Я учусь в университете и руковожу там экологическим сообществом. Полгода назад я заметила, что уже не просто думаю об экологических проблемах, а ощущаю постоянную тревогу из-за них. Могу увидеть картинку с истощенным белым медведем и ощущаю страх, всплеск эмоций. Обычно это не так критично, но когда меня еще что-то беспокоит, это выливается в жуткую панику. Начинает быстрее биться сердце, тошнит, чувство, будто фильм ужасов посмотрела.
Такие моменты длятся от нескольких минут до целого дня и повторяются раз в две недели точно. Иногда чаще, если я сходила в магазин несколько дней подряд и увидела все эти упаковки, пластик на каждой полке.
Меня волнует нерациональное, расточительное поведение человечества, несмотря на то что у нас уже есть ресурсы и знания, чтобы решать проблемы и действовать иначе. Когда я вижу истощенного белого медведя, то не конкретно за него беспокоюсь, я беспокоюсь о том, что таких животных много и это несет последствия для человека: болезни, снижение биоразнообразия в нашей среде обитания. Я боюсь, что человечество исчезнет раньше значительных изменений, которые бы повлияли на ход Вселенной. Все эти страдания пропускаю сквозь себя.
Меня успокаивают, говоря: «Абстрагируйся, невозможно, чтобы сразу все все поняли, все пройдет, уже меняется, ты делаешь очень многое». Но у меня тревога не из-за того, что ничего не меняется. У меня тревога, потому что сейчас уже очень много плохого происходит.
Я ходила к психологу, поднимала и этот вопрос тоже, но мне начали говорить про «экологию души, чистоту мысли» — разговор ушел не в ту степь. Сейчас я хожу в группу поддержки для людей с экотревожностью, которую ведет Ася Воронкова. Мне помогает такой формат. Я вижу, что люди испытывают те же эмоции, что это нормально, такое бывает. Теперь мне есть где выговориться. Некоторые причины моей тревожности уже ушли.
Я считаю важным говорить об этом. Очень не хочется, чтобы люди думали: «Ой, да она преувеличивает» или «Все эти экологи поехавшие». Я просто человек, такие эмоции испытывать нормально, они имеют под собой почву.
Александра Капустина
психолог, коуч. Работает с организациями «РазДельный сбор», «Экологический союз», благотворительным магазином «Спасибо!»
У каждого человека есть базовый уровень тревоги и в разной степени развитые навыки, как с этим справляться. Тревога — это важное и хорошее чувство, оно обеспечивает нам выживание. Но обстоятельства и личностные особенности могут провоцировать повышенный уровень тревоги. Экологическая обстановка тоже может стать таким стимулятором.
У нас высокий уровень тревоги населения в целом, особенно в регионах. Но народ в основном тревожится не об экологической ситуации — слишком много других проблем. В ближайшее время я бы не прогнозировала рост экотревожности в России, как это происходит в Европе или Америке.
Беспокоиться из-за изменения климата и других экологических угроз нормально. Но у некоторых людей при столкновении с пугающей информацией срабатывает защитный механизм. Их два вида: игнорирование («Я этого не знаю, следовательно, это не существует») или снижение значимости, обесценивание — проще признать другого неадекватным, чем верить его словам. Это работает в любой сфере жизни.
С любым страхом технология работы примерно одна и та же. Она называется «посмотреть в глаза страху». Сначала задать себе вопрос: «Чего я боюсь?» — и выписать это. Затем нужно разделить страхи на две категории. Первая — «Могу повлиять на это». Тут надо подумать, что человек может сделать, а потом начать действовать. Вторая — «От меня это никак не зависит». Здесь нужно согласиться, что на это человек повлиять не может. Но можно подготовить план Б и придумать, что делать, если пугающие последствия все же наступят.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам