Две тарелки свежего борща

Питаться мукой

Света Ведяшко и думать не могла, что когда-то превратится в лягушку-путешественницу. Она работала медсестрой в стоматологической поликлинике, но отчаянно мечтала стать стоматологом-ортопедом. У нее для этого все есть: чуткие руки, сердечность и интуиция. Света хорошо чувствует людей — ошиблась только в муже. Хотя, на самом деле, не ошиблась, а полюбила. Обманывала себя, надеялась, что со временем проблемы перемелются и будет мука. А муки все не было — одна мука.

— Он простой парень из деревни, бесхитростный, как и я. Когда Андрею было шестнадцать, погиб его отец, и мой погиб, когда мне было четырнадцать. Папу убили в пьяной драке. Я его любила — было так тяжело, когда все это произошло… Мы с Андреем сошлись на этом — и на многом другом. Но, когда начали жить, посыпались проблемы. Я с пятнадцати лет уже была самостоятельной: мыла в аптеке полы, работала в больнице санитаркой, таскала щебенку на перлитном заводе. Вкалывала наравне со взрослыми. Отсюда и характер. А бывший муж считал, что женщина должна быть безропотной: ноги ему мыть и воду пить. Он мог гулять с друзьями, пропадать сутками — я пыталась его переделать…

Свете исполнилось двадцать пять. Ей хотелось стать мамой, и беременность не заставила себя ждать. Андрей обрадовался, однако жизнь лучше не стала. Света все чаще ночевала одна — вызванивала его, нервничала. Было шесть месяцев беременности, когда она проснулась с ощущением, что лежит в луже. Еле успели доехать до больницы, и там так спешно, что остановить было невозможно, на свет появился новый человек — Дениска. Был он длиной с буханку хлеба и весил почти столько же.

Врачи говорили, что шансов на жизнь у крохи мало и лучше бы Свете к новорожденному не привыкать. А она привыкла с момента появления двух полосок на тесте. Привыкла, полюбила, знала, что у нее уже есть сын, похожий на ее папу. Папу Света спасти не могла, а сына — просто обязана.

Пять месяцев она каждый день ездила из Азова в Ростовский перинатальный центр, где лежал ее малыш, — сорок километров туда и сорок — обратно. Стояла над кроваткой, молилась, плакала, разговаривала с молчаливым комочком — такой была ее жизнь. Ушла любимая работа, ушли надежды доучиться и стать стоматологом, ушел муж. И Света «обнулилась».

Вечные странники

В новом мире осталось только главное — ее мальчик, которого надо было вытянуть любой ценой. И Света тянула. Тянула на невидимой пуповине в реанимации, вытягивала в отделении новорожденных и потом. Денис перенес три операции, самая сложная была в два с половиной года: мальчику выравнивали череп. Первые полтора месяца жизни в перинатальном центре малыш лежал на одном боку — венки у него были такие тонкие, что катетер смогли поставить только в голову в одном месте. Мягкие детские кости деформировались, начали давить на мозг. А в мозге множество зон, отвечающих за жизнь — за движение, слух, зрение, речь. Давление не давало зонам нормально работать. Денис почти не двигался, плохо видел, и день ото дня дела обстояли все хуже.

На операцию по выравниванию черепа Света собрала 800 тысяч рублей: помогли фонды и люди. Денису поставили в голову пластины, и мальчик ожил: научился сам переворачиваться, ушли проблемы со зрением, и вообще он стал совершенно другим. Как будто Дениска до этого жил в режиме сохранения энергии, а теперь его выключили: и проказы, и смех, и разбросанные игрушки по дому — все стало как у всех.

Света захлебывалась счастьем. Сделала сыну две операции на ногах. У Дениса детский церебральный паралич в той форме, когда есть шанс научиться ходить самостоятельно. После операций нужны хорошие курсы реабилитации, а они только в Питере и Москве. Ездить надо часто и обязательно, иначе мышцы уснут и разбудить их будет уже невозможно.

Когда Света это узнала, купила огромный чемодан, и они с Дениской стали вечными странниками. Питер, Москва, Ростов, опять Питер. А если даже не едут далеко, то по Азову каждый день наматывают по пятнадцать километров. В городе нет низкопольного транспорта, а Свете надо возить Дениса на «развивашки» и в бассейн — это полтора часа пешком в один конец. В девять утра выходят, к вечеру возвращаются. Обедают в парке на лавочке: каши, пюрешки — для Дениса, дежурные бутерброды — для Светы. Так и живут.

* * *

В чужих городах денег надо больше, чем в своем. Угол снять, что-то поесть, врачам заплатить, купить лекарства. Как Света ухитряется собирать деньги, я так и не поняла. Говорит, что стучит во все двери, пишет в инстаграме посты. Там она искренне рассказывает о себе и сыне: люди отзываются, жертвуют на уколы для укрепления мышц, занятия с педагогами и курсы массажей. Когда Дениска встал на ноги и прошел с поддержкой несколько шагов, страничка Светы взорвалась комментариями: «Господи, неужели такое бывает?» Бывает, если очень захотеть.

Света и Денис сегодня живут на 23 700 рублей — это пособие по уходу плюс пенсия по инвалидности. Из этих денег надо вычесть пять тысяч рублей в месяц на лекарства против эпилепсии, на памперсы, питание и оплату коммуналки за их однушку. Если расписать все до копеечки, видно, что денег всегда не хватает и крупные покупки вроде джинсов или обуви Света делает в долг.

— Я беру это под запись у одной женщины, у нее свой магазинчик. Вначале отдаю две тысячи, потом еще две. Но всегда стараюсь купить хорошую вещь, чтобы подошва не отвалилась по пути.

В человеке все должно быть прекрасно

Бывает так, что Света с Денисом не появляются дома по несколько месяцев. А потом приедут, а в холодильнике мышь повесилась. Раньше очень выручала мама, но в прошлом году у нее обнаружили рак — и все покатилось под гору. Света, рассказывая о том периоде, машет перед глазами ладонью, будто бы отгоняет что-то плохое или пытается остудить.

— Я давно не плачу — хочу, а не получается. Только в глазах печет. Бывает, накатит что-то — и подумаю: поплакать бы, станет легче. А слез нет.

— А накатывает отчего? Помощи нет ниоткуда? Все сами?

— Ну помощи нет, конечно. Муж не появлялся с момента развода — семь лет. И алименты не платит. Мама болеет, у меня еще родной братик есть, ему четырнадцать лет, за него переживаю тоже. Он к нам приходит, но оставить надолго с Дениской я его не могу. Спасибо, сына стала на время подхватывать соседка, когда мне в Ростов надо по делам, а с ним ездить трудновато. Из хорошего: в последнее время я вошла в сообщество таких же мам, как я. Мы общаемся, устраиваем праздники. Вместе как-то веселей…

Света высокая, статная, с маникюром. Если не знать, как она живет, подумаешь: вот идет по улице уверенная в себе, успешная женщина. Когда я говорю Свете об этом диссонансе между «есть» и «кажется», она смеется:

— Мама же педагог, научила с детства, что в человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Если я не буду делать маникюр, следить за прической и одеждой, это будет значить одно: я опустила руки. А руки опускать нельзя, у меня на руках Дениска.

И был пир

Таких людей — мам, у которых на руках дети с особенностями развития; женщин с трудными судьбами; мужчин, попавших в кредитный капкан; стариков и многодетных — поддерживает фонд «Русь». Он оказывает продуктовую помощь нуждающимся во многих регионах страны. Сегодня в России каждый четвертый человек живет в режиме жесткой экономии. А 36 миллионов перешагнули черту бедности. Причины у каждого оказавшегося за этой чертой разные, но поддержка нужна всем.

И нашлись люди, которые придумали, как это сделать. Они просят торговые сети, кафе и рестораны отдавать излишки продуктов. Из продуктов формируют наборы и развозят их по домам — это один вариант помощи. Второй — как у Светы: семье вручают карточку, которую можно отоварить, к примеру, в «Перекрестке». В дни, когда Света с Дениской возвращаются из поездки с сотней рублей в кармане, а холодильник пуст, это ощутимая помощь.

После долгих скитаний по чужим углам и больницам всегда хочется чего-то человеческого вроде наваристого южного борща, какой случился тогда, после Питера.

Они два с лишним месяца пробыли на реабилитации. Дениска настолько устал от больничной еды, что впервые с интересом посмотрел на бабушкин борщ. Затем окунул в него ложку, попробовал, улыбнулся и… навернул две тарелки, как заправский тракторист.

Ложку держал крепко, хлеб ломал конкретно, что для него, мальчика с детским церебральным параличом и задержкой психического развития, было чем-то невероятным. Бабушка и мама сидели по обе стороны, подперев щеки: в тот момент они видели Дениса большим и сильным, красивым и здоровым — и будущее казалось им прекрасным.

Теперь Света готовит сама. И, когда после реабилитаций они идут с «ПРОДкартой» от «Руси» в магазин и набирают продукты на борщ или на их фирменную тушеную картошку с рыбой, она ждет нового рывка в развитии сына. И надеется, что когда-нибудь Денис сможет четко произнести: «Это был классный борщ. Лучший борщ в мире, спасибо, мама!»

* * *

Сегодня таких семей, как Ведяшко, ждущих свежего борща, волшебных пирогов или лечебного чая с малиновым вареньем, в фонде «Русь» несколько тысяч. А скольких людей волонтеры спасли от голода за девять лет работы организации, посчитать невозможно. Но в интернете много отзывов — в каждом своя история и один на всех рефрен: «Спасибо, что поддержали в трудные времена».

Фонд продовольствия «Русь» будет поддерживать такие семьи и дальше. А мы можем поддержать сотрудников, которые обрабатывают заказы, распределяют продукты по регионам страны, ищут новых благотворителей. Это же очень важная работа — собрать все ингредиенты для того, чтобы кто-то в Азове, Гдове или чувашской деревне Коровино приготовил самый важный и вкусный борщ. Вот на это и собираем сегодня — пожалуйста, помогите.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!