«Чиновники думают, что их нет». Кто и как в России (не) ведет подсчет бездомных людей

В России никто не ведет официальной статистики бездомных людей, за нее выдают фрагментарные данные, которые не соответствуют реальности. Отсутствие общих цифр дает формальную возможность на государственном уровне никак не решать проблему бездомности. Профильные НКО ведут свой подсчет. «Такие дела» рассказывают, почему это сложно и что с этим делать.

В России нет единого понимания того, сколько всего в стране бездомных людей. Как и нет единой системы их подсчета. На вторую половину 2010-х, по одним оценкам, количество бездомных россиян составляло от 1,5 до 3 миллионов человек, по другим — до 5 миллионов человек. Все эти данные несвежие, однако других нет.

Последние 11 лет подсчет бездомных в России на общегосударственном уровне не выполнялся — Росстат проводил перепись населения в 2010 году и тогда оценил число бездомных в 64 тысячи человек. По закону перепись населения должна проводиться не реже одного раза в 10 лет, но из-за коронавирусных ограничений основной этап переписи 2020 года стартовал только в октябре 2021-го.

Помимо всего, сложность подсчета бездомных состоит еще и в том, что не всегда понятно, кого именно считать таковыми: тех, кто нигде не прописан, но по факту не живет на улице, или тех, кто имеет прописку, но в реальности не имеет крыши над головой.

Чтобы отталкиваться хотя бы от каких-то данных, российские НКО пытаются своими силами собирать и структурировать эту информацию, но в общую базу полученные цифры не объединены. Кроме того, у фондов нет возможности отследить, не получает ли человек помощь сразу в нескольких некоммерческих организациях. Если это так, то просто сложить данные нескольких фондов нельзя — такая статистика не будет корректной.

Благотворительная организация «Ночлежка» формирует свою базу бездомных людей по специальной формуле. По данным «Ночлежки», в 2010 году на улицах Петербурга жили больше 59 тысяч человек, а в 2011-м — больше 61 тысячи. При этом в организации отмечают, что реальное количество живущих на улице людей гораздо выше.

«Сбор статистики — трудоемкая работа. И, конечно, у НКО не всегда хватает на это ресурса. Особенно у небольших организаций, которые все силы тратят на прямую помощь», — говорит руководитель проекта по распространению опыта «Ночлежки» Карина Гаринова.

Она объясняет, что «Ночлежка» разработала онлайн-систему по сопровождению и ведению статистики бездомных, которой организация бесплатно делится с коллегами. Но в реальности не все могут использовать этот инструмент.

«Причины разные. Например, общение с клиентами в уличных условиях — тут не до программы, где нужно все учитывать. Или банально на приеме у организации нет сервера, интернета и компьютеров. Или такой большой поток людей, что сложно сразу найти время, чтобы внести информацию в программу, — многие в спешке по старой памяти записывают данные на листочек, а потом никуда не вносят», — объясняет Гаринова.

Аутрич

О другом способе сбора достоверной статистики о бездомных рассказывает Элина Габдуразакова, координатор акции «Встретимся на улице» пермского дневного центра для людей в беде «Территория передышки». Волонтеры поделили город на несколько десятков секторов и в течение двух с половиной часов проводили анонимное анкетирование. Они рассказывали людям на улице, куда можно обратиться за разными видами помощи, и собирали данные об их проблемах, нуждах и интересах. При этом волонтеры фиксировали у себя опознавательные знаки респондентов по заранее оговоренным признакам. Если кого-то не получалось опросить, волонтеры оставляли пометки в анкете. Это так называемый аутрич-метод — когда волонтеры, чтобы помочь, выезжают напрямую к подопечным, в места их более частого пребывания.

«Метод аутрич действенный, потому что наши данные максимально приближены к тем, которые нам предоставили в министерстве социального развития Пермского края. Причем, например, у МВД тоже есть своя статистика бездомных, но цифры кардинально разнятся», — рассказывает Элина.

Она объясняет, что сотрудники министерства подсчитывают бездомных по количеству занятых мест в подведомственных им организациях, а волонтеры считали людей, реально встреченных ими на улице.

«Получается, если человек в этот вечер уже находился в центре социальной адаптации или любом другом государственном приюте, то он мог не попасть в нашу выборку», — говорит специалист.

Всего в акции участвовали 145 волонтеров, которые помогали адаптировать методику подсчета. За ночь удалось заполнить 164 анкеты. Сформировать более значительную базу не удалось еще и потому, что многие люди летом уезжают из города и живут в селе.

Пока сложно сказать, как часто «Территория передышки» будет проводить такие акции — многое зависит от финансирования, говорит Элина. «Мероприятие проводилось на деньги Фонда президентских грантов. Командой мы планировали, что подобные подсчеты будут проходить раз в год. Нам очень интересно посмотреть на динамику численности бездомных в городе, а потом улучшить свою методику», — заключает она.

Проект челябинской команды «Другая медицина» стал первым в России по оказанию медицинской помощи людям, живущим на улице. Руководитель медико-профилактических выездов Никита Васильев рассказывает, что волонтеры организации в рамках одного из проектов раз в неделю выезжают на точку сбора бездомных и раздают еду, средства гигиены, одежду, предлагают медико-профилактический осмотр. Второй формат встреч с людьми на улице — объезд на автомобиле точек, где они обычно живут: это теплотрассы, люки, колодцы, гаражи. Оба формата, помимо оказания помощи, предполагают фиксацию данных волонтерами.

«В сам центр бездомные доходят редко. Мы поняли, что формат с выездами гораздо эффективнее. Но практика и опыт показали, что эти компоненты нужно совмещать, потому что люди, которые приходят, и те, к кому мы выезжаем, — это часто разные люди», — объясняет Васильев.

Информация о тех, кому волонтеры «Другой медицины» оказали помощь, хранится в журналах, которые похожи на те, что используют в больницах. Эти сведения не лицензированы, но, когда возникает потребность, сотрудники организации могут поднять информацию и посмотреть, когда обращался человек, с чем и что с ним случилось.

«Ни единоразовые акции, ни подсчеты от министерств не могут дать какую-то корректную цифру. Для этого нужна цель, которую все понимают. Чтобы не просто посчитали, потому что сказали посчитать. Французский формат, который тестировали в Перми, перенять не так сложно, но с этим не справиться какой-то одной организации. Нужна единая база людей, которую можно было бы обновлять. Обязательна поддержка от государственных структур. Я не говорю, что они просто должны выделить деньги. Речь о совместной работе полиции, скорой и больниц — тех служб, которые теоретически могут сталкиваться с бездомными», — уверен Васильев.

«А то получается: полиция посчитала этих людей, потом мы пришли, их посчитали. Людям немного надоело, грубо говоря. Пока мы не можем продвинуться дальше, потому что все делают свою работу — делают хорошо, но по отдельности», — заключает Никита.

ETHOS

«Часть благотворительных социальных проектов организации с недавнего времени используют европейскую типологию бездомности ETHOS», — говорит основатель «Благотворительной больницы» врач-анестезиолог Сергей Иевков.

«Я считаю, что система подсчета бездомных в России должна быть стандартизирована. Насколько мне известно, государственная система здравоохранения и другие институты используют достаточно субъективную оценку бездомного. Так называемая аббревиатура “БОМЖ” предполагает отсутствие у человека документов и постоянного места проживания. Плюс сотрудники оценивают человека по внешнему виду и ставят ему “галочку”. Это очень грубый метод, и он не всегда срабатывает», — считает Иевков.

Он уверен, что для установления личности и социального статуса человека должен выясняться социальный анамнез, например должен задаваться вопрос: «Где вы живете?» И в зависимости от ответа человек должен приравниваться к бездомному или домашнему.

«Это очень просто, потому что методология уже есть, ее нужно просто внедрить. Причем сразу можно не только подсчитать бездомных, но и выяснить их особенности», — подчеркивает Иевков.

В России нет потребности в отдельном ведомстве, сотрудники которого ходили бы по улицам и переписывали бездомных. Для этих целей можно использовать уже существующую инфраструктуру. «На уровне некоммерческого сектора: отдельно взятой больницы, целого ряда медицинских учреждений региона, затем — всей страны. Классификация может быть простой, не отвечающей на множество вопросов. Благодаря электронным базам данных задача упростится, если программисты внесут такой пункт», — уточняет эксперт.

«Иные»

По некоторым медицинским проблемам статистические данные содержат цифры по пациентам категории «БОМЖ». Но чаще всего бездомных приравнивают к категории «иные».

«Я думаю, что многие чиновники отрицают существование бездомных, считают, что проблемы нет. Поэтому до сих пор в России нет никакой системы подсчета. Некоммерческие организации, которые помогают людям без дома, часто имеют внутренний классификатор и наработки учета бездомных, например в аутрич-проектах. И они готовы поделиться с государством методологией. Проблемы технологического и организационного толка решаемы, и обучение сотрудников вторично. При этом нужно учитывать, что с межведомственным взаимодействием могут возникнуть трудности: где-то — медицинская тайна, а где-то — персональные данные», — объясняет Иевков.

У «Благотворительной больницы» нет стационарного помещения, где волонтеры и сотрудники могли бы принимать бездомных, чтобы консультировать и лечить их. Организация специализируется на мобильных выездах. Только за этот год «Благотворительная больница» помогла 720 уникальным пациентам: большая часть из  них — бездомные, остальные — малообеспеченные люди, у которых есть постоянное жилье.

Но даже те, у кого фактически нет жилья, в глазах государства не обязательно считаются бездомными и входят в статистику, объясняет Игорь Антонов, сотрудник «Социального патруля» благотворительного фонда «Диакония». Он отмечает, что у каждой НКО и госучреждения свое видение бездомного. Тот человек, которого мы опознаем на улице как бездомного, не обязательно будет считаться таковым для государства. Например, чтобы попасть в государственную статистику Петербурга, бездомный человек должен прийти с паспортом, чтобы по данным документа сделали запросы в Росреестр и по форме 9. В то же время для правозащитных организаций любой человек, который обратился за помощью и находится в критическом состоянии на улице, считается бездомным. 

«Насчет единой базы мы можем все вместе засомневаться, потому что “реестр бездомных” — звучит очень мрачно. Но если каждая из организаций, в первую очередь государственных, расширит свое понимание бездомности и начнет взаимодействовать в этом направлении с другими, это сможет изменить вопрос статистики и понимания проблемы», — считает Антонов.

«Получается, змея съела свой хвост. Есть определенное количество сервисов, например дома ночного пребывания, которые соответствуют официальной статистике. То есть если в доме ночного пребывания шесть мест, то предполагается, что в помощи такого рода в районе нуждаются примерно шесть человек. Если государство или общество поднимает эти цифры, то получается, что они как паровоз за собой тянут необходимость в увеличении качества и количества доступных сервисов для бездомных. И это одна из причин, по которой помощь бездомным в России настолько не развита. На чиновничьем языке эта проблема выглядит не так, как она выглядит на языке правозащитников», — объяснил Игорь.

О материальной поддержке бездомных в России пока речь даже не идет. Чтобы поднять вопрос о средствах, сначала нужно определиться с наличием проблемы, ее актуальностью с административной точки зрения. А эта точка зрения в государстве пока не сформирована.

«Государство на полгода может предоставить человеку койку в доме ночного пребывания, но эта модель помощи неэффективна. Пусть даже этих коек будет шесть или тридцать шесть. Проблема бездомного человека от этого не меняется — днем его все равно выгонят, а через полгода программа вообще закончится и он снова окажется на улице», — говорит Игорь.

Даже если таких коек будет больше, чем сейчас, это не решит проблему, а лишь пустит по порочному кругу больше людей.

«В государственных пунктах обогрева не предусмотрено практически никаких удобств. Поэтому бездомные люди скорее идут в сервисы “Ночлежки”, где есть душ, качественное горячее питание, одежда и медицина. Так, в “Ночлежке” ежедневно находится 50 человек, а в государственных пунктах — два. И когда чиновники видят, что к ним приходят два человека, они начинают задаваться вопросом: а нужно ли им на следующий год открывать сервисы, если они не востребованы? Это та самая точка пересечения статистики, откуда возникают все сбои в подсчетах на уровне города», — считает Антонов.

В то же время, если «Ночлежка» не будет работать, бездомные вообще не будут получать поддержку, а когда государство это заметит и начнет разрабатывать какие-то программы, люди просто начнут умирать на улицах, так и не дождавшись никакой помощи.

• Теги:
• бездомность
• бездомные