«Привозили в багажнике, затаскивали, брили налысо». Как в России люди попадают в работные дома

Работные, или трудовые, дома — это организации, в которых живут бездомные, люди, попавшие в кризисную ситуацию и остро нуждающиеся в деньгах. Постояльцы таких учреждений работают бесплатно или за очень низкую оплату. В большинстве случаев работные дома не помогают людям выйти из кризисной ситуации, а во многих учреждениях положением постояльцев злоупотребляют. «Такие дела» попросили экспертов и человека, который работал в таких организациях на протяжении трех лет, рассказать, как они устроены.

Что такое трудовые дома и сколько их в России

В России нет точных данных ни о количестве работных домов, ни о том, сколько человек там оказывается. Руководитель направления помощи бездомным людям Общины святого Эгидия Наталья Маркова отмечает, что на 1000 посетителей их центра социальной поддержки примерно у 80% есть опыт нахождения в таких структурах. 

«По информации, которая доходит до нас от людей, побывавших в подобных учреждениях, — их довольно много по всей России. Причем чем дальше от Москвы, тем больше таких структур и они более разномастные», — рассказывает Маркова.

Цель таких учреждений — заработок денег за счет бесплатного или практически бесплатного труда наемных работников, объясняет PR-специалистка некоммерческой организации «Ночлежка» Дарья Амосова.  

Руководитель проектов прямой помощи «Ночлежки» Алена Мордасова выделяет несколько критериев трудовых домов:

• у них отсутствует регистрация в качестве юридического лица;
• объявления о найме работников составлены с ошибками;
• людям предлагают работу в другом регионе — как правило, это делают для разрыва социальных связей;
• в общем доступе нет информации об их точном местонахождении.

Подопечный приюта «Теплый прием» Андрей приехал в Москву из другого региона. В течение трех лет он побывал примерно в десяти трудовых домах. По его словам, точный адрес этих учреждений обычно не раскрывают, даже если позвонить по телефону, указанному в объявлении о работе. Человека просят приехать, например, на какую-то платформу электрички, там его встречают и отвозят в дом. 

Кто и как попадает в работные дома

Чаще всего люди попадают в работные дома через листовки и объявления, которые можно увидеть на улицах, остановках, возле вокзалов и в электричках. Работные дома предлагают работу или маскируются под реабилитационные центры, оказывающие помощь бездомным, людям с алкогольной зависимостью, наркопотребителям, а также тем, кто вышел из исправительных учреждений. В объявлении обратившимся обещают предоставить трудоустройство, жилье, питание и сигареты. Помимо перечисленных категорий, повышенный риск оказаться в трудовом доме есть у людей, приехавших из других стран и регионов в поисках работы. 

«Человек приезжает на заработки в столицу, а здесь его кто-то не встретил, подвел, обманул. Он идет по городу, видит миллион объявлений с привлекательными предложениями: ежедневные выплаты, проживание, работа на море. Многие не сталкивались с таким у себя дома и едут туда добровольно. Выбраться из системы сложно, человек либо платит многочисленные “штрафы”, либо смиряется: не на улице — и ладно», — говорит Амосова.

Андрей оказался в первом работном доме после того, как потерял паспорт. Он увидел на столбе листовку с предложением о работе, позвонил по указанному на ней номеру и приехал в назначенное место.  

«Сейчас [такие объявления] и [в интернете] находятся. Если это объявление под лозунгом “разнорабочие”, есть проживание, питание и оплата 1000—1500 рублей — это работный дом точно. Нормальная работа оплачивается от 2000 рублей», — поясняет он.

Такие объявления — это способ поймать случайных отчаявшихся людей, объясняет Наталья Маркова. «Многие бездомные оказываются там просто потому, что они доверчивые люди. Если вы начнете звонить по указанным номерам, то, скорее всего, почувствуете, что не все прозрачно. Вас начнут расспрашивать, кто вы, зачем задаете вопросы. Или то, что вам рассказали, может не совпасть с реальностью», — рассказывает она.

Люди попадают в трудовые дома и через специальных волонтеров. Они приходят на вокзал, находят там потенциальных работников и уговаривают поехать с ними. Волонтеры стараются убедить человека в том, что в их работном доме все хорошо, но, как объясняет Андрей, часто оказывается, что это не так.

«Прежде чем попасть в хороший [работный дом], я прошел не один плохой. И обманывали, и сам я уходил через два-три дня — узнавал об этом рабочем доме [подробнее] и уходил. С ребятами разговаривал, досконально узнавал дом и просто уходил. Я знал, что мне не заплатят», — добавляет он. 

В такие дома также попадают люди, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации и испытывают финансовые трудности. Человек, например, находится в поиске работы и жилья и натыкается на такое объявление. 

«У него очень мало сил, чтобы выбраться самостоятельно из своего кризиса. Он даже не подозревает, что может оказаться в трудовом доме», — говорит руководитель проектов прямой помощи «Ночлежки» Алена Мордасова.

Люди, которые идут в работные дома, делают это от отчаяния — они не могут получить другую работу, поясняет Наталья Маркова. «Может, у них нет прописки, нет документов — и при этом нет государственных структур, которые людям в такой ситуации оказали бы помощь — и помощь в первую очередь с временным жильем», — отмечает она. 

Что происходит в трудовых домах

Андрей рассказывает, что обычно трудовые дома представляют собой коттеджи, бывшие общежития. Однажды он попал в учреждение, которое находилось в здании бывшей казармы.

«В комнате бывают двухъярусные шконки — я их по-другому не назову — это не кровати потому что, — рассказывает он. — Матрасы, конечно, есть. Полотенца, постельное белье, мыльно-рыльное полностью. Когда в работный дом заходишь, вещи все снимаешь и отдаешь их в стирку. Их там стирают, дезинфицируют полностью, чтобы не было жучков, тараканов. Тебе дают рабочие вещи, портфель либо сумку клетчатую». 

Обычно после того, как человека привозят в работный дом, его спрашивают о том, как он себя чувствует, добавляет Андрей. В случае если прибывший болен или испытывает похмельный синдром, ему дают «отлежаться» максимум один день, после он должен начать работать.

Как правило, постояльцы выполняют черную работу: копают, таскают кирпичи, убирают строительный мусор. Оплата труда варьируется от дома к дому. В некоторых за один рабочий день людям платят по 400—500 рублей, в других — 1200. 

«Если платят каждый день — хорошо, если раз в неделю, то могут начаться задержки», — делится своим опытом Андрей. 

По словам Натальи Марковой, такие организации не помогают найти работу и дать человеку возможность самостоятельно строить свою жизнь. Людям предоставляют возможность работать и выплачивают часть денег, забирая остальную сумму на их же обслуживание: содержание помещения, еду. 

«Они, конечно, дают деньги на еду, но это минимум. Считают, что у человека есть крыша над головой — этого достаточно. Условия содержания людей при этом могут быть довольно грустными», — добавляет она. 

По опыту Андрея, в трудовых домах люди работают каждый день по восемь часов. Нормализованного графика и выходных нет.

«Выходной берешь, когда предупреждаешь за неделю о своем выходном. И когда уходишь — тоже предупреждаешь за неделю об этом. Не предупредил — денег не получишь. Люди месяцами без выходных», — рассказывает Андрей. 

В части таких домов предусмотрена система штрафов, например, за употребление алкогольных напитков в рабочее время. По словам Андрея, в некоторых учреждениях постояльца могут избить за распитие спиртного. Вместе с тем мужчина рассказывает, что попадал в так называемые пьяные дома, где люди работают за выпивку.

«И все они там отходили, чуть ли не подыхали, их похмеляли. Через три дня они выходили на работу. В итоге забухивали и уходили. Хотя их вытаскивали чуть ли не из смертного состояния. Зачем? Нужна была практически бесплатная рабочая сила. Особенно летом таких полно, зимой сложнее найти, они тарятся где-то», — добавляет Андрей. 

Возможно ли выбраться из трудового дома

Насильно в работных домах людей обычно не удерживают, но часто их организаторы прибегают к различным манипуляциям, чтобы задержать работника, отмечают эксперты. Например, если в учреждении постояльцу пообещали помочь восстановить документы, то этот процесс могут начать затягивать, чтобы он как можно дольше проработал на этот дом.

В некоторых работных домах с этой целью могут задерживать выплату денег. Например, человек сначала отрабатывает залоговую неделю, потом вторую. Часть денег ему могут выплатить, остальное обещают отдать позже. Потом проходит еще одна неделя.

«Ты ждешь эти деньги, они дают какую-то часть, но остается еще больше денег, и это тебя там держит. И вот таким макаром получается, что люди живут и работают месяц-полтора, а получили выплату всего лишь примерно за две недели. Люди просто свои деньги ждут. Я говорю: “А вы что ждете?” Они отвечают: “Нам уже много должны денег, хотя бы что-то забрать”. Тебя всеми путями будут уговаривать остаться и поработать еще, но денег тебе не дадут. Будут обещать, что переведут на карту. Но можешь забыть про эти деньги», — говорит Андрей. Он обращает внимание, что большинство людей остается там не только из-за невыплаченных денег, но и потому, что им больше некуда идти. 

Руководитель благотворительных программ приюта «Теплый прием» Татьяна Соколова говорит, что, если человек попадает в работный дом, у него практически не остается шансов вырваться из этой системы. По ее словам, на те деньги, что там выплачивают, сложно уйти и начать новую жизнь, снять комнату или квартиру. 

«Работные дома нацелены на постоянное пребывание человека, потому что им нужно выполнить заказы. Человек, по сути, на эти условия согласился. И половину денег согласился отдавать. Но мы слышали разные истории. Некоторые подопечные, когда слышат про работный дом, оказываются чуть ли не на другом конце улицы», — говорит Соколова. 

Так, эксперты отмечают, что в некоторых домах людей удерживают насильно. Один из нынешних подопечных «Ночлежки» в 2019 году уехал со своей сожительницей в Чечню на заработки и оказался в рабстве. Там его заставляли заниматься выращиванием конопли и участвовать в изготовлении наркотиков. Как рассказали в организации, позже он попал в тюрьму: его подставили сотрудники местных правоохранительных органов. В марте он вышел на свободу, после обращения в «Ночлежку» нашел работу и начал разыскивать свою сожительницу, которая осталась в Чечне. 

Андрей тоже обращает внимание, что из некоторых домов люди уйти не могут. В повышенной зоне риска зачастую оказываются женщины. Это связано с тем, что они не уезжают на работу в другое место, а занимаются готовкой и уборкой в самом доме, а значит, почти не покидают его территорию.

«Повару тяжело выйти оттуда, она же не выходит практически, ей только бежать, спасаться бегством. Уборщицы там работают. Есть множество домов, которые закрывают двери. Мы можем по пути на работу исчезнуть, не дойти до нее. Раствориться в толпе. А они не могут этого сделать, потому что они находятся в доме», — рассказывает Андрей.

В то же время Наталья Маркова обращает внимание, что в России действуют дома, которые действительно помогают людям. Их цель — помочь человеку выбраться из трудной ситуации, честно заработать, говорит эксперт. 

«Например, дом трудолюбия “Ной” — это самая известная и прозрачная организация в Москве и Московской области. Она нацелена на трудоустройство подопечных, ее цель — не заработок, а помощь человеку», — говорит Маркова.

Как изменить ситуацию

Главная проблема трудовых домов, считает Наталья Маркова, — это их непрозрачность для государства и общества. По ее словам, в российском законодательстве нет закрепленного понятия «работный дом». «Что такое добросовестные работные дома, а что — недобросовестные работные дома? Это довольно сомнительной пользы рассуждения», — считает она. 

Людей, заинтересованных в том, чтобы сделать работные дома прозрачными, немного. Это в первую очередь пострадавшие, которые попали в плохие учреждения и ими недовольны. Если права конкретного человека нарушены, он может обратиться в полицию. По словам эксперта, если произошедшее квалифицируется как использование рабского труда, то это статья 127.2 Уголовного кодекса РФ, наказание по которой предусматривает лишение свободы сроком до 15 лет. 

Но бездомные, наркопотребители, люди, которые вышли из исправительных учреждений, — одни из самых беззащитных социальных категорий, обращает внимание Маркова. В большинстве случаев они не пойдут в полицию. В правоохранительные органы также не станут обращаться мигранты, люди, у которых нет документов. Это связано в том числе с тем, что в полиции может возникнуть вопрос о том, на каком основании они находятся в стране.

«В полицию? Во-первых, скажут: “Никаких договоров с тобой не заключено”. Денег не заплатили? Ты сам пришел, тебя никто не заставлял. Если паспорта у человека нет, заявление он не напишет. Что он может? Ничего он не может», — рассуждает Андрей. 

Одним из вариантов решения проблемы, по мнению Натальи Марковой, может стать продуманный механизм соцподдержки. Он должен включать предоставление социальной гостиницы и помощь с трудоустройством со стороны государства для тех, кто оказался в трудной ситуации. 

«Это, конечно, резко снизило бы привлекательность теневых структур вроде работных домов. Просто человек, оказавшийся в трудной ситуации, идет туда от безысходности, потому что нет выстроенных и гибких механизмов государственной социальной поддержки, — говорит Наталья. — Работные дома появляются и расцветают пышным цветом, поскольку занимают определенную нишу, которую больше никто не занимает».

Татьяна Соколова уточняет, что за работными домами важен контроль со стороны государства. По ее словам, улучшить ситуацию может горячая линия, куда человек сможет обратиться, если его, например, обманули или предоставили плохие условия содержания.

Помочь в борьбе с работными домами можно, самостоятельно срывая листовки и объявления — так их увидит меньше людей. Обращения в полицию при этом мало чем могут помочь, считает Наталья. 

«Правоохранительные органы не могут реагировать на все объявления, которые кажутся добропорядочным гражданам подозрительными, — говорит эксперт. — Тем более что на листовке или на сайте, скорее всего, нет адреса и, естественно, не написано, что у них работный дом».

Последний раз в работном доме Андрей был около месяца назад, перед тем как попасть в приют. Сейчас мужчина делает паспорт и планирует искать новую работу. Возвращаться в трудовые дома Андрей не хочет. 

«Для человека, который хочет вырваться, работный дом не подходит, — рассказывает он. — Но для человека, который хочет перекантоваться, если это хороший дом — нормально. Есть те, кто живет [так] всю жизнь. Они знают, что у них будет постирано, покушать приготовлено, им найдут работу, спать есть где. Они сами не хотят ничего делать. За тебя все сделали, тебе надо только поехать на работу, отработать и приехать вечером. Но свободы там нет, ты всегда занят на работе».

• Теги:
• бездомные
• наркопотребители
• трудовое рабство