«Я хотел бы что-то узнать»

«За тебя все решили»

Сейчас Вячеславу двадцать шесть — он взрослый красивый мужчина, сотрудник банка и настоящий семьянин. Но когда он был совсем маленьким, родители решили отказаться от него: прямо из роддома Слава отправился в больницу, потом в дом малютки, потом — в детский дом. Почему мама приняла такое решение, он может только догадываться. Говорит, что узнать, как это случилось, ему хочется до сих пор, но на маму с такими вопросами не давит, а сама она не говорит.

В общей сложности в системе государственных детских учреждений он провел целых пятнадцать лет, и вспоминать это время не любит, потому что хорошего в детском доме видел мало. О том опыте он рассказывает отстраненно, во втором лице, как будто все это было не с ним.

«Ты становишься частью этого всего, и оно не дает тебе даже выбора, не позволяет тебе даже что-то хотеть. За тебя всё решили — вот что самое страшное, и если ты задашь какой-то неудобный вопрос или скажешь “я не хочу”, то это неприемлемо, тебя накажут, — говорит Вячеслав. — И ты превращаешься не в того, какой ты по нутру, доброго и отзывчивого, ты становишься озлобленным и сливающимся с этой средой. И потом оттуда очень трудно выбраться, потому что ты до пятнадцати лет жил в этой среде, ты в этой среде сформировался».

За полтора десятка лет Слава сменил несколько сиротских учреждений в родном Ставропольском крае, но во всех из них внутренние порядки оставались одинаковыми. Он рассказывает, что жизнь в детском доме была пропитана состоянием ожидания: все всё время ждали, что их усыновят, с трепетом смотрели на приходящих взрослых, которые выглядели как боги — потому что вершили судьбы маленьких людей.

Но Слава в какой-то момент ждать перестал. Он понял, что взрослого уже мальчика с заячьей губой никто не возьмет. Рассчитывать на операцию тоже не приходилось — это даже не обсуждалось. Он хотел только одного — найти свою маму. И решил добиться цели во что бы то ни стало.

«Почему-то я очень хотел найти родителей. Кое-как уговорил воспитателя, чтобы она подняла мои документы и нашла хоть какой-то адрес, чтобы написать туда письмо. Я вообще не ждал результата, но мне было важно хоть что-то сделать, — говорит Вячеслав. — Мы нашли адрес прописки моей мамы. Как оказалось, там жили ее родители, а мама жила в Москве. Я туда написал письмо, мне ответили, сразу приехали, сразу начали общаться».

«Меня забрали из системы»

Первая встреча с мамой не была такой уж радостной, Слава вспоминает о ней со смешанными чувствами: «Чужой человек пришел. Обнимает, целует, непонятно, что происходит». Говорит, что едва ли не самым сложным для него было начать называть маму на «ты», потому что до того ко всем взрослым нужно было обращаться на «вы» и никак иначе.

Воссоединение семьи вообще было долгим и сложным. Несмотря на появление мамы, Слава продолжал жить в детском доме. На первом этапе нужно было разобраться с его здоровьем, мама приложила все силы, чтобы выбить для сына квоту на операцию в Москве, и в двенадцать лет он впервые попал в Российскую детскую клиническую больницу (РДКБ). В общей сложности Славе сделали три операции, лечение растянулось на три года и оказалось очень успешным — сейчас заметить, что у этого молодого привлекательного мужчины была расщелина нёба, практически невозможно.

Все три года Слава продолжал мотаться между Ставропольем и Москвой и к пятнадцати годам понял, что не хочет жить с мамой, «что-то уже произошло внутри», поэтому не настаивал и не просил ее об этом. Сама она тоже не стремилась вернуть себе опеку над сыном, к тому же понимала, что в этом случае Славе не дадут положенную квартиру, а обеспечить его отдельным жильем она не в силах.

Зато Вячеславу помог фонд «Дети.мск.ру», работающий при РДКБ. Фонд пригласил его в проект, в рамках которого сотрудники брали под опеку детей, лечившихся в больнице, и все вместе жили в большом подмосковном доме. Славе в то время нужно было ставить брекеты, чтобы закончить лечение, а в ставропольском детдоме сделать это было невозможно. Так что он остался в столице — на попечении фонда.

«Фонд очень хорошо помогал в плане медицины, но в плане воспитания, в плане вложения в детей они недотягивают, — считает Слава. — Я очень сильно ругался с моим опекуном, с президентом фонда. Но два или три года я там прожил, и за это время у меня кое-как получилось интегрироваться в общество нормальное, я уже понимал, что я хочу сам отвечать за себя, принимать решения, пускай они даже будут неправильными. И когда ушел, я их поблагодарил, я понимаю, что они сделали для меня: они меня забрали из системы».

«Без заботы, без любви, без внимания»

Но переезд в Подмосковье подарил Славе не только социализацию: на последнем году жизни в доме фонда он познакомился с Настей — молодым психологом, всего на два года старше его самого. Настя пришла работать с детьми-сиротами сразу после института.

«Сначала я ее не видел. Я в то время был такой пафосный парень, одевался красиво. Мне нравились девочки такие слащавые, красивые. И я когда Настю увидел, я подумал: у-у-у, деревенщина приехала, — смеется Слава. — Но потом она меня зацепила тем, что она такая умная, настолько глубокая… И все, я понял, что это человек, про которого я хотел бы что-то узнать».

Строить отношения молодому человеку, выросшему в детском доме, было очень тяжело — он сам говорит об этом без обиняков. Рассказывает, что первые полгода не понимал, что происходит: не мог признаться Насте в любви, вообще не мог говорить про свои чувства, потому что просто не знал, как это делается, не видел примеров. Рядом с ним прежде никогда не было человека, принимающего и понимающего его по-настоящему. Когда такой человек вдруг появился, стало страшно.

Но Слава — мужчина упорный и очень способный. Он смог преодолеть свои страхи, смог сказать Насте, что чувствует, смог сделать ей предложение. Сейчас ему двадцать шесть, и уже больше пяти лет они с Настей живут вместе. «Жена-психолог» все понимает и помогает Славе прожить важные истории, избавиться от детдомовского наследия.

«Дети без заботы, без любви, без внимания, они как-то себя успокаивают, они качаются ночью. Вот и у меня такая практика была, — тихо рассказывает Вячеслав. — Я был уже взрослый, мне было лет восемнадцать-девятнадцать, а я все еще качался. У меня это настолько выработалось, я не мог ни одной ночи нормально лежать и спать, я обязательно укачивал себя. И когда мы с Настей стали строить отношения, вместе жить, она меня, когда я начинал качаться, гладила, успокаивала. Прошло примерно года два или три — и я перестал это делать. Потому что любовь все равно лечит людей».

«Чего я хочу от этой жизни»

Последние два года Слава и Настя живут в Петербурге — любимом городе Насти, который Славе сначала не пришелся по душе, показался чужим и медленным. Но город помог внимательнее присмотреться к себе, задаться важными вопросами, на которые раньше у него не было времени. «Когда я переехал, я встретился с самим собой, — просто говорит Вячеслав. — Я начал задаваться вопросами: кто я? что мне в итоге на самом деле нравится? чего я хочу от этой жизни?»

Сейчас Слава уже знает ответы: в этом году он наконец сдаст ЕГЭ и попробует поступить в Московский институт психоанализа, чтобы впоследствии стать семейным психологом. К моменту переезда в Питер он уже два года с переменным успехом восстанавливал пробелы в образовании, которых накопилось немало, — учился по одной из программ фонда «Большая Перемена», помогающего социализироваться выпускникам детских домов. Правда, заставить себя посещать занятия регулярно никак не удавалось: находились дела поважнее.

В Петербурге же первое время у Вячеслава не было работы, да и занятия онлайн, ставшие мейнстримом для всех чуть позже, пришлись ему по душе. Уже полтора года Слава учится регулярно, и, по словам его куратора в «Большой Перемене» Светланы Волковой, за это время смог значительно увеличить свои шансы на успешную сдачу ЕГЭ по необходимым предметам: русскому языку, обществознанию и биологии.

«У многих наших ребят довольно большие пробелы, очень неровные знания по предметам, — рассказывает Светлана. — Слава пришел к нам уже достаточно самостоятельным молодым человеком, но была все равно серьезная кураторская работа с моей стороны по поводу самоорганизации, по поводу выбора направления, куда ему двигаться. По русскому у него тяжелая была ситуация, ну максимум, может быть, пятый класс. То есть он, конечно, окончил колледж, получил среднее специальное образование повара, но больше на везении, скажем, выезжал, чем на конкретных знаниях».

В поварской колледж Слава поступил, потому что тот был рядом с домом, а еще потому, что «А куда? Что я видел? Только поваров и воспитателей». С высшим образованием все обстоит уже совершенно иначе: этот выбор Слава делает осознанно и во многом благодаря фонду «Большая Перемена», который занимается социализацией выпускников детских домов и ПНИ.

Кроме таких НКО, как «Большая Перемена», позаботиться об этих ребятах практически некому, в самостоятельную жизнь они выходят совершенно к ней не готовыми: без базовых знаний и навыков, которые зачастую кажутся абсолютно очевидными. Во многом поэтому подавляющее большинство выпускников детских домов просто не доживает до сорока лет, выкарабкаться удается единицам.

Хорошее образование для них — один из тех спасательных кругов, которые позволяют не опускаться на социальное дно, а держаться на плаву, строить свою жизнь, основываясь на собственных решениях. Важное решение прямо сейчас нужно принять и вам: пожалуйста, оформите подписку на регулярные пожертвования в пользу «Большой Перемены» — фонда, который уже восемнадцать лет помогает тем, кто не выбирал свою судьбу, тем, за кого выбор почему-то сделали заранее.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!