Двадцать два Ленина

…если кто-нибудь узнает, что вы арестовали и били Сталина, пусть даже не того Сталина и даже не его папу, а просто какого-нибудь Сталина, боже мой, вы даже не представляете себе, что с вами будет!
Владимир Войнович

Имена и псевдонимы

Здесь вступает в силу сплошная магия и минимум рационального, начиная с того, что фамилии Ленин и Сталин довольно быстро стали восприниматься как подлинные, несмотря на то что настоящие фамилии Владимира Ульянова и Иосифа Джугашвили никто и не собирался скрывать. Доходило до курьезов: во времена борьбы с космополитизмом наиболее яростных разоблачителей абсолютно всех псевдонимов осаживал сам товарищ Сталин, и те сначала не могли понять, почему их рвение не оценили, а когда понимали, что ведь и Сталин вовсе не Сталин, то едва не падали замертво.

Вспомним (и еще не раз!) капитана НКВД Милягу из «Жизни и необычайных приключений солдата Ивана Чонкина», к которому приводят задержанного сапожника Моисея Соломоновича Сталина, и у капитана от ужаса отшибает память: кажется, у товарища Сталина и его папы другая фамилия, но какая — он не может вспомнить.

Однако шутки шутками, а ведь существовала и существует до сих пор версия, что псевдоним «Сталин» Иосиф Джугашвили не вывез из сибирской ссылки (хотя были, были Сталины в Сибири, подтвердим ниже!), а позаимствовал в сокращенном варианте у автора старинного русского перевода великой поэмы Шота Руставели, которая в том издании называлась «Барсова шкура». Переводчика звали Евгений Стефанович Сталинский, он был либеральных взглядов, сын сосланного на Кавказ польского офицера. Ясно, что от такой личности светлое имя вождя происходить не могло, и книжка исчезла из советских библиотек, а со временем, причем аккурат в 1937 году, появился и новый перевод, который все мы знаем как «Витязь в тигровой шкуре». На этот раз сделал его, как известно, Николай Заболоцкий, который сам через год стал узником ГУЛАГа… Это тоже история о том, что псевдоним «Сталин» воспринимался как единственное и подлинное имя, вытесняющее из сознания советских граждан человека по фамилии Джугашвили.

Стоит ли удивляться, что капитан Миляга, вопреки здравому смыслу и на радость читателю, принимает своего арестанта как «папу товарища Сталина» и, даже когда наваждение рассеивается, прислушивается к мудрому совету старого еврея и отпускает его, потому что арестовывать и бить «просто какого-нибудь Сталина» небезопасно.

«Чонкин» вообще книга о наших национальных архетипах. Вот, казалось бы, только придумать можно эту гениальную сцену, когда, заглянув в паспорт, капитан Миляга орет в экстазе: «Здравствуйте, товарищ Сталин!» — старику, которого бил и унижал. Но прямо-таки мистический холуйский восторг и холуйский же страх, помноженные на сказочное невежество, придумать невозможно. Это как раз вещи архетипические. И вполне возможно предположить, что кто-то из реальных Лениных и Сталиных столкнулся со своим капитаном Милягой. Далеко не каждый, но кое-кому повезло.

Ленин, которого расстреляли

Ленина расстреляли 24 сентября 1918 года по приговору Революционного Трибунала. Ленин Леонид Александрович, 1868 года рождения, был земским деятелем и председателем съезда мировых судей. Проживал в городе Усть-Сысольске…

Он первый в расстрельном списке своих однофамильцев, попавших в базы данных «Мемориала». Кроме него, там числятся жертвы совсем другой эпохи: Ленин Федор Андреевич, 1869 года рождения, свиновод из города Сталинска, осужденный почти по всем пунктам статьи 58 УК РСФСР, расстрелян в 1938-м, и девятнадцатилетний чернорабочий из Челябинска Ленин Павел Федорович, статья 58-10, расстрелян в августе 1937 года.

Всего в списках жертв политических репрессий значатся 22 человека с фамилией Ленин (среди них, правда, есть несколько Лёниных, но о них отдельный разговор).

Выступление женского хора под аккомпанемент рояляФото: Retro / Фотобанк «Лори»

Эта горестная арифметика нам вот к чему. Если вычесть из общего числа этих трех расстрелянных, то при ближайшем рассмотрении обнаруживается что-то невероятное: машина репрессий как будто замедляет ход, со скрежетом спотыкается, и некоторым счастливчикам удается выскользнуть из ее тисков. Вот как, например, Ленину Евдокиму Ефимовичу, 1896 года рождения, помощнику начальной школы пилотов в Ульяновске, который был арестован 3 февраля 1938 года по обвинению в измене Родине (58-1а) и промышленном саботаже и вредительстве (58-7), а 15 мая 1939 года был ОСВОБОЖДЕН!

Или еще чудеснее: Ленин Алексей Васильевич, завхоз барнаульского дома инвалидов, обвинен по статье 58-2, 7, 10, 11. То есть завхоз Ленин планировал вооруженное восстание против советской власти или как минимум намеревался отторгнуть от Советского Союза часть его территории. Уже этими страшными намерениями и планами Ленин заслужил расстрел, а там ведь еще и по мелочи — саботаж, вредительство, антисоветская агитация и пропаганда. Так что Алтайский крайсуд проявил истинно советский гуманизм, приговорив 26 октября 1938 года Ленина Алексея Васильевича к 15 годам лагерей и 3 годам последующего поражения в правах. Но это еще не чудо. Чудо впереди. Вот оно: «Дело ПРЕКРАЩЕНО Алтайским крайсудом 17 июня 1939 года по статье 58-2, 10, 11 УК за недоказанностью обвинения, статья 58-7 УК переквалифицирована на статью 116, часть 2, УК. Реабилитация: Алтайским крайсудом, 3 августа 1939 года, по статье 116, часть 2, УК за отсутствием состава преступления».

Здесь, конечно, есть некая общая логика: оба случая приходятся на краткое время после ареста Ежова, когда машина Большого террора ненадолго притормозила.

Но в списке много и других людей с фамилией Ленин, к которым органы ОГПУ-НКВД отнеслись, страшно сказать, милосердно: кого раскулачили, кого выслали, кого избирательных прав лишили, кому вообще присудили условный срок. Тут тоже вроде бы можно найти рациональное объяснение: большинство этих случаев относится к периоду конца 20-х — начала 30-х годов, маховик репрессий только начинал раскручиваться, крови лилось поменьше.

И все же есть во всем этом что-то существующее поверх рациональных доводов, вообще за пределами всякой рациональности. Как будто очередной капитан Миляга взял и задумался: как это — на родине вождя, в Ульяновске, расстрелять за измену Родине даже просто какого-нибудь Ленина? Как загнобить в лагере Ленина, посягавшего на целостность территории СССР? Не потому, конечно, что стало жалко явно невиновных людей, а потому, что как бы чего не вышло.

Заговор Лёниных

Возьмем для сравнения судьбы тех фигурантов списка, которые от всех прочих Лениных отличались двумя точками над «ё».

Ленин — крестьянская фамилия. Неслучайно среди тех, кто вошел в списки репрессированных, абсолютное большинство — простые люди. Колхозники, крестьяне-единоличники, рабочие, мелкие служащие. Интеллигентов Лениных практически нет.

Крестьянские фамилии, как правило, отыменные — не фамилии даже, а бывшие отчества. По этой причине все Ленины, скорее всего, Лёнины (от уменьшительного «Лёня» не только к имени Леонид, но и к именам Алексей и Александр, последние два варианта — преимущественно деревенские). Поэтому, вероятнее всего, некая Лена — глава рода — к происхождению фамилии отношения не имеет, а Ленины просто потеряли свои две точки.

Когда-то размещенная над главным входом в Мавзолей на Красной площади 180-тонная плита с надписью «Ленин-Сталин» теперь покоится на территории Московского камнеобрабатывающего комбината в ДолгопрудномФото: Борис Кавашкин / ТАСС

4 ноября 1937 года в Зеленодольском районе Татарской АССР органами НКВД была выявлена и арестована целая «эсеровская группа». В нее входили, в частности:

• Лёнин Андрей Степанович, 1896 года рождения, житель села Белые Ключи, колхозник, виновен, помимо участия в «эсеровском заговоре», в «систематическом срыве мероприятий советской власти и клевете на экономическое положение трудящихся», приговор — 10 лет лагерей;
• Лёнин Владимир Степанович, 1879 года рождения, уроженец тех же Белых Ключей, ветеринарный санитар, колхоз «Вперед», тоже «примыкал к эсерам», а также «бывший кулак» и «вредитель», приговорен тройкой НКВД ТАССР, конфискация имущества, расстрел;
• Лёнин Ерофей Степанович, 1890 года рождения, родился и жил там же, плотник, обвинение — «участник эсеровской организации, дискредитация советской власти, клевета о голоде в СССР», приговорен к 10 годам лагерей, умер через три года в Ухтпечлаге…

Кто они были — эти трое? Может быть, братья, несмотря на большую разницу в возрасте, — общее отчество, общее место рождения. Может быть, просто родственники — в деревне почти все однофамильцы друг другу родня. Ясно, что ни к какой организации они не принадлежали. Какие эсеры в 1937 году в глуши? И вообще — какие эсеры?! У расстрелянного ветеринара осталось четверо детей…

А фамилия в этих местах, видимо, распространенная. Вот еще один Лёнин, уже из другого района ТАССР — Пестречинского: Лёнин (Ленин) Антон Дмитриевич, 1890 года рождения, отец шестерых детей, кладовщик, колхоз «Победа труда»; арестован 24 ноября 1942 года, обвинение: 58-10, часть 2 («пораженческая агитация, клевета на советскую власть, руководителей, саботажническая агитация»); приговор — 8 лет лишения свободы, конфискация имущества…

То есть вот это все — расстрел, конфискация, лагерь и тюрьма — не исключение, а норма, среднестатистический показатель репрессий, поставленных на поток. Отступление от правил, нарушение нормы — это когда освобождают и выпускают, а если и наказывают, то не слишком.

Сталины: шофер, «инагент», колхозник

В отличие от Лениных, Сталиных в списках жертв репрессий немного — всего трое. И все они относительно легко отделались, то есть в лагерь не попал никто. Причем один из них, Сталин Дмитрий Михайлович, 1885 года рождения, шофер Народного Комиссариата по продовольствию, вообще был арестован в Москве и тут же отпущен из ЧК в 1921 году. Тогда еще никто и подумать не мог, что за фамилию носит наркомпродовский шофер…

Первый по списку пострадавший в 1930-е годы — Сталин Афанасий Васильевич, 1890 года рождения, крестьянин-единоличник, арестованный и осужденный в 1933 году. Даже при всей фантастичности предъявляемых тогда обвинений дело выглядит странным. Крестьянину из забайкальского села Мулачи вменяются «контакты с иностранными государствами или их представителями с контрреволюционными целями» (статья 58-3) и «сотрудничество с организациями, ставящими перед собой такие цели» (58-11). Единственное, что приходит тут в голову, — «иностранный агент» Сталин мог торговать или меняться сельхозпродуктами с китайцами — до границы далековато, но не очень. С организациями все более-менее понятно: нежелательные организации в селе Мулачи — это примерно как эсеровское подполье в колхозах ТАССР. Но вот приговор поразительный: выслан на 10 лет в трудпоселок. Что тут поразительного? А вот куда вообще можно выслать человека, проживающего в Нерчинско-Заводском районе Восточно-Сибирского края, то есть в самых каторжных местах, куда еще декабристов ссылали?! Но ведь все равно ссылка — не лагерь…

Магаданская область. Лагерь Бутугычаг — одно из мест на Колыме, сохранившее и поныне следы жестокости и насилия в годы репрессийФото: Николай Никитин / ТАСС

Впрочем, Сталина-Андреева Ивана Петровича, тоже сибирского крестьянина из нынешней Омской области, выслали еще в 1930 году, и это единственное, что о нем известно. А говорят, дальше Сибири не сошлют…

На этом список репрессированных Сталиных заканчивается. Что-то подсказывает, что их могло быть больше, но они просто сгинули, не оставив никаких документальных следов. Как там негодовал поначалу капитан Миляга: «Я уже не говорю о том, что вы посмели назвать себя именем, которое всем нам слишком дорого, которое в нашей стране может носить только один человек, вы знаете, о ком я говорю».

Но, с другой стороны, остается слабая надежда: а вдруг кого-то просто отпустили, тоже без документальных следов?

Это надежда не на милосердие и уж тем более не на справедливость. Смешно было бы их ждать от соответствующих органов. Но и на благоговейное холуйство рассчитывать не особо приходится. Казус капитана Миляги, он в другом — в позволяющем этой породе выживать вечном «как бы чего не вышло».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!