Диагноз для врача

Практически каждый человек хоть раз в жизни чувствовал себя уставшим от работы. Но врачи расходуют свои эмоциональные резервы непрерывно, говорит директор некоммерческой организации «Культура здоровья» Марина Черникова. Когда напряжение доходит до предела, выражение «сгорел на работе» принимает вполне осязаемую форму — «синдром эмоционального выгорания» (СЭВ).

В 2019 году Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) даже включила СЭВ в Международную классификацию болезней, описав его симптомы: хроническую усталость, безразличие к работе и окружающим и чувство опустошенности, которое развивается на фоне постоянного стресса. Перенапряжение врачей опасно для пациентов — «выгоревшие» врачи совершают ошибки гораздо чаще.

О масштабах выгорания врачей можно только догадываться — официальной статистики в нашей стране на этот счет нет, научных исследований немного. Одно из подобных исследований провели еще в «доковидную эпоху» ученые Сибирского государственного медицинского университета. Опрос более 4 тысяч медработников Томской области показал, что в той или иной степени профессиональное выгорание встречается практически у каждого медика, у каждого третьего — в крайне высокой степени. При этом показатели тем хуже, чем медучреждение меньше и чем дальше оно находится от центра. Общий вывод такой: «Проблема профессионального выгорания среди врачей в РФ стоит остро и характеризуется специфической структурой, отличающейся от моделей выгорания в других странах».

Эта проблема остро стоит и за рубежом, хотя там «выгоревших» врачей меньше. По данным масштабного опроса Medscape, среди более чем 15 тысяч американских врачей 29 специальностей около 44% врачей пережили СЭВ на работе, а 15% находятся в состоянии депрессии и думают о суициде. Хотя опрос не ставил задачи установить связь между выгоранием и качеством работы,

— 14% врачей признались в том, что начали допускать ошибки, которых обычно не совершали;

— 16% — в том, что могут сорваться на пациента;

— а 26% стали недостаточно внимательно заполнять медицинские документы больных. 

Медицинские сестры сгорают еще быстрее. Психолог Татьяна Симукова указывает, что у младшего медперсонала СЭВ наступает на пять-девять лет раньше, чем у их коллег-врачей. 

Снежный ком

«Психическое выгорание похоже на снежный ком: вначале человек еще стремится найти новые ресурсы, но, по сути, лишь аккумулирует в себе неудовлетворенность, тревожность и раздражение, после чего наступает окончательное эмоциональное истощение и личностное обесценивание», — объясняет Черникова. 

Медицина всегда считалась профессией, предъявляющей высокие требования к ее представителям. И первая стадия развития СЭВ, на первый взгляд, не предвещает ничего плохого. В этот период врач даже чересчур активен в работе, отказывается от потребностей, которые с ней не связаны, и предъявляет завышенные требования к себе. Но затем наступает физическое и эмоциональное истощение, человек теряет удовлетворение от результатов работы, постоянно чувствует себя усталым, становится нервным и раздражительным. На третьей стадии наступает дегуманизация — этот термин означает утрату врачом понимания и сочувствия к пациентам, формальное выполнение своих обязанностей, безразличие и цинизм. И, наконец, приходит полное разочарование — ощущение собственной несостоятельности как специалиста, беспомощность и отчаяние.

Медицинский сотрудник стоит перед операционной в родильном доме при инфекционной клинической больнице №2 в МосквеФото: Илья Питалев/РИА Новости

Причин для эмоционального выгорания больше чем достаточно. Это и общение с большим количеством людей, которые сами находятся в стрессовой ситуации болезни, и тяжелые условия труда, и неизбежный контакт со смертью. Многое зависит и от специализации и режима работы отделения, микроклимата в коллективе. 

Но основная причина выгорания — высокий уровень ответственности врача, который при этом совершенно не защищен по юридическим вопросам, считает врач-психотерапевт АО «Медицина» (клиники академика Ройтберга) Ирина Крашкина. Не секрет и социальная незащищенность медиков: работа на полторы-две ставки и сразу в нескольких местах давно стала нормой для российского врача. «Конечно, такая ситуация быстро приводит к физическому и, как следствие, эмоциональному истощению. Хотя есть и субъективные причины: личность самого врача, повышенный ген беспокойства и тревожности», — объясняет Крашкина.  

Двойной удар 

Пандемия коронавируса и связанные с ней ограничения многократно усилили проблему выгорания врачей. «Пандемия резко повысила уровень неопределенности и непредсказуемости нашей жизни, — говорит эксперт Лиги здоровья нации, декан факультета психологии МГУ, президент Российской академии образования Юрий Зинченко. — Когда неизвестно, что делать и что будет завтра, наша психика закономерно пытается мобилизовать все ресурсы, чтобы мы были готовы реагировать на новые ситуации».

Юрий ЗинченкоФото: Илья Питалев/РИА Новости

По мнению Зинченко, для профессионалов-медиков особенно некомфортным стало отсутствие доказанных средств борьбы с COVID-19. «У медиков, помимо неопределенности в собственной жизни, появился колоссальный стресс в привычной профессиональной деятельности: те навыки и компетенции, которые раньше позволяли достигать желаемого результата — выздоровления пациентов, — сегодня не работают», — подчеркивает эксперт.

Пандемия повысила уровень тревожности среди медиков, особенно тех, кто работает в ковидных госпиталях и рискует в любую минуту заразиться, говорит Ирина Крашкина. Причем сегодня в зоне риска оказался практически каждый врач — в той же поликлинике риск заразиться очень высок, а у врачей тоже есть пожилые родственники, за которых им страшно. С другой стороны, пока медик работает в красной зоне, его организм мобилизует все свои ресурсы, чтобы выстоять. И основные проблемы проявятся, когда пандемия закончится. «Облегчение сменит волна истощения. И в этот период усилится тревога и может наступить всплеск соматических недугов», — говорит Крашкина.

В Высшей школе экономики провели исследование влияния пандемии на психологическое состояние медиков. Как показал опрос 83 врачей, медсестер и санитаров в возрасте от 22 лет до 61 года, около 40% медработников испытывают страх заразиться COVID-19 сами, а заразить других людей боятся более 70%.

Согласно данным опроса, каждый третий медработник боится не справиться со своими обязанностями, а больше половины тревожатся в связи с отрицательной динамикой лечения пациентов. Четверть врачей признались, что попадали в стрессовую ситуацию, когда приходилось выбирать, кому из пациентов оказывать помощь. При этом около 70% опрошенных испытывают сильную физическую усталость. Кроме того, люди рассказывали об опасениях остаться без средств индивидуальной защиты, о нехватке моральной поддержки, отсутствии свободного времени для себя и общения с близкими и даже о невозможности удовлетворения базовых потребностей.

«Медперсонал оказался под воздействием сильного психологического напряжения, которое может иметь негативные последствия как для них самих, так и для системы здравоохранения в целом», — считает доцент НИУ ВШЭ Екатерина Стрижова. По ее словам, из опыта предшественников нынешней пандемии — вспышек атипичной пневмонии SARS, свиного гриппа H1N1 и других — известно, что у большинства медиков, оказывающих помощь больным, не выдерживает психика. Позже почти 90% из них сообщали о признаках острого стресса, бессонницы, злоупотреблении алкоголем, снижении продуктивности, переживании чувства вины и беспомощности. Многие не могли продолжать работать и хотели уволиться. 

По мнению экспертов, сегодня как никогда важна система психологической помощи для медработников и грамотное управление социально-психологическим климатом в медучреждениях. «Когда на врачей легла такая колоссальная ответственность, особенно важно помочь им самим минимизировать риски и последствия тяжелой и непредсказуемой обстановки, в которой им приходится работать», — говорит Юрий Зинченко. 

От «психологических термометров» до йоги

Марина ЧерниковаФото: Иван Быков/из личного архива М.Черниковой

В России бороться с эмоциональным выгоранием медперсонала до сих пор не принято — штатные психологи в клиниках являются скорее исключением. В крупных городах решать эту проблему помогают некоммерческие организации. В частности, этой осенью в Москве при поддержке Фонда президентских грантов стартовала программа психологической помощи медикам НКО «Культура здоровья». По словам ее руководителя Марины Черниковой, в рамках программы специалисты обучают врачей технологиям самодиагностики уровня стресса и предотвращения выгорания, помогая им своевременно сформировать привычку заботиться о собственном эмоциональном благополучии. 

«На входе мы проводим тестирование на уровень выгорания и стресса. Затем следуют четыре онлайн-лекции и четыре очных мероприятия на площадке медучреждения: мы разбираем полезные психологические техники и помогаем выстроить эффективную коммуникацию врач — пациент, рассказываем, как научиться вести себя в конфликтной ситуации, — объясняет Черникова. — Затем следует двухмесячный этап самостоятельной работы, направленной на восстановление. Все это время наши специалисты находятся в контакте с врачами и готовы оказать помощь. В финале программы мы проводим вторичное тестирование по тем же опросникам, которые использовали вначале». 

Предлагает свою помощь медикам и вузовская наука. Специалисты факультета психологии МГУ, РАО и Российского психологического общества создали онлайн-инструмент, позволяющий отслеживать психологическое состояние медиков и помогать самостоятельно регулировать негативные последствия напряженной работы. По словам Юрия Зинченко, с помощью «психологических термометров» работающие с COVID-19 медики могут измерить свою эмоциональную температуру. А также задать вопрос психологам и оперативно получить рекомендации по самопомощи, необходимой поддержке от коллег или профессиональной психологической помощи.

Читайте также Исследование: только у 6% российских врачей никогда не было конфликтов с пациентами  

За рубежом, где профилактика СЭВа шагнула далеко вперед, проводятся всевозможные исследования, разрабатываются новые поддерживающие методики и программы, говорит Черникова. Вопрос выгорания врачей регулируется даже на законодательном уровне, не говоря о внутренних регламентах и нормах в клиниках, стремящихся не допустить развития СЭВа у своих сотрудников. К услугам врачей штатные психологи, полноценные комнаты отдыха, тренинговые программы для развития стрессоустойчивости.

Заботиться о своих сотрудниках должны в первую очередь руководители медучреждений, считают эксперты. «Основное, что позволяет минимизировать стресс у сотрудников, — это своевременная и честная информация о текущей ситуации и задачах, поддержка со стороны коллег, материальное поощрение и возможность делать перерывы в работе», — считает Черникова. По словам Ирины Крашкиной, поддерживать душевные силы и моральный дух медработников можно, организовав для них насыщенный досуг. Это могут быть занятия, направленные на улучшение физической формы и образовательного уровня в целом, — от йоги до изучения иностранных языков. 

«Призвание» или профессия

Ольга ДемичеваФото: Яна Шраер

Эндокринолог Ольга Демичева в профессии уже почти сорок лет. Начинала работать в советской системе здравоохранения, помогала больным людям в годы перестройки, боролась за родную больницу и права своих коллег и пациентов во время «оптимизации». И, как любой живой человек, имеет собственный опыт психологических проблем.

«Несколько раз меня здорово вышибало из колеи, если вовремя не принимала меры к восстановлению, — рассказывает врач. — Это было и когда родственники пациентки написали на меня явно незаслуженную жалобу, и когда готовили к закрытию любимую клинику, когда попадала в конфликтные ситуации. Конфликты непродуктивны: невозможно найти решение там, где люди не слышат друг друга. Тогда накрывали гораздо более тяжелые симптомы выгорания: равнодушие к близким людям, слезы, алкоголь… Но я не люблю это состояние — собственную слабость. Мне себя не жалко в это время, не доставляет удовольствия смаковать негативные переживания, хочется скорее вернуться к привычному, комфортному состоянию. Это состояние, когда, хотя к концу рабочего дня и чувствуешь, что батарея разряжена почти полностью, это не опустошает. И точно знаешь, что завтра опять сможешь работать с полной самоотдачей».

Кстати, один из личных признаков профессионального выгорания — потеря интереса к обучению. По словам Демичевой, для нее это всегда тревожный звонок. «Если вдруг становится лень открыть свежую публикацию по эндокринологии, значит, надо принимать меры: отоспаться, сменить обстановку, придумать что-то приятное. Например, встретиться с друзьями, устроить внукам поход на квест, купить себе новое платье. Любые положительные эмоции быстро позволяют восстановиться. При условии, что не затянула время со “скорой помощью” от выгорания», — рассказывает врач.

Медработник в красной зоне временного госпиталя на территории ГКБ № 15 им. О.М. ФилатоваФото: Сергей Бобылев/ТАСС

По ее мнению, для большинства людей мотивация определяется оценкой окружающих, а не самооценкой, — мы же социальные существа, выверяем себя по реакции социума. Но в этой социальности и лежит причина выгорания: именно люди «помогающих» профессий чаще всего сталкиваются с неблагодарностью, недооцененностью, недостигнутым результатом, разочарованием. При этом с феноменом выгорания сталкиваются и многодетные матери, и учителя, да и любой человек, который ждет «симметричной» благодарности за свои старания. 

«Наверное, мало кто может всю жизнь творить добро и оставаться в тени — без наград, почестей, дифирамбов и адекватных денег за проделанную работу, — считает Демичева. — На мой взгляд, все разговоры о врачебном призвании — миф, а желание спасать людей, как правило, бывает проявлением “комплекса исключительности”. Если изначально у человека нет “комплекса бога” и он идет в медицину за профессией, а не за славой и признанием, то шансов выгореть заведомо меньше».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!