Можно ли научить людей быть хорошими гражданами?

Можно ли научить людей быть хорошими гражданами? Примерно до 80-х годов в США считали, что все качества хорошего гражданина скорее формируются на практике, а обучение не играет в этом существенной роли. 

В XIX веке классик политической мысли Алексис де Токвиль в книге «Демократия в Америке» пишет, что городские сходы (town meetings) относятся к свободе так же, как начальные школы — к науке: делают свободу доступной для людей, учат, как использовать ее и как наслаждаться ей. При этом городские сходы рассматривались как часть институтов муниципального управления. Иными словами, на митингах граждане принимали решения, влиявшие на их повседневную жизнь, и в то же время учились свободе, ответственности и диалогу. 

Но даже в тех случаях, когда у граждан есть много инструментов социального и политического участия, не все спешат воспользоваться даже самыми простыми из них. Особенно юные граждане — например, в США они активнее голосуют на выборах победителя шоу American Idol, чем на выборах президента. 

Можно предположить, что прямолинейные послания о гражданской ответственности в школах молодежь скорее проигнорирует. Но исследования показали, что гражданское образование в школах эффективно работает в разных странах. Особенно положительно на показатели гражданской вовлеченности влияют образовательные форматы, доброжелательные к свободным дискуссиям среди учеников.

Конечная цель любого гражданского образования — ответственность за свою страну как часть мира. Поэтому для успешного развития страны гражданское образование необходимо, считает профессор ВШЭ — Санкт-Петербург доктор политических наук Александр Сунгуров.

«Подлинное гражданское образование, прежде всего, готовит хороших ответственных граждан, — считает Сунгуров. — Оно соответствует лозунгу “Мысли глобально, действуй локально”, учит изменять ситуацию к лучшему там, где зона твоей компетентности. Как писал Вольтер в “Кандиде”, “возделывать свой огород”, но при этом знать о проблемах человечества, а не только своей страны. Так, в соответствии с идеями республиканизма, у человека есть не только свободы, но и обязанность участвовать в управлении своей страны»

Большое развитие гражданское образование получило в Германии в 50-х годах, после освобождения от национал-социализма, — в ФРГ было основано целое Федеральное агентство политического образования. Мало кто сомневался в необходимости срочной работы: многие люди разделяли реваншистские настроения после проигрыша в войне, а нацистские идеи все еще оставались привлекательными для молодежи. Демократические идеи нуждались в срочной популяризации, и со временем она удалась. При этом идеи демократии и обдуманного патриотизма органично сочетались в политике и учебных программах недавно тоталитарных стран. 

Ученики школы во Франкфурте слушают радиопередачу на уроке, ФРГ, около 1953 годаФото: Sepp Jaeger/ullstein bild via Getty Images/GettyImages.ru

Сегодня гражданское образование во многих странах мира сложившаяся область как формального, так и неформального обучения, но в России оно все ещё не слишком сформировано. 

«Наше гражданское образование — это абсолютное “облако в штанах”: оно не определенное ни институционально, ни терминологически — никак, — считает Аркадий Гутников, руководитель центра правового и гражданского образования «Живое право». — Поэтому [гражданское образование] соотносится со всем, оно вбирает в себя всё».

По словам Гутникова, в Европе гражданское образование делится на изолированные направления: гражданское воспитание, обучение правам человека или еще уже — обучение демократическому гражданству.

«В Америке, я бы сказал, ближе к нам: там гражданственность — это предмет, но выяснить, что это такое, можно только при долгом внимательном разговоре с учителем, — говорит Гутников. — То есть даже учебник сам по себе ничего не дает: он очень обширный, и только в разговоре с учителем можно выяснить, где он для себя лично проводит границу между предметами “гражданственность” и “американское правительство”. В целом похоже на нашу ситуацию: все занимаются гражданским образованием, но, чтобы понять, чем конкретно, надо спросить учителя, а иногда и учеников».

Традиция и эксперименты

Максим Иванцов, тренер и эксперт в области гражданского образования, считает, что говорить о российских традициях гражданского образования трудно.

Нельзя сказать, что в СССР вовсе не занимались воспитанием граждан. Было множество гражданских инициатив — движение тимуровцев, пионерия, массовая сдача макулатуры, но все они спускались сверху. Советские граждане в этих движениях всегда были объектами воспитания, но не полноправными создателями общества. 

Государство культивировало у граждан то, что можно назвать патернализмом, — передачу ответственности за общие дела государству. По мнению ученых, оставшаяся в постсоциалистических странах привычка к патернализму — один из существенных факторов, который препятствует развитию политического участия, гражданского общества и благотворительности в постсоветских странах. Вместо организаций и движений, которые люди могли создавать сами, государство формировало свои, подконтрольные, отбивавшие у многих людей любое желание к самоорганизации. За самовольное создание независимых организаций с амбициями по переустройству общества могли посадить в тюрьму. 

Тем не менее были и попытки создать демократические движения, хоть и в русле коммунистической идеологии, например клубы авторской песни и коммунарское движение. Последнее, пожалуй, ближе всего к проекту неформального гражданского образования среди школьников: целью движения было формирование нового типа личности, альтруистической, гармонично развитой, творческой и ориентированной на коллективную самоорганизацию.

Но у коммунарского движения был понятный всем потолок развития. Как бы его вдохновители ни старались пересоздать «коммунизм с человеческим лицом», демократические принципы на уровне массовых молодежных организаций и тем более в политике не допускались, а возможность самоорганизации самого «идеологически правильного» движения зависела от воли правителей. Поэтому, начавшись в конце 50-х, коммунарское движение было поглощено комсомольским во второй половине 60-х.

Пионеры-тимуровцы четвертого класса московской школы № 767 покупают продукты для ветерана Великой Отечественной войныФото: Борис Кавашкин/РИА Новости

В 90-х, во время пересоздания нашей страны, все или почти все реформы были нацелены на рыночную экономику. Похоже, законодатели считали, что необходимый для функционирования демократии новый тип граждан прорастет из почвы рынка, как сорная трава. Стоит только отменить цензуру, написать правдивые учебники — и страна выйдет из исторического тупика, а человеческая природа поставит все на свои места. 

Проблемой гражданского образования в 90-х почти не занимались, но в рамках школьной программы разрешались эксперименты. В результате появились региональные учебные комплексы, например созданная под руководством Санкт-Петербургской академии постдипломного образования Натальи Элиасберг «Петербургская модель гражданского образования» для 1—11-х классов или опробованный в Ульяновской области курс «Граждановедение» Я. В. Соколова.

Но в 2000-х наметилась тенденция к унификации школьного курса обществознания. Процесс жарких дебатов вокруг учебников затронул и другие гуманитарные предметы, а в результате выгоду, по общему признанию, получило издательство «Просвещение». По мнению автора учебного пособия «Права человека» и преподавателя права Всеволода Луховицкого, к настоящему времени «Просвещение» фактически монополизировало рынок школьных учебников. Среди программ обществознания стал доминировать коллектив авторов под руководством Л. Н. Боголюбова.

Некоммерческие организации создавали свои неформальные курсы, например российско-украинскую программу «Привычка думать», петербургские «Школьные проекты». Но доступ к интересным программам фактически был у немногих лучших школ, а обычным часто доставался курс обществознания. К тому же неформальные программы оказались под угрозой после того, как закон об иностранных агентах сделал опасным получение грантов от иностранных фондов. 

Государственные гранты все больше получают программы по военно-патриотическому, а не гражданскому воспитанию. И тем не менее некоторые эксперты отмечают, что популярность неформального гражданского образования растет — в него вовлекается все больше учеников и учителей, а лекции и дискуссии по смежным темам пользуются популярностью.

Обществознание и граждановедение

В чем разница между обществознанием и граждановедением? По мнению Аркадия Гутникова, руководителя центра правового и гражданского образования «Живое право», российское обществознание — это не аналог американской гражданственности — ни структурно, ни тематически.

«Они пересекаются, но, если просто взять содержание, у нас много того, чего в гражданственности нет: антропология, социология, психология, экономика. Это просто такой адский коктейль в смысле качества текстов, но в смысле тем там полно гражданского образования, — говорит Гутников. — Но, конечно, у всех учителей разные стратегии: кто-то только готовит к ЕГЭ, кто-то 50/50 к ЕГЭ и программу проходит, кто-то просто от себя рассказывает, а потом отчитывается, что готовил по программе. Это отдельное интеллектуальное упражнение: брать учебник Боголюбова, вытаскивать оттуда строчки, пытаться понять смысл. Текст и текст».

Социальные сети полнятся жалобами школьников на непонятные отрывки и спорные утверждения из курса обществознания, например о том, что у человека есть инстинкты. Ссылки на исследования и дискуссии вообще довольно редко встречаются в этой серии учебников. Обычно там подбираются «душеспасительные» цитаты из классических мыслителей и авторов XIX — начала ХХ века, часто под плашкой «Говорят мудрые». Авторы учебника особенно любят философов Ильина и Бердяева. Пространство для дискуссий в учебниках этой серии минимально, а иногда выглядит очень манипулятивно.

Например, отрывок из учебника «Обществознание. 9-й класс» (Боголюбов, 2014) оперирует опросом из неизвестных источников, который в таком пересказе явно нарушает социологическую этику.

«В одном из исследований общественного мнения россиян по вопросам политики и власти выяснилось, что 66% разделяют следующую точку зрения: “Нашей стране нужны не столько законы и политические программы, сколько сильные, энергичные лидеры, которым бы верил народ”. 53% поддержали такое мнение: “Президент должен стать полновластным хозяином страны. Только тогда мы прорвемся”. 51% опрошенных согласились с утверждением: “В России нужно, чтобы власть боялись. Иначе ее не будут уважать”. 49% склонны к такой формулировке: “Мне все равно, какими методами действует политик, если его деятельность идет на благо народа”. А каково твое отношение к таким мнениям?»

Все «мнения большинства» выглядят вариантами одного и того же тезиса за единовластие сильного лидера в должности президента, альтернативных ответов не приведено. Конечно, об опасностях для демократии «сильного лидера» при большой концентрации власти ничего сказано не было. А школьники, как и все мы, склонны скрывать свое мнение и солидаризироваться с большинством, если чувствуют, что находятся в меньшинстве.

В целом эта серия учебников оставляет противоречивое впечатление одновременно политизированной и деполитизирующей, хотя теоретически должна как раз стимулировать участие. В одном учебнике могут сочетаться цитаты из послания президента Федеральному Собранию и рекомендации насчет политического участия, не подразумевающие самого политического участия.

Ученики средней школы смотрят телетрансляцию пресс-конференции президента России Владимира Путина на уроке обществознанияФото: Павел Лисицын/РИА Новости

В мировоззрении авторов учебника «Обществознание. 11-й класс» (Боголюбов, Городецкая, Иванова) будто существует только государственная власть, которой нужно только подчиняться, и гражданин, который обязан быть семейственным и нравственным. Например, в практических выводах о семейных отношениях говорится только о детях, семейных традициях и «малых делах», но ни слова о том, что можно влиять на государственную семейную политику, от которой сильно зависят и дети, и возможности для малых дел.

У курсов от Элиасберг и Соколова есть некоторые преимущества перед общепринятой программой обществознания. Например, в курсе Элиасберг целых два года с восьмого по девятый класс посвящено правам человека в свободной стране. Если в курсе Боголюбова права человека проходят очень отрывочно, углубленное обучение, как у Элиасберг, скорее приведет к более полному пониманию принципов и сущности прав. А учебник Соколова, против которого почти 20 лет назад развернулась целая общественная кампания, уже судя по выдержкам от его противников, написан живым языком и вряд ли вызовет у школьников ненависть к предмету. Через живые истории учебник рассказывает об основных правах человека, в том числе о правах ребенка. Похоже, что значительная часть кампании против «Граждановедения» Соколова была вызвана как раз антиправовым настроем объединения «Родительский комитет». 

Вредная стандартизация

Еще один фактор, мешающий развитию гражданского образования, — ЕГЭ и стандартизация обучающего процесса. Для школьников выпускных классов и их родителей в последнее время подготовка к ЕГЭ важнее любых проектов воспитания гражданственности, поэтому экспериментальные курсы и проектная деятельность возможны до восьмого класса. Начиная с девятого ученики вынуждены зубрить вопросы к ЕГЭ, и это, конечно, не способствует пониманию ни духа закона, ни сути прав человека, ни собственной миссии как гражданина.

Читайте также «Школа не может быть островом»   Можно ли учить детей без запугивания и муштры?  

Всеволод Луховицкий, автор учебного пособия «Права человека» и сопредседатель профсоюза «Учитель», подчеркивает, что из-за ЕГЭ фокус в обучении сместился на сферу управления и строения власти.

«Основная часть вопросов ЕГЭ — это все-таки вопросы на знание. Проверить знаниями, понимает ли выпускник суть прав человека, сложно. Гораздо легче спросить уголовное право, административное право и так далее, поэтому вопросов собственно по правам человека мало, — говорит Луховицкий. — Много вопросов по политической системе: права и обязанности президента, Верховного суда, Конституционного суда, в каких случаях может быть распущено правительство. Все, что относится к сфере управления и строению власти, подробно, обстоятельно проверяется в ЕГЭ, и это достаточно серьезно детьми заучивается на уроках. Думаю, любой десятиклассник с радостью объяснит, что такое федерация».

Даже стандартная программа шире множества возможных вопросов по ЕГЭ, а поэтому цели успешной сдачи экзамена и усвоения программы несколько противоречат друг другу. В конечном итоге школьники вряд ли усваивают даже противоречивую и разнородную стандартную программу обществознания.

Эксперты считают, что развитию гражданского образования мешает и реализация федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОСов). ФГОСы предъявляют унифицированные требования к образовательным учреждениям, устанавливают качественные и количественные критерии в образовании. Всеволод Луховицкий считает требования отчетов по ФГОСам незаконными. 

«Во ФГОСах есть все: метапредметные связи, обучение умению мыслить, коммуникативным навыкам и много другого красивого, но имеющего мало отношения к реальности. Потому что детей в основном все равно учат по тем же самым учебникам, — говорит Луховицкий. — [Это] привело к тому, что учителя, кроме того что боятся ЕГЭ, сейчас боятся проверки на предмет того, соответствует ли ФГОСам то, чему обучают детей. Это дополнительное давление на учителей со стороны чиновников. Например, есть “технологические карты урока”. Формально их не существует, но реально все чиновники требуют, чтобы теперь каждый урок был расписан на двадцати страницах пятью разными цветами фломастеров с подчеркиванием, в какой момент уроков я развиваю интеллектуальные универсальные умения, а в какой — коммуникативные, а в какой — работаю над гражданским воспитанием, а в какой — над патриотическим. Это абсолютно незаконное требование, тем не менее всех учителей этим сейчас мучают, и это, конечно, дополнительная проблема: любая работа в школе теперь связана не только с наличием ЕГЭ, но и с наличием ФГОСов».

Россия. Южно-Сахалинск. Ученики 11-го класса на уроке обществознания во время подготовки к ЕГЭФото: Сергей Красноухов/ТАСС

Как отмечает тренер по развитию гражданского образования Максим Иванцов, содержательно ФГОСы очень разнородны: что-то свое там найдет и учитель-демократ, и сторонник «сильной руки». Но главная проблема в том, что они отнимают время учителей, которое можно было бы потратить на более творческую работу и воспитание. 

Воспитание гражданства через проекты

Помочь гражданскому образованию могут дискуссионные и проектные форматы обучения. Но насчет того, насколько такие занятия прижились в российских школах, есть разные точки зрения. По мнению Максима Иванцова, для их развития нужна среда, где инициатива по проектам будет идти от самих школьников и они смогут эту инициативу проявлять, действовать, творить. Но в большинстве школ этого просто нет.

«У нас в принципе нет культуры интерактивного проведения занятий, проведения занятий через какую-то деятельность. Ни по каким предметам. Это в американскую школу зайдешь, там дети делают катапульту на уроке физики, выкатывают ее, стреляют, изучают физические законы на работе катапульты. Если занятие по истории, едут в архивы, делают исследование и чувствуют его важность. У нас в принципе нет практико-ориентированных занятий, и это проблема. Проектная деятельность в нашей школе — это написание эссе. В лучшем случае школьников принудительно сошлют на какую-то станцию метро, чтобы, допустим, на акции против курения стоять с плакатом. А гражданское образование не может быть принудительным, это обучение через свободу».

Читайте также «Хороший человек» станет профессией   Какие «навыки будущего» нам надо осваивать уже сейчас  

Проектная деятельность в России страдает от проблем, неспецифических для гражданского образования, считает руководитель центра правового и гражданского образования «Живое право» Аркадий Гутников. «Мне кажется, у нас получилось перенять передовые форматы работы: и проектную деятельность освоили, и работу в сотрудничестве, в командах, в группах разного типа. И дискуссии все проводят, и огромное количество внеклассной деятельности совершенно разного качества и смысла, масса проектов. Но это привело к эффектам палочной системы: если учитель за это вознаграждается, он начинает работать на то, чтобы получать результаты. А результаты дают не все ученики, а некоторые. Так появляется актив, который участвует во всем, и маргиналы, которые не участвуют ни в чем. От этого падает общий уровень».

Кроме отсутствия традиций проектной работы, в России у властей может не оказаться стимулов для восприятия проектов, созданных совсем молодыми людьми. Но хотя политическая система непрозрачна, закрыта и бюрократизирована, не исключено, что благодаря личным связям можно найти возможности для подобных проектов и в России.

Гражданское образование и государство

Почти все эксперты отмечают напряженное отношение государства к независимым инициативам гражданского образования. Есть разные точки зрения на то, насколько государственное отношение повлияло на деятельность практиков гражданского образования, но уже просто существование рисков оказаться иностранным агентом плохо влияет на всю сферу. 

«Самая актуальная проблема гражданского образования — чтобы оно было гражданским, а не военно-патриотическим, — считает доктор политических наук Александр Сунгуров. — Потому что золотой век гражданского образования, если понимать под ним гражданско-правовое, на основе приоритета прав человека, был в 90-х годах, когда оно развивалось при поддержке разных источников, в том числе иностранных фондов и партнеров в разных странах. А начиная с 2000 года очень быстро ввели программу военно-патриотического воспитания, свернули программу толерантности российскую раньше срока и дальше давали сигналы о том, что главное — любить свое отечество и того, кто возглавляет это отечество, по определению. Нельзя сказать, что это было по щелчку и моментально, потому что основы гражданского общества были заложены».

Тренер в области гражданского образования Максим Иванцов уверен, что проблемы, с которыми сталкивается гражданское образование, — это в первую очередь проблемы с государством.

«Нужно изменение государства, нужно, чтобы государство понимало, что права и свободы человека, гражданские компетенции, связанные с контролем власти, с ненасильственным продвижением тех интересов и прав, в которых общество заинтересовано, — [все] это должен быть приоритет власти, — говорит Иванцов. — А сейчас это скорее вызывает отторжение власти, это то, с чем она борется. Поэтому организациям, которые честно занимаются гражданским образованием, приходится несладко: у них появляются проблемы с аудиториями, если их аудитория — школьники и студенты. У них появляются проблемы, если они затрагивают темы, которые власти не нравятся, например права меньшинств».

Юнармейцы на ночной репетиции парада Победы в ЕкатеринбургеФото: Павел Лисицын/РИА Новости

По мнению основателя Центра гражданского образования и прав человека Андрея Суслова, государство не только давит на независимые организации гражданского образования, но и пытается заместить их зависимыми.

Читайте также «Вместо жизни — проверочная работа»   Какова вероятность, что дистанционное образование заменит обычную школу, и когда уже, наконец, исчезнет ЕГЭ  

«Мы и наши коллеги понимаем гражданское образование как воспитание демократической гражданственности. Но в России есть ряд организаций, в том числе официально признанных и продвигаемых, которые говорят, что они занимаются гражданским образованием, но это про-государственное образование, часто дополняющееся еще и так называемым патриотическим воспитанием. Такие рамки создаются государством, и многие просто боятся заниматься воспитанием демократической гражданственности или бессознательно подстраиваются».

Эксперты часто видят миссию гражданского образования именно в поиске живой и находящей отклик у всех версии патриотизма. Возможно, если ослабить государственное давление и уменьшить бюрократизацию в школах, практики создадут национальные традиции гражданского образования, в которых будут сочетаться демократический подход, ориентация на справедливость и патриотизм. По крайней мере многие профессионалы в этой сфере стремятся к этому.

«Хотелось бы, чтобы организации, которые занимаются гражданским образованием, воспринимались не как враги, — заключает Максим Иванцов, — а скорее как помощники по контролю в сфере прав человека, продвижения гуманистических ценностей, свободы ненасильственными методами».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!