Хоть какая-то стабильность

Мы долго не могли договориться о встрече: Анастасия на даче с детьми, я тоже. Я ждала, когда семья вернется в Москву. Вот наконец они дома — пишу смс, что приеду.

— Только у меня не убрано, — извиняется Анастасия.

— У меня тоже, — отвечаю.

Пока добираюсь до ее дома в Красногорске, младшая дочка Макаровых Маша просыпается после дневного сна — значит, спокойной беседы не получится, поясняет Анастасия.

Пятнадцатилетний Виктор, рослый кудрявый шатен, открыв мне дверь, уходит в комнату, а из кухни кричит его мама: «Сюда проходите, я тут ужин готовлю». Белокурая Маша топает босыми ножками по полу, я иду за ней на кухню. 

Анастасия, в хлопковом халате, стоит у плиты. Кухня просторная, светлая, большой овальный стол молочного цвета с золотистыми виньетками, такого же оттенка стулья.

— Хороший стол! На моей кухне такой не поместился бы. 

— Да, кухня — это самый большой плюс нашей квартиры, хоть и ремонта требует, — соглашается хозяйка. — Хотите чаю? 

Она приподнимает крышку над большой глубокой сковородой, из которой разносится аромат плова, быстро оценивает степень готовности ужина и опускает крышку обратно: не готово. Маша дергает ее за халат, Анастасия берет ее на руки и целует. Маша уходит в комнату.  

— Вот обои поклеили, — показывает Анастасия на светлые стены кухни. — Нас соседи затопили, мы договорились, что подвесной потолок они нам сделают, а обои мы сами. Потихоньку клеили до пандемии. У меня кредитная карта, я покупаю обои, чеки собираю, потом буду в соцзащиту на матпомощь подавать.

В кухне снова появляется босоногая Маша. 

— Вот этот юный Айвазовский разрисовал все стены в коридоре и спальнях, — улыбается мать. — Теперь и там надо новые обои. Но это не сейчас. Когда муж устроится на работу. У нас и в лучшие времена никогда не получалось скопить что-то. Все на еду уходит.

Записывая ее слова в блокнот, я замечаю многочисленные темные щербинки и отколовшиеся виньетки на молочном столе.

— Знаете, сколько лет этому столу? Ну не меньше десяти точно. Обычная ДСП, но красивая, правда? Мы его купили, когда с Сергеем поженились. У меня тогда уже было двое детей. А сейчас стол этот нас спасает, все тут уроки делают. Больше и негде.

Помочь напрямую

Муж Анастасии Сергей работал в магазине продавцом. В марте его сократили. Семья, воспитывающая четырех несовершеннолетних детей — и это не считая старшего, Артема, который сейчас в армии, — осталась без денег и еды.

Вся семья вместе с родителями Анастасии уехала на летнюю дачу в Истринский район. Места хватало: дети могли гулять во дворе, пока мама занималась домашними делами. Единственным минусом дачной изоляции оказался счет за электричество: «За первый месяц набежало 17 тысяч рублей, печки у нас там нет, включали обогреватели».

Было трудно — главным образом из-за неуверенности в завтрашнем дне, вспоминает Анастасия. Потеря единственного стабильного источника дохода вызывала тревогу и беспокойство. Прокормить семью помогло то, что у детей московская прописка в Бескудникове, где живут родители Анастасии. Как малообеспеченная, семья ежемесячно получает от Москвы социальные пособия — 10 560 рублей на двухлетнюю Машу, по 4224 рубля на каждого из трех несовершеннолетних сыновей и еще 7254 рубля — так называемое пособие по многодетности. Но этих выплат ее пытались лишить.

«В начале весны пришла соцзащита к родителям моим домой, посмотрела квартиру и говорит: “Так у вас две комнаты, вы в одной можете сами жить, а другую сдавать”, — рассказывает Макарова. — И на этом основании лишили меня с детьми статуса малообеспеченной семьи. Пришлось пободаться с ними. В итоге статус нам вернули».

Дважды в год органы соцзащиты начисляют московским малообеспеченным семьям баллы, эквивалентные рублям: по 2 тысячи баллов дается одному ребенку на продукты и столько же на одежду. «Мы в итоге получаем 8 тысяч баллов на продукты и 8 тысяч на одежду, — объясняет Анастасия. — Отоварить их можно в сетевых супермаркетах “Пятерочка”, “Дикси”, “Перекресток”».

В апреле продуктов у семьи не осталось. Анастасия стала искать фонды, которые помогают семьям в трудной ситуации. Нашла два — благотворительные фонды «Дари еду!» и «МногоМама». Несколько раз волонтеры этих организаций привозили Макаровым на дачу продуктовые наборы и детское питание для Маши.

Анастасия с сыновьями на дачеФото: Анна Иванцова для ТД

«Наш фонд собирает продукты для малоимущих в супермаркетах и торговых центрах — в Москве, например, в супермаркетах сетей “Лента” и “ВкусВилл” стоят боксы, в которые покупатели складывают продукты для наших подопечных. Потом эти продукты поступают к нам на склад, откуда мы их раздаем, — рассказывает координатор фонда “Дари еду!” в Москве и ближнем Подмосковье Николай Купришин. — До пандемии мы работали с другими благотворительными фондами, которые помогают малоимущим, и раздавали еду только через них — они сами приезжали к нам на склад. Но уже в марте мы поняли, что надо дать возможность людям напрямую обращаться к нам за помощью. Многие потеряли работу в марте — апреле, остались без средств к существованию, а никакие фонды о них не знали».

Каждому, кто обратился, передают продуктовый набор в семь килограммов: крупы, макароны, консервы, растительное масло, молоко пастеризованное, печенье, сладости. На большую семью могут выделить больше продуктов — так, семье с десятью детьми фонд отвез сразу четыре набора.

Чаще всего в фонд обращались те, кто остался без работы и кому просто нечего было есть. Волонтеры развозили еду, в доставке помогало «Яндекс.Такси» — это оказалось очень кстати, потому что в период самоизоляции люди не выходили из дома и не могли поехать на склад за едой. 

Президент центра «МногоМама» Алина Контарева говорит, что с начала пандемии помощь понадобилась даже тем, кто раньше сам помогал фонду. Всего с апреля волонтеры центра поддержали 15,5 тысячи семей по всей стране — продуктами, юридической и психологической помощью. «В Москве, например, особенно пострадали многодетные семьи, которые тут не прописаны и никакой социальной помощи не получали. Нам звонили матери и говорили, что детей нечем кормить, — говорит Контарева. — Были такие семьи, где родители имели небольшой бизнес, связанный с детскими развлечениями, — уже в апреле они фактически остались без бизнеса, в долгах за аренду помещений, в кредитах».

Мечты

Анастасия замужем второй раз. Первый муж работает в полиции и детьми никогда особенно не интересовался. Второй сын, Витя, родился на восьмом месяце. Ему требовался особый уход, но все заботы легли на Анастасию. «У мужа на уме была одна рыбалка. Он и сейчас такой же, хоть уже новый брак у него и дочь. Я как-то позвонила ему, среднему сыну нужна была операция на глаза, у него отслаивалась сетчатка глаз. Бывший муж говорит: “Это 60 тысяч стоит, где я возьму? Бери кредит”. Взяла кредит, сделали операцию».

Когда речь зашла об алиментах, бывший муж потребовал ДНК-анализ на установление отцовства Вити. Экспертиза отцовство подтвердила, но Витя после этого взял фамилию своего деда.

После развода с первым мужем Анастасия снова вышла замуж — на этот раз, кажется, повезло.

«Он сразу сказал, что хочет детей, он вообще детей любит, — рассказывает Анастасия о Сергее. — Вот мы еще троих родили. Но для Сергея все дети — его. Он всех мальчишек моих усыновил. И справедливый со всеми. Свой не свой — такого у него нет».

В Москву Макаровы вернулись в июле: Сергей стал искать работу. Подрабатывал таксистом, потом нашел вакансию в охранной структуре, сейчас получает лицензию на ношение оружия.

— Ждем, что он уже устроится окончательно и появится хоть какая-то стабильность, — говорит Анастасия. 

— А что такое для вас стабильность? — спрашиваю я. 

— Ой, — растерянно отвечает Анастасия и тяжело опускается на стул. — Ну конечно, хотелось бы детей на море… Хоть иногда. Сейчас нереально. 

Она оглядывает кухню, проводит ладонью по молочному столу. 

— А еще ремонт бы в комнатах сделать. Ну хоть обои поменять. А еще… Ну это вообще мечты. Дом бы построить. 

После дачной жизни в городе ей тяжело. С Машей и младшим сыном нужно гулять — без взрослых она во двор их не отпускает. Три раза в день готовишь на всю семью — одного только супа две кастрюли: парням куриный, а ей с Машей — из рыбных консервов и риса.

Свадебная фотография Анастасии с мужемФото: Анна Иванцова для ТД

Маша кричит в комнате и тут же появляется в кухне — с победным воплем несется к матери, зажимая в руке тетрадку. За Машей в кухню вбегает восьмилетний Рома, Маша забирается на мать и прячется в ее объятьях. 

— Мам, я просто играю с ней, — объясняет Рома. — Она мою тетрадь забрала, мам. Но я не ругал ее.

Он щекочет голую пятку сестры, Маша хохочет, слезает с матери и убегает с братом в комнату. 

— Моя принцесса, — улыбается Анастасия, нежно глядя вслед дочери. — Я ведь восемнадцать лет ждала. Все парни да парни. Уж и не верила, что дочка будет. 

Простые расчеты

Анастасия показывает мне свою квартиру. Стены в коридоре исписаны фломастерами Маши, обои местами ободранные. В дверях вместо узорчатых стекол стоят фанерные доски с детскими рисунками: «Мальчишки стекла давно выбили, муж вставил фанеру и попросил детей разрисовать».

В маленькой спальне — небольшой шкаф и двухъярусная кровать, другая мебель сюда бы не вместилась. Сломанные ящики с бельем выдвинуты из-под кровати и давно существуют в таком виде — нужен сложный ремонт. На дверях висят чистые простыни. Балкон в квартире один и, как это часто бывает в маленьких квартирах, заставлен вещами, которые больше негде хранить.

В большой комнате, похожей на гостиную, сидят трое мальчишек и Маша — девочка рисует что-то на полу, старший, Виктор, смотрит в компьютер, Денис стоит за его плечом и тоже смотрит в экран, Рома пытается отвлекать Машу от рисования, Маша радуется вниманию брата и визжит. 

В комнате тесно. В белом подоконнике, прямо над батареей, просверлены огромные дыры. «Это муж придумал, чтобы тепло от батареи поднималось к стеклу. У нас зимой тут разводится ужасный грибок на окнах». 

За коммунальные услуги в красногорской квартире Макаровы платят 13,5 тысячи рублей. Это полная сумма. Конечно, можно было бы прописаться здесь и платить вдвое меньше — как многодетной семье. Но прописка в московской квартире, у родителей Анастасии, дает больше: во-первых, пособия и социальную помощь, во-вторых, бесплатный проезд. А еще, что важно, ежегодные выплаты на школьную форму. В Москве это 10 тысяч на ребенка раз в год, в Подмосковье — 5 тысяч.

Но куда больше Анастасия боится, что детей снова отправят на дистанционное обучение. «Мне очень тяжело удаленка далась. За каждым ребенком наблюдать — вовремя ли подключился к уроку, как себя ведет, все ли задания делает. У нас дома один компьютер, мы весной все телефоны детям отдали, чтобы они занимались. И все равно Ромка очень плохо учиться стал. Ничего не хочет читать, книгу не заставишь взять в руки. Ох и наплакалась я с ним». 

Анастасия с сыновьями на дачеФото: Анна Иванцова для ТД

Как теперь занимать детей, непонятно, говорит Анастасия. Все детские кружки, куда до пандемии ходили дети Макаровых, — платные, в Подмосковье бесплатных кружков практически нет. Виктор и Роман посещали боксерский кружок, Денис — танцевальный. На все дополнительное образование уходило 10 тысяч в месяц.

— На бокс, может, пацаны мои вернутся, а на танцы Денис уже не пойдет, — говорит Анастасия. — Не мужское это дело.

— А может быть, у него талант?

— Талант у него есть, это я вижу. Но что это ему даст в жизни? Жить он на что будет?

Мне кажется, решающим в этом вопросе остается все-таки стоимость танцевального кружка — 4 тысячи рублей в месяц для семьи слишком большие деньги.

Все будет хорошо

Помощь старшему сыну, который служит в армии, — едва ли не самая больная для мамы тема. Она боится жаловаться: парню осталось служить три месяца. Но из ее скупого рассказа я понимаю, что кормят солдата неважно, похудел вдвое, форму выдали старую, берцы были заражены грибком, так что теперь придется лечить ноги. Рассказывая об этом, мать постоянно вытирает руками глаза, но слезы не прекращаются. Каждый месяц Анастасия отправляет сыну посылку в 17 килограммов и переводит по 3 тысячи рублей — на телефон, на сладости.

Как она выкручивается — непонятно. Она и сама не знает. Говорит, что привыкла. Продукты дарят. Одежду дети донашивают друг за другом. Только обувь приходится покупать — на детях она горит, донашивать просто нечего. 

Ей очень хочется, чтобы вернулась прежняя жизнь — та, которая у них была до карантина. Когда у мужа была работа, дети ходили в школу и на кружки, когда она навещала родителей, не боясь привезти им какой-нибудь вирус.

«У меня все хорошо, — улыбается Анастасия. — Дети, муж, мама с папой здоровы. А это самое главное».

На самом деле она устала. Анастасия часто начинает плакать, рассказывая мне о семье. Весь дом держится на ее плечах — приготовление еды, уборка, ремонт, звонки и походы в соцзащиту. Таким семьям очень нужна поддержка, нужны помощники по дому — даже если бы раз в неделю кто-то приходил сюда, чтобы приготовить обед, позаниматься с детьми, отпустить маму передохнуть и посидеть на скамейке в парке. Но такой услуги в России нет. Нет услуг нянь, нет аниматоров для детей из многодетных или кризисных семей, нет совместных поездок на отдых. Поэтому благополучие шести человек зависит от эмоционального состояния одной-единственной женщины, которой просто нужно отдохнуть.

Кажется, что пик пандемии позади, но на самом деле жизни миллионов человек изменились бесповоротно. Для многих потеря единственной работы, болезнь близких, утрата дохода стали тяжелым испытанием. И помочь таким семьям могут в первую очередь благотворительные организации. Поддержки от государства ждать долго, и помощь не всегда бывает соразмерна необходимым расходам.

Фонд «Нужна помощь» объединил в акции #менякасается НКО, занимающиеся прямой помощью людям, пострадавшим от пандемии коронавируса. Среди них и «Дари еду!», которые помогают Анастасии и ее большой семье.

Пожалуйста, поддержите людей по всей России, у которых нет средств на самое необходимое — еду и лекарства. Сделайте разовое или ежемесячное пожертвование в пользу фондов, которые решают эту проблему. Благодаря вашей помощи уже удалось собрать почти 10 миллионов рублей — поддержку получили нуждающиеся в десятках регионов нашей страны.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!