Николай Лукьянович всегда знал, что достоин лучшего, и всю жизнь к этому шел. Но даже головокружительная карьера и любимое дело не спасли его от улицы
Среди других жителей огромной армейской палатки «Мальтийской службы помощи» Николай Лукьянович выделяется молодцеватой опрятностью: будто только что посетил модный барбершоп. После крепкого рукопожатия он сразу называет себя «внуком хуторского атамана», но кажется похожим скорее на Джо Кокера — то же лицо бывалого мужчины немного за шестьдесят, та же аккуратно подстриженная борода и даже кожаная куртка похожа на ту, что носил английский рок-певец. Тем печальнее наблюдать, как он еле-еле передвигает ноги, когда мы выходим из темноты палатки, чтобы поговорить на свежем воздухе. В начале лета Николай Лукьянович перенес инсульт, после которого каждый шаг дается ему с трудом, но в «Мальтийской службе» его фактически поставили на ноги. «В последние месяцы я расходился», — соглашается он и начинает свой рассказ.
«Всегда был упрямый»
Николай Лукьянович вырос на хуторе Ярской-1 в Волгоградской области. По его словам, хутор состоял из примерно двухсот дворов, но в школу все равно приходилось добираться за восемь километров — по дороге, которую прокладывал в бескрайней степи грейдер. Именно для поездок в школу отец подарил Николаю Лукьяновичу мопед «Рига-4» — объект желания всех старшеклассников шестидесятых годов и первое в жизни транспортное средство, которое фактически определит его любимое занятие — возиться с техникой.
После окончания школы в середине семидесятых отец советовал Николаю Лукьяновичу поступать в Институт городского хозяйства в Волгограде: говорил, что это и к дому поближе, и связи найдутся в случае необходимости. Но слушать его сын не хотел — перед ним стояли куда более амбициозные цели. «Я всегда был упрямый, — говорит Николай Лукьянович, посмеиваясь, — меня так просто не уговоришь. Я хотел строить автомобили, конструировать, а для этого надо было поступить в Москву, в МАМИ. И в итоге мы туда поехали».
«Паренек с хутора»
По словам Николая Лукьяновича, отец не верил, что «пареньку с хутора» удастся поступить в один из самых престижных технических вузов СССР, но знал, что спорить с сыном бесполезно. Дополнительную мотивацию придала первая любовь, из-за которой перед отъездом в Москву его избили «хуторские». Он хотел доказать возлюбленной, что отличается от своих односельчан и может добиться куда больших высот. И доказал: сначала сдал все экзамены на «отлично» и поступил в недоступный московский институт, там увлекся популярной тогда борьбой самбо и, вернувшись следующим летом на хутор, наказал обидчиков.
Эти два увлечения — автомобили и спорт — остались с Николаем Лукьяновичем надолго. Сейчас трудно поверить, что этот уставший человек с огромным шрамом на голове когда-то выигрывал студенческие чемпионаты, но что-то в его осанке, в широте плеч осталось от того времени, от того Николая Лукьяновича, который доказывал всем и себе — он достоин лучшего.
Николай ЛукьяновичФото: Алексей Лощилов для ТД
На последнем курсе лучшим представлялся переезд в Латвию — на Рижскую автобусную фабрику, выпускавшую знаменитые на весь Союз микроавтобусы РАФ. Впервые в Елгаву Николай Лукьянович попал во время преддипломной практики и всем там пришелся по душе. Вспоминает: руководители завода предложили ему работу, вот только система распределения после диплома направила его в подмосковный Чехов на автотракторный полигон. Добиться перераспределения было почти невозможно, но и на этот раз упрямый внук атамана взял свое: после похода в Министерство образования его все же отправили в Латвию, и так началась самая счастливая глава в его жизни.
«Что я, хуже, что ли?»
В первое время на РАФе Николай Лукьянович работал конструктором — участвовал в разработке специальных микроавтобусов для обслуживания Олимпиады-80 и был в своем отделе на хорошем счету. Успел поработать и на производстве и тогда же понял, что быть мастером ему нравится гораздо больше.
«Все эти приданные [отправленные на конвейер в помощь мастерам сотрудники других отделов — прим.ТД] конструктора, технологи работали на производстве лишь бы как-нибудь, а меня какой-то задор взял — что я, хуже, что ли, мастеров? Меня заметил начальник цеха и пригласил перейти на производство — там и работа была интереснее, и зарплата чуть выше».
На производстве он сделал головокружительную карьеру и уже в 29 лет стал исполняющим обязанности начальника сборочного цеха главного конвейера, а к 31 году дослужился до заместителя главного инженера и начальника механосборочного производства. В качестве одного из руководителей РАФа ездил на стажировки за границу, обзавелся семьей: в восьмидесятые друг за другом родились дочь и сын.
«Человек – это звучит гордо»
Возвышение Николая Лукьяновича совпало с началом распада Советского Союза. Тогда он даже не подозревал, какие перемены за этим последуют, но уже к началу девяностых вместе со страной в упадок пришел и завод. Николай Лукьянович начал выпивать, развелся с женой, хотя общения с ней и с детьми не прерывал еще долго.
Николай Лукьянович работал на РАФе до последнего, но уже в 1997 году завод остановил конвейер, а год спустя объявил о своем банкротстве. Нужно было искать новую работу, но сделать это оказалось не так просто. «В Латвии тогда было много хороших заводов, но я решил вернуться на родину — в Волгоград. А когда приехал, увидел, что все развалили, все предприятия разрушены».
Он решил вернуться один, жена, дочь и сын остались в Латвии. Родина встретила внука атамана недружелюбно. В первое время работал начальником участка на Волгоградском заводе тракторных деталей и кое-как сводил концы с концами. И пил все больше.
«У меня такие взгляды: я считаю, что человек — это звучит гордо, а когда как-то обитаешь, что это за жизнь? В общем, я резко запил. Тем, кем я был, я не буду никогда, поэтому жизни для меня больше нет».
«В Питере никогда не пропадешь»
К 2000 году Николай Лукьянович попытался вернуться в Латвию.
К тому моменту у него были просрочены загранпаспорт и вид на жительство, поэтому добраться до Латвии легально он не мог — объясняет, что деньгами на новый паспорт и визу не располагал. Поэтому отправился в Белоруссию, чтобы оттуда нелегально перейти границу. Этот отчаянный шаг закончился печально: пересечь границу Николай Лукьянович не смог и остался скитаться в Минске, где нарушил несколько миграционных законов и на полгода попал в тюрьму. Из нее он вышел уже самым настоящим бездомным, ехать в прямом смысле было некуда. И после депортации отправился в Петербург.
Николай Лукьянович ходит только с костылемФото: Алексей Лощилов для ТД
«Мне в тюрьме один человек сказал: “Старичок, езжай в Питер. В Питере ты никогда не пропадешь, там много благотворительных организаций: будешь работать, получать там питание”».
Так и вышло: Николай Лукьянович сумел кое-как устроиться и не сгинуть. В общей сложности он прожил на улице примерно полтора десятка лет: ночевал на вокзалах и в рабочих домах, полгода работал дворником, но никогда не запускал себя: каждую неделю ходил в дешевую, «но настоящую» баню на Синопской набережной, регулярно стригся в училище для парикмахеров, там же ровнял бороду и усы — старался выглядеть прилично.
«Сцепив последние зубы»
Несколько лет назад Николай Лукьянович поскользнулся и упал, сильно ударившись головой. Травму ему «подлатал» знакомый доктор, помогающий бездомным, но рана начала гноиться, пришлось отправиться в Максимилиановскую больницу, где Николаю Лукьяновичу помогли не только с раной, но и с оформлением временной инвалидности.
В этом году его разбил инсульт. Собрав последние силы, Николай Лукьянович пришел в католический приют для бездомных Сестер Марии Терезы, специалисты которого направили его в «Мальтийскую службу помощи»: «Написали адрес, дали костыль и жетончик на метро». Здесь Николай Лукьянович наконец нашел пристанище и окончательно завязал с алкоголем: в «Мальтийской службе помощи» его не только кормят и предоставляют ночлег, но и помогают справиться с последствиями инсульта, а также оформить документы, необходимые для получения постоянного места в интернате для пожилых инвалидов.
Он ждет переезда туда с нетерпением, как говорит, «сцепив последние зубы». Николай Лукьянович ни на что не жалуется и с удовольствием общается с другими постояльцами, попавшими в трудную жизненную ситуацию. Сотрудники «Мальтийской службы» говорят то же самое — ни с кем не конфликтует, а главное — не пытается вернуться к алкоголю.
Помимо Николая Лукьяновича, «Мальтийская служба помощи» ежегодно поддерживает сотни бездомных. Пожалуйста, поддержите и ее работу — любое пожертвование поможет обеспечить кров, горячую пищу, юридическую помощь и надежду на возвращение в нормальную жизнь для всех, кто в этом нуждается.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
