Рост домашнего насилия, неоплачиваемый труд и отказ в абортах. Как пандемия коронавируса повлияла на права женщин
Пандемия коронавируса вскрыла не только системные проблемы со здравоохранением, но и тему гендерного неравенства. Вспышка болезни и карантин сказались на положении женщин по всему миру. Остро вопрос с их правами стоит и в России. Обзор ситуации для «Таких дел» подготовила Лариса Жукова в сотрудничестве с Фондом Генриха Белля.
Рост безработицы и неоплачиваемого труда
По последним данным, количество зараженных коронавирусом приближается к 10 миллионам человек и умерли от него почти полмиллиона человек по всему миру. Пандемия приводит и к экономическим потерям: ожидается, что ущерб мировой экономике составит 8,8 триллиона долларов, а средства к существованию потеряют 1,6 миллиарда человек.
В России потерять работу или лишиться части доходов из-за кризиса может почти половина всех занятых россиян, считают специалисты Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС, — всего это около 35 миллионов человек. К уязвимым группам относятся самозанятые и индивидуальные предприниматели, сотрудники наиболее пострадавших отраслей (торговли, общепита, спорта, туризма, сферы развлечений), неустойчиво занятые — с серыми заработками или зарплатой ниже прожиточного минимума.
И в этом смысле кризис ударит в первую очередь по женщинам: именно в этих сферах, по данным Росстата, они численно преобладают. Отдельная опасность кроется в том, что российские женщины, у которых и так разница в зарплатах с мужчинами 30% и которые часто жертвуют карьерой в пользу семьи, потеряв работу во время кризиса, рискуют никогда не восстановить даже прежние доходы. Во всяком случае, так было после других эпидемий. Исследователи последствий Эболы и Зики, вспышек SARS, свиного и птичьего гриппа выяснили, что эти эпидемии повлияли на общий уровень жизни, но спустя время доходы мужчин вернулись к прежним показателям, а доходы женщин — нет.
В России разница в зарплатах частично связана с недоступностью для россиянок некоторых денежных «мужских» профессий. Действие списка запрещенных для женщин профессий особенно ударяет по жительницам моногородов, которые не могут работать на градообразующих предприятиях в силу запрета, и это может быть особенно чувствительно во время карантина, когда остальные возможности заработка ограничены.
К группе риска относятся и матери-одиночки: в России женщин, воспитывающих детей самостоятельно и без какой-либо поддержки (долги по алиментам превышают 150 миллиардов рублей), насчитывается около пяти миллионов — это почти треть всех российских семей. 27% матерей-одиночек находятся за чертой бедности, кроме того, это самая закредитованная группа населения. Потеряв работу сейчас, женщины фактически лишаются возможности прокормить семью, смея лишь надеяться на разовые выплаты от государства в размере 10 тысяч рублей на ребенка до 16 лет или менее доступную ежемесячную помощь, которая в два раза меньше.
Растет и уровень неоплачиваемого труда — так называемой второй смены, когда женщины после основной занятости выполняют большую часть домашней работы. Готовка, уборка, стирка, планирование покупок, решение мелких бытовых задач, а также уход за детьми и пожилыми родственниками составляют в течение всей жизни почти 23 года труда, от которого мужчины в основном избавлены. Например, в России только 2-2,5% мужчин пользуются правом выхода в декрет. Похожая ситуация и с больничными из-за детских заболеваний: по данным Росстата, женщины берут их в два раза чаще мужчин. Во время пандемии из-за закрытия школ и детских садов, а также хосписов и других сервисных организаций эта нагрузка только возросла.
Еще один риск — вовлечение женщин в сексуальную эксплуатацию: так, по данным исследований последствий Эболы, после эпидемии возросла подростковая проституция. Это связано с тем, что сексуальная торговля использует не только физическое принуждение и обман, но и зависимость человека из-за вынужденных долгов. Российские правозащитницы уже сообщают о росте активности вебкам-платформ, которые предлагают россиянкам «легкие деньги» во время кризиса. Они подчеркивают, что подобная занятость зачастую является сексуальной эксплуатацией.
Разница в доходах с мужчинами проявляется и в менее очевидных примерах уязвимости женщин в пандемию. Например, согласно индексу гендерного равенства, у женщин и мужчин разный доступ к индивидуальному транспорту — мужчины чаще передвигаются на автомобиле, женщины чаще пользуются общественным транспортом. Это ставит их под угрозу: использование общественного транспорта повышает вероятность заразиться вирусом обычного гриппа в шесть раз.
Согласно другому исследованию, женщины составляют только 30% авиапассажиров бизнес-класса, места в котором являются более изолированными, чем в экономическом классе. Среди пилотов, кабины которых также являются более уединенными, женщин около 7%, тогда как среди стюардесс, гораздо плотнее взаимодействующих с пассажирами, — 80%.
Женская война
Борьбу с коронавирусом почти сразу окрестили первой войной, на передовой которой — женщины.
Одни из первых, кто принимает на себя удар взаимодействия с вирусом, передающимся воздушно-капельным путем, — фармацевты. В России 83% из них — женщины. В условиях, когда маски, перчатки, антисептики и лекарства пользуются повышенным спросом, фармацевтки подвергаются дополнительным нагрузкам: например, увеличению рабочей смены и даже преследованиям озлобленных покупателей. Многие сообщают, что сами не обеспечены средствами индивидуальной защиты (СИЗ).
Но конечно, главная битва происходит в больницах. Во всем мире количество женщин в медицине значительно преобладает над количеством мужчин. Россия не исключение, 71% врачей и 95% медицинского персонала здесь — женщины. По официальным данным, в России от коронавируса погибли не менее 489 медиков, и большинство погибших, по подсчетам «Медиазоны», медсестры.
Одна из причин — в том, что медработницам не хватает банальных СИЗ при плотных контактах с больными. Но, даже когда они есть, они не всегда эффективны для женщин: согласно исследованию Trade Union Congress, 57% женщин сталкивались с тем, что СИЗ не по размеру затрудняют их работу (они конструируются, исходя из средних параметров для мужчин).
При этом, несмотря на численность женщин в медицине, гендерный разрыв сохраняется и здесь: они занимают лишь 25% руководящих должностей.
Доступность медицинской и юридической помощи
Одной из погибших медработниц в Чечне оказалась беременная девушка. Беременным женщинам стало сложнее получить своевременную медицинскую помощь во время карантина. Это связано с тем, что посещение женских консультаций, дневных стационаров и консультативно-диагностических отделений для беременных было ограничено из-за угрозы распространения коронавируса, а многие роддома переоборудованы под инфекционные больницы. Кроме того, согласно данным Минздрава России, для беременных есть ограничения по лечению от нового заболевания.
Столкнуться с угрозами здоровью могут и рожающие женщины: исследователи последствий эпидемии Эболы в странах Африки отмечают, что системы здравоохранения нередко игнорировали потребности женщин при родах из-за того, что на них не хватало ресурсов. Это привело к печальным последствиям: в Сьерра-Леоне гораздо больше женщин погибли из-за осложнений при родах, чем из-за самой Эболы. В некоторых городах России роддома уже ввели ограничения на партнерские роды и даже перестали принимать рожениц.
В другую группу риска входят женщины, которые незапланированно забеременели: аборт как плановая процедура оказался недоступен в некоторых консультациях во время пандемии. В Москве только три из 44 больниц продолжили делать прерывание беременности по ОМС; остальные пояснили, что процедура является несрочной и отменена на период пандемии, чтобы не перегружать врачей. При этом в России аборт без медицинских показаний разрешен только до двенадцатой недели срока, поэтому многие женщины просто не успеют провести процедуру, пока она легальна. Ожидается, что ограничения доступности медицины могут привести к миллионам нежелательных беременностей.
Еще одной социально уязвимой в России группой являются трансгендерные люди, которые либо совершили, либо совершают переход и находятся в слепой зоне общественной повестки. Они остались без жизненно необходимых гормональных препаратов. Часть из них заперта с абьюзивными родственниками, часть лишилась работы и находится без денег и еды, сообщают активисты группы «Т-действие». По их словам, у многих отложились и отменились долгожданные операции. Другой их проблемой оказалась невозможность смены документов из-за ограниченной работы органов загса.
Пандемия насилия
Вспышку коронавируса называют еще и «пандемией домашнего насилия»: во всем мире возросло количество обращений по поводу домашних побоев. В России число случаев домашнего насилия увеличилось в два с половиной раза.
Триггерами для физического абьюза становятся стресс, который вызывают нестабильная социальная и экономическая обстановка, возросшее потребление алкоголя и ухудшение финансового положения, а также сама атмосфера изоляции, при которой преступления в отдельной паре или семье остаются вне поля зрения окружающих людей.
По данным ООН, в мире от рук родственников гибнет около 137 женщин в день. В России активисты сообщают о почти 500 убийствах россиянок партнерами с начала 2020 года. Но домашнее насилие касается не только партнерских отношений: страдают от избиений родственниками-мужчинами и пожилые женщины — матери и бабушки, их более 80% среди всех потерпевших семейные побои людей в возрасте. Лишь за 2019 год в отношении женщин в России побои были совершены более 15 тысяч раз — и это только официальные данные: около 70% пострадавших не доверяют правоохранительным органам и не идут к ним за помощью.
Ситуация осложнена тем, что полиция неохотно берется за подобные дела после того, как в 2017 году домашние побои вывели из Уголовного кодекса и ввели за них лишь штраф, который выплачивается, как правило, из бюджета семьи.
В период пандемии полиция и вовсе штрафовала женщин, которые обращались с сообщениями о насилии. Например, в Ульяновске полиция составила протокол о нарушении самоизоляции на женщину, которая пришла в отделение написать заявление против отца общего ребенка, а в Красноярске стражи порядка наказали девушек, сообщивших об изнасиловании. Лишь после этого в МВД сообщили о том, что жертвы домашнего насилия не будут привлекаться к административной ответственности за нарушение самоизоляции, и административная комиссия Свердловского района Красноярска отказалась штрафовать девушек.
Поскольку в России не ратифицирована Стамбульская конвенция (Конвенция Совета Европы о борьбе с домашним насилием), в стране нет не только охранных ордеров и протоколов помощи пострадавшим, но и развитой сети шелтеров. Всего в многомиллионной стране около полутора тысяч койко-мест для пострадавших от насилия, тогда как по конвенции их должно быть по одному на каждую тысячу человек, то есть в сотни раз больше; доля же господдержки на кризисные центры — 0,12% от всех грантов.
Однако и немногочисленные кризисные центры были обязаны закрыться на карантин из-за региональных нормативных актов: во-первых, они не признаются государством как жизненно важные в период карантина, а во-вторых, не могут принимать людей в условиях эпидемии: нет ни масок, ни перчаток, ни нужного количества отдельных комнат, чтобы обеспечить всем обратившимся самоизоляцию. Работу же над законопроектом о профилактике домашнего насилия сенаторы отложили до окончания пандемии.
Наличие проблемы подчеркивает тот факт, что в органах власти отсутствует консенсус по вопросу домашнего насилия. Правительственная комиссия по профилактике правонарушений поручила губернаторам до июня проработать вопрос о создании кризисных центров для пострадавших от таких преступлений женщин, а вице-премьер Татьяна Голикова указала МВД на необходимость активнее работать с обращениями по домашнему насилию. При этом в МВД заверили в отсутствии такой надобности, а депутаты Государственной думы и вовсе попросили Генпрокуратуру проверить эту «порочащую институт брака» информацию.
Еще один риск, которому подвергаются женщины на изоляции и которому уделяется гораздо меньше внимания, — это сексуализированное насилие. В отсутствие закона о согласии и в условиях усиления церковной риторики принуждение к сексу в партнерских отношениях остается табуированной темой. Последнее подробное исследование на эту тему проводилось почти 20 лет назад группой ученых из МГУ, по итогам которого выяснилось, что 60% мужчин и 50% женщин считают, что изнасилование в партнерских отношениях в принципе невозможно. Однако ученые полагают, что процент латентных изнасилований составляет до 90% от общего количества.
Не меньшими оказываются и трудности ЛГБТ-людей. Они также могут подвергаться партнерскому насилию, но из-за стигматизации оказываются лишены тех возможностей защиты, которые есть у гетеросексуальных людей. Большой удар пандемия нанесла по ЛГБТ-беженцам: из-за всеобщего локдауна и карантина границы и офисы закрыты, бюрократические процессы остановились и помочь им укрыться в другой стране оказывается невозможно.
Что дальше?
Ни одна страна еще не достигла гендерного равенства: для подлинного равноправия мужчин и женщин, в том числе и в оплате труда, потребуется около 200 лет.
Россия пока на 81-й строчке глобальной рейтинговой таблицы гендерного равноправия, но пандемия коронавируса и связанный с ней социально-экономический кризис могут усугубить даже эту позицию. Наибольшие опасения вызывают права женщин на сексуальное и физическое здоровье (ограничение доступа к абортам и домашнее насилие), а также их экономическое положение.
В ООН назвали конкретные меры, которые могут помочь избежать отката в правах женщин и существенно повлиять на качество их жизни. В частности, эксперты советуют причислить шелтеры к жизненно необходимым службам, увеличить количество убежищ за счет отелей и учебных заведений, поддерживать предпринимательниц, включать женщин в процесс принятия решений и вести сбор данных с разбивкой по полу.
Также организация призвала мужчин участвовать в решении бытовых вопросов наравне с женщинами и запустила хештег #HeForSheAtHome, по которому мужчинам предложили рассказывать о своем опыте работы по дому.
Но одной из самых серьезных мер по борьбе с гендерным неравенством в России может стать возобновление работы над законом о профилактике семейно-бытового насилия. Ожидается, что новую версию законопроекта рассмотрят во время текущей сессии Госдумы.
В этом материале используются упоминания и ссылки на Фонд им. Генриха Белля, который признан в России нежелательной организацией.
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам