Роман и Лидия, вместе четыре с половиной года

С 15 лет живу с ВИЧ, терапию назначили, когда обнаружили туберкулез, с конца 2010 года. Как познакомились, сразу обговорили диагноз, но это не стало препятствием для развития отношений. Ребенок родился здоровым. Это осознанный выбор, страха нет. Хотя, конечно, в мыслях допускаю, что может произойти заражение. Требовать от всех принятия — необоснованно, даже некоторые родственники не знают о диагнозе. Хотя в больничных картах стоит отметка о ВИЧ, гепатите С. Диагноз — не препятствие для развития отношений, надо обладать информацией о ВИЧ, поговорить со специалистами, следить за личной гигиеной.

Роман и ЛидияФото: Ирина Минина

Сергей и Рита, вместе полтора года

Познакомились на общественных слушаниях по вопросам реорганизации СПИД-центра в Новосибирске. Один из нас представлял сообщество людей, живущих с ВИЧ, а другой был в качестве журналиста. Диагноз был очевиден. Отрицательный партнер сдает анализы регулярно. Бывают ситуации, когда нужен контрацептив. А его нет. И это одна из проблем жизни с ВИЧ. У нас общий ребенок, он здоров, при современном развитии медицины и доступности терапии это абсолютно безопасно. Некоторые родственники стыдятся того, что в семье есть ВИЧ-положительный. Пришлось вести с родителями просветительские беседы о ВИЧ, о стигме, о ситуации в России, теперь отношение нормализовалось. Но долгое время они не верили, что возможно иметь детей с таким заболеванием. Что бы ни сказали близкие, на нас это не повлияет. Не ВИЧ-статус определяет наши отношения. Нас может свести или развести куча других факторов, но только не ВИЧ.

Сергей и РитаФото: Ирина Минина

Демир и Аарон

Мы познакомились в лагере для беженцев. Сразу понравились друг другу, но не знали языков, пришлось учиться. На родине моего партнера людей убивают из-за сексуальной ориентации. Там никто не говорит о ВИЧ, и он почти ничего не знает об этой болезни, только то, что надо использовать презерватив. Я сразу предупредил, что ВИЧ-позитивен. Напоминал ему, что презерватив нужен, даже если вирусная нагрузка неопределяемая. Но партнер отказывался использовать презерватив, поэтому мы вместе решили принимать доконтактную терапию. Меня беспокоит, что мы не используем защиту, но наши врачи уверяют нас, что риска нет, если вирусная нагрузка не обнаружена, а партнеры не имеют других сексуальных контактов.

Когда я узнал о заражении, первое время никому не говорил. Считал себя источником заразы. Боялся, что о моем статусе расскажут родственникам. Так и получилось: после диспансеризации врач пришел к моим родителям и, задавая наводящие вопросы, дал им знать о моей болезни и способе заражения. Так произошел вынужденный каминг-аут. Четыре года мы с родителями не общались.

Демир и АаронФото: Ирина Минина

Сергей и Настя

О моем статусе было известно еще до начала наших отношений — рассказала наша общая знакомая. Я живу с открытым диагнозом, все работодатели, родные, друзья и даже соседи в курсе, мы не скрываем. Периодически даем интервью в местной газете, там публикуют наши фото, мы не раз участвовали в съемках на центральных телеканалах. Наверное, о моем статусе знает гораздо больше людей, чем мы думаем, но нас это мало волнует. Мы открыли в Рязани группу взаимопомощи. Опасность заразиться, безусловно, есть всегда, но она минимизирована, если положительный партнер пьет АРВТ и пара предохраняется. В будущем планируем завести детей, и мы знаем, что нужно делать для того, чтобы не было угрозы заражения.

Сергей и НастяФото: Ирина Минина

Александр и Елена, вместе пять лет

Почти сразу после знакомства был озвучен диагноз, хотя и тяжело было признаваться. Потом были расспросы, раздумья, поиск информации о болезни. Но принятие диагноза произошло быстро. Стали планировать общего ребенка. У нас у каждого уже по двое детей. Коллеги не знают, но если так произойдет, то мы найдем слова, чтобы объяснить. Не боимся открытых лиц, если кто-то узнает, значит, пришло время.

Александр и ЕленаФото: Ирина Минина

Лена и Леша

Диагноз с 2010 года. Было подозрение, что что-то не так, но все равно случился ступор, ведь были стереотипы, что вирусом заражаются только маргиналы. Для меня это было столь неожиданно, что не сразу удалось сопоставить понятия «ВИЧ» и «СПИД». Мама приняла диагноз сразу же. Близкие друзья не открестились от меня. Партнер не испугался — только родители переживали, даже не общались несколько месяцев. Начитались страшилок из буклетов начала нулевых. Риск заражения, конечно, сохраняется, но опыт показывает, что он действительно минимален при приеме терапии и предохранении. У нас родился здоровый ребенок. Почти сразу мы приняли решение жить с открытым статусом. Я хочу показать, что ВИЧ-положительные — это не маргинальная тема. Стигматизация, безусловно, существует, однако есть и самостигматизация больных. Проблема не только в обществе, но еще и в голове самих положительных.

Лена и ЛешаФото: Ирина Минина

Саша и Сергей, вместе полтора года

«Когда узнал, что у меня ВИЧ, упал в обморок. Первая мысль — это конец. Принятие диагноза длилось до тех пор, пока не начались наши отношения. Сообщил о статусе в первый год знакомства, ходил, переживал, не знал, как начать разговор. Были знакомы раньше, общались просто как друзья, только вскользь упоминался диагноз. Получил в ответ, что я живу не с болячкой, а с человеком, не боюсь заражения. Знаем о преконтактной профилактике, но пока не хотим ее принимать, потому что вирусная нагрузка не так велика, чтобы заразиться. Мы не предохраняемся, партнер ездит со мной, сдает анализы, он отрицательный. Обсуждаю все вопросы жизни с инфекционистом, который запретил пока вечеринки, назначил режим дня, питания. Первое время думал, что это сложно — каждый день принимать таблетки, но теперь привык соблюдать режим».

«Это серьезные отношения, статус на отношениях не отражается. Мои родные знают о его статусе, относятся с пониманием. Они принимают мой выбор и меня самого. У меня планов на 30 лет вперед, я хочу, чтобы мы пожили, поэтому терапия необходима».

Саша и СергейФото: Ирина Минина

Вика и Андрей

Познакомились в церкви христиан веры евангельской в 2008 году. Сначала просто общались, через год стали встречаться. О диагнозе было известно сразу, как только начали строить отношения, но это не пугало, была уверенность, что не будет заражения. Раздумий, связывать ли свою жизнь с ВИЧ+, не было, диагноз не влияет на любовь. Родные отнеслись неоднозначно и напряженно, некоторые отдалились. Родился общий ребенок. Постоянно сдаем анализы. В остальном живем обычной жизнью. Да, я не говорю всем про диагноз, потому что половина людей в России не знает, что это такое. Только недавно начали говорить, что ВИЧ — это не страшно. Если человек следит за своим здоровьем, обращается к врачу, то он контролирует вирус и свою жизнь.

Вика и АндрейФото: Ирина Минина

Саша и Сабина, пять лет вместе

Десять лет живу с ВИЧ. Было очень тяжело сообщить о диагнозе в начале отношений. Страшила реакция, но, как оказалось, эта проблема была лишь в моей голове. Сейчас уже знают все, близкие и друзья, только одна подруга детства отвернулась от меня, узнав о диагнозе. Мы не скрываем. Скорее наоборот — показываем своим примером, что все невзгоды можно преодолеть. Мы предохраняемся. Когда только начали встречаться и хотели завести ребенка, то, естественно, не предохранялись. Нам очень повезло. Беременность наступила быстро. Сейчас мы так уже не рискуем. Самый главный стереотип — это непонимание того, как у нас могли родиться здоровые дети. Некоторые даже думают, что мы врем и дети все-таки больны. Другой стереотип — раз один болен, то и второй тоже. Люди просто не знают, что с этим можно жить обычной жизнью и рожать здоровых детей!

Сабина и СашаФото: Ирина Минина

Каролина и Яна, вместе два года

Знаю о диагнозе с 16 лет. Было сложно принять себя, страшно раскрыться. Диагноз прозвучал как приговор, хотя долгое время вирус почти не был определяем. Мне не особо страшно, страх от необразованности, мифов, малой информированности. Три года принимаю терапию. Свой статус не афиширую, слежу за вирусной нагрузкой и личной гигиеной. Когда мы познакомились, ответственность партнера меня прельстила, она очень серьезно относилась к заботе о своем здоровье. В сексуальном плане риск передачи минимальный, все зависит от вирусной нагрузки партнерши. Наш секс имеет особенности, так как нет прямого контакта. Статус не важен, важна честность и открытость.

Каролина и ЯнаФото: Ирина Минина

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!