Фото: Евгения Жуланова для ТД

Саша и Игорь похожи на братьев или давних друзей, но их жизни сплелись недавно — когда они оба лишились дееспособности и попали в психоневрологический интернат (ПНИ). В 40 лет мужчинам пришлось учиться жить в режимном учреждении, пациенты которого лишены базовых прав и свобод

По узкой асфальтированной дорожке вдоль тихих домов Нагатинского Затона идут двое. Темные куртки, шерстяные шапки, джинсы. Саша, седой мужчина с серыми глазами, немного ссутулившись, семенит ногами и курит сигарету. Игорь покрупнее и идет медленнее, он глядит по сторонам, будто пытаясь запомнить все детали окружающего мира: огромную трубу, тянущуюся вдоль одинаковых приземистых домов, собаку, сидящую на привязи возле ограды. Особенно долго провожает взглядом женщину с коляской, идущую в сторону детского сада.

Саша
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Ближе к метро Саша бросает в урну бычок от сигареты и вместе с Игорем растворяется среди таких же прохожих в темных куртках с рюкзаками за спиной. В последние дни Игорь часто думает о том, как не хочется возвращаться в ПНИ, где он провел последние пять лет. Ему скоро снова придется ложиться и подниматься по звонку, жить в тесной четырехместной палате и полностью зависеть от сотрудников ПНИ. Зависеть настолько, что даже свой любимый кофе по утрам он сможет пить только с их разрешения — и чаще всего в обмен на услугу, например помыв ванну или протерев пол.

Саша и Игорь в метро по дороге в интернат
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Саша берет копию бесплатной газеты «Метро», педантично складывает ее в маленький прямоугольник и достает из кармана старый MP3-плеер с затертыми кнопками. Он включает свою любимую песню «Наутилуса» и устраивается у двери вагона, опершись плечом о дверь. Когда поезд проносится мимо «Технопарка» и выходит на поверхность, Саша поворачивается к окну, чтобы взглянуть на замерзший участок реки. Скоро каждая его поездка в город, каждый выход за пределы забора будет возможен только в сопровождении соцработников.

Игорь
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Два месяца свободы для Саши и Игоря подходят к концу. Два месяца самостоятельной жизни в квартире благотворительного фонда «ТО “Круг”» сменяются возвращением к рутине интернатской жизни.

***

Саша с Игорем немного напоминают двух братьев, идущих в школу или на общее занятие в секцию. Они шагают рядом, но не смотрят друг на друга, почти не переговариваются, но иногда подкалывают друг друга — так, будто знакомы всю жизнь, будто один уже устал от другого, но оба понимают, что поодиночке им куда хуже. Тем удивительнее знать, что они встретились всего несколько лет назад, когда попали в ПНИ после попыток суицида.

У обоих в анамнезе страшно звучащий диагноз — шизофрения. Только Саша знал о своем еще в конце 90-х, а Игорю его поставили уже в психиатрической больнице, попутно приписав видения и слуховые галлюцинации, которых, по его словам, он никогда не испытывал. В больницу он попал семь лет назад — после того как наглотался снотворного. Когда он рассказывает об этом, с сожалением опускает взгляд и улыбается: «Кайф хотел получить, знакомые подсказали».

Игорь за работой
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Игорь сливает глину
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Саша за работой
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Саша и Игорь останавливаются у огромного здания недалеко от железнодорожных путей. Их паспорта хранятся в интернате, но охранники знают: эти двое мужчин приходят сюда почти каждый будний день на протяжении последних полутора лет. Каждый раз они берут маленькие бумажные пропуска и поднимаются на шестой этаж, где среди почти одинаковых железных дверей находится небольшой фонд под названием «Творческое объединение “Круг”».

Игорь часто называет его словом «гончарка» — за дверью скрывается огромное помещение керамической мастерской. Высокие потолки, панорамные окна бывшего заводского здания, гул от включенной вентиляции и множества голосов. Чуть поодаль от входа стоят столы, покрытые остатками глины, а еще пиалами, чашками, чайниками, вазами, маленькими елочными игрушками в виде домиков и ангелочков.

Изначально фонд создавался для помощи слепоглухим, людям с нарушениями слуха и слабовидящим, но несколько лет назад Марина Мень, директор фонда, начала помогать и таким, как Игорь и Саша, — зрячим и слышащим обитателям ПНИ. Многие из них здесь обретают не только профессию, но и, что важнее, социализацию. Большинство недееспособных жителей интернатов редко выходят за пределы своих учреждений и с каждым годом все сильнее отдаляются от большого мира.

Игорь и Саша
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Игорь отправляется переодеваться в сменную одежду и ярко-оранжевый фартук, а Саше дают деньги и просят сходить на строительный рынок за лаком для дерева и кисточками. Задание, с которым справился бы далеко не каждый недееспособный житель интерната. Но Саша разбирается в Москве лучше многих ее обитателей, зная, куда и на каком общественном транспорте можно добраться. Покупать и продавать на рынках раньше и вовсе было его профессией — до получения страшного диагноза у Саши была успешная карьера продавца.

«Печатка, строительные материалы, видеокассеты», — рассказывает он, в спешке выкуривая сигарету. У Саши живой ум, он быстро считает и думает наперед. «Лучше проедем две остановки на автобусе, — говорит он мне, — они тут часто ходят, а ветер сильный».

До конца 90-х его жизнь была совсем другой: хорошая зарплата, карьерный рост, девушка, шумные компании по выходным, путешествия. Сегодня у него, наверное, уже был бы средних размеров бизнес, машина и какая-нибудь недвижимость за границей. Но вместо этого — инвалидность, жизнь в ПНИ и шизофрения, которую диагностировали после того, как у Саши случилось видение.

Саша
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Глина по полу
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Игорь на работе
Фото: Евгения Жуланова для ТД

«Это было что-то вроде яркого свечения, и я почему-то сразу понял, что это Бог, хотя никогда не был верующим. После этого моя жизнь изменилась. Я перестал думать о материальном, проводил каждый день в храмах или монастырях, молился, изучал Библию, Евангелие. Апокалипсис раз пятнадцать прочел», — рассказывает он, ведя меня по старым улицам Савеловского района.

В те годы он испытывал то, что называет «мучениями». Я пробую выяснить, что это, но Саша, довольно эрудированный собеседник, не может найти подходящих слов. Понятно только, что из-за этих «мучений» ему пришлось бросить работу и принимать «Азалептин», сильный нейролептик, от которого он с трудом мог просыпаться по утрам. Так его жизнь встала на паузу, замерла в ожидании.

***

Игорь работает вместе с двумя тотально слепыми. Они сидят в паре метров от него и под ненавязчивый джаз лепят из красной глины посуду. Миша, самый опытный из двоих, тщательно скатывает из куска глины тонкую трубочку, сворачивает ее улиткой и аккуратно вкладывает в гипсовую форму. Ощупывает ее пальцами, проверяет, плотно ли новая улитка прилегает к остальным. Игорь тем временем при помощи губки и небольшого ножика подчищает уже готовую кружку цвета темного шоколада, берет ее за ручку и смазывает кисточкой.

«Это шликер, — объясняет он мне, — как клей такой». Когда кружка готова, он ставит ее сушиться и подходит к слабовидящим.

— Миша, я тебе формы возвращаю, — говорит он, ставя их на стол.

— Угу-у-у, — откликается Миша и начинает искать их, ощупывая пространство вокруг себя.

Игорь берет его руку и мягко двигает чуть вперед, чтобы пальцы наконец соприкоснулись с гипсом.

— Угу-у-у, — отвечает Миша и продолжает складывать маленькие улиточки.

Саша и Игорь
Фото: Евгения Жуланова для ТД

— Тут двадцать чашек уже, — говорит Игорь, осматривая длинную полку около его головы. — Сколько еще нужно, штук пятьсот?

— Не-а, — серьезно отвечает Миша, покачивая седой головой, — там заказ на двести штук.

Игорь говорит немного с трудом, будто он уже устал, засыпает и сил на очередное слово не хватает. Он говорит о своей жизни до интерната без особого интереса, словно нечего рассказывать, словно все слишком просто и обыденно.

«Работал переплетчиком, на шарикоподшипниковом заводе стоял за станком, потом квартиры ремонтировал, маляром был, с женой 24 года на воле прожил, а когда таблеток наглотался, врач посоветовал ей подать иск о лишении дееспособности», — говорит он и делает небольшую паузу. — Представляешь, я детей ее воспитал, поднял, можно сказать, а когда решил пожить в свое удовольствие, она от меня избавилась».

Я спрашиваю, пытался ли кто-нибудь помочь Игорю, когда тот попал в психиатрическую больницу, а после в 22-й ПНИ. Он отрицательно качает головой. Только Маша, дочка жены, иногда приходит его навещать, а сын Максим разговаривает с ним по телефону. Но никто не пытался оформить опеку или забирать его хотя бы на выходные.

«Была бы мама жива, она бы забрала меня, — говорит вдруг этот крупный мужчина 53 лет. — Мама меня очень любила».

***

Саша с Игорем работают на складе, пытаясь привести в порядок огромные стеллажи с продукцией фонда. Кружки, формы, аэропланы, плоские гуси и плоские коровы, ангелы — читаю я надписи на картонных коробках, которые таскают Саша и Игорь. Они рассказывают, что обычно их работа интереснее, что за полтора года в «Круге» научились многому практически с нуля и теперь специализируются на заливке изделий. Зачастую именно от них зависит, какими будут эти пиалы, кружки, кувшины и ангелы с аэропланами. Но в последние дни заказов не так много, и сотрудники пользуются передышкой, чтобы привести дела в порядок: прибраться в мастерских и упорядочить стеллажи на складе.

Игорь в квартире
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Саша и Игорь
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Игорь и Саша в квартире
Фото: Евгения Жуланова для ТД

— Может, эту коробку поставим наверх и освободим полку? — спрашивает Саша.

— Отличная идея, — говорит ему Лена, сотрудница фонда.

Коробки тяжелые, часто Саша просит помощи Игоря: тот покрупнее и физически сильнее. Игорь немного вальяжно говорит: «Отойдите, дяденька» — и перетаскивает тяжеленную коробку в одиночку.

Я замечаю на шее Саши большие шрамы. Издалека они еле заметны и похожи на растяжки, но если присмотреться, можно увидеть следы от грубо наложенных швов и резаных ран. Им восемь лет.

О суициде, после которого он попал в психиатрическую больницу, рассказывает неохотно. «Я тогда жил у родственников отца в старом доме в Новокосино, не принимал несколько дней лекарство, что привело к ухудшению состояния и к суициду», — говорит он будто заученную формулировку. Глядя в глаза, признается: то, что остался живой, — везение. Он быстро очнулся от случившегося и, несмотря на кровоточащую рану, вызвал помощь. Так начался его долгий путь в ПНИ. Сначала Саша оказался в институте Склифосовского, потом провел три года в 14-й психиатрической больнице, а после его отправили в интернат.

Дееспособности Сашу лишили по иску от директора психдиспансера, где он наблюдался в предыдущие годы.

Саша и Игорь
Фото: Евгения Жуланова для ТД

«На суд меня, кстати, даже не позвали. Сказали, что я не явился по причине болезни. О том, что меня лишили [дееспособности], я узнал уже от врачей, — говорит он таким голосом, будто рассказывает забавный случай из жизни. — Я понимал, что это означает жизнь в интернате, но что я мог поделать? Уже было поздно».

Игорь присоединяется к разговору. В отличие от Саши, он был на своем суде. Впрочем, судя по рассказу, его присутствие там было формальностью. «Все прошло быстро. Минут пять-шесть — и меня уже везут обратно в больницу», — вспоминает он, устало потирая глаза рукой. На суде просто зачитали заключения экспертной комиссии и решение о лишении дееспособности. Игорь даже не успел сообщить, что ни видений, ни галлюцинаций, которые ему приписали в больнице, он никогда не испытывал.

***

В квартирке за старой зеленой дверью тесно. Узкий коридор, две маленькие комнатки, балкон и кухня, в которой с трудом поместятся четверо. Саша готовит суп. «Рыбный, его просто быстрее всего готовить», — объясняет он. Шумит подогретое масло, Саша дорезает лук и бросает его в сковороду вместе с морковкой. Окна постепенно запотевают, и я открываю форточку, ручки которой скованы маленькой красной лентой.

Игорь недалеко: стоит у входной двери и влажной салфеткой чистит свои, а потом и Сашины ботинки. «Чтобы не выбрасывать», — говорит он, кивая на салфетку. Проводит рукой по обоям, сделанным из простой оберточной бумаги. «Я бы тут, обои, конечно, нормальные поклеил и потолок почистил. Да и дверь бы поменять эту, а то старая она, страшная», — говорит он по-хозяйски.

Саша за работой
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Будущие ручки для кружки
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Игорь на работе
Фото: Евгения Жуланова для ТД

За два месяца жизни маленькая квартирка фонда уже стала для Игоря и Саши родным домом. Саша называет это словом «тандем», объясняя, что обязанности между ними двумя как-то быстро распределились сами собой. Он готовит и развешивает свежевыстиранное белье, а Игорь убирается, моет полы и посуду.

— Я еще раковину с ванной починил, — вмешивается Игорь, садясь за стол, — просиликонил там все.

Саша ставит тарелки с супом на узкий стол.

— Тебе с хлебом с белым, с черным? — спрашивает он у меня.

— А я хлеб вообще не ем, — говорит Игорь, встречая непонимающий взгляд Саши, — от него только толстеть.

— Первую неделю у нас тут был культ еды какой-то: в интернате многих вещей попросту нет. Даже такой простой вещи, как яичница, я не ел лет восемь, можете себе представить? — говорит Саша.

Игорь кивает и вспоминает о вареной сгущенке, которую приготовил два дня назад: «Варил часа два, целая банка получилась. Вкусно было так, что я ее сразу всю и съел». Оба замолкают. Тишину нарушает только звук касания металлических ложек о тарелки.

Свободного времени за эти два месяца у обоих почти не было. Утром работа, вечером дом, готовка, стирка, в выходные они старались выбраться куда-нибудь. Игорь дважды виделся с дочерью Машей, Саша ездил к своей 75-летней тете. Когда-то она навещала его в интернате и больнице, но в последние годы ей тяжело преодолевать такие расстояния и добраться из Химок до ПНИ. Еще он успел выиграть турнир по шахматам, но говорит об этом чуть ли не стесняясь, как о сущем пустяке: «Там легко было, у меня таких грамот на первом этаже интерната штук десять висело».

Игорь и Саша
Фото: Евгения Жуланова для ТД

«Он всех обыгрывает. Даже этих, как его, тараканов», — шутит Игорь.

Я спрашиваю, что больше всего им не нравится в интернатской жизни. Оба думают недолго: режим и отсутствие возможности выйти в город. «Вот, допустим, хочу себе телефон купить — нужно, чтобы мне выделили сотрудника и мы пошли с ним в магазин. А тут я сам сходил и купил себе телефон новый, — говорит Игорь, потом показывает часы на запястье. — Или вот покупал часы на пенсию по инвалидности. Там 75 процентов уходит интернату, а 25 копится на счету, но чтобы купить на них часы, мне пришлось писать заявление и полгода ждать, пока мне разрешат это сделать».

***

Перед лестницей большого храма Саша крестится, потом поднимается и открывает тяжелую деревянную дверь, впуская внутрь немного прохлады и снежинок. Скоро наступит его любимая часть службы. Он привычно расставляет пять свечек под несколькими иконами и встает в правой части храма, прямо под огромной фреской. «Здесь очень красиво поют», — говорит он мне шепотом. И действительно, хор звучит все громче и громче. На лице Саши появляется едва уловимая улыбка.

Мы едем сюда на 47-м трамвае по вечерней Москве. За окнами мелькают огоньки домов и проезжающих редких машин. Саша периодически достает свой смартфон, и краем глаза я замечаю у него на заставке фотографию: он с девушкой. Саша в большой белой шляпе, напоминающей ковбойскую, его обнимает молодая брюнетка. «Это Нина, — говорит он  смущаясь, — моя девушка».

Игорь
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Нине сейчас 26. Родители оставили ее в доме малютки, всю жизнь она провела в системе интернатов. Саша говорит, что пытается ей помогать: учить сложные роли для театрального интернатского кружка и развивать кругозор, ведь она почти никогда не выходила в город. Он хотел бы жить с Ниной на воле, но обреченно признает: вряд ли это получится.

«У нее плохая ситуация, диагноз “умственная отсталость”. Плохо считает, сложных слов не может выговорить. Вряд ли она сможет вернуть себе дееспособность», — говорит Саша.

По дороге к храму он успевает выкурить очередную сигарету, жадно втягивая дым.
Он рассказывает, что вот уже пять лет не испытывает тех «мучений», что мешали ему жить и работать. «Я хочу вернуться к нормальной жизни, той, которую ведут все остальные люди».

Остатки глины
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Мы выходим к Данилову монастырю. Саша вспоминает, как год назад они с Игорем пытались вернуть себе дееспособность, но оба провалили специальную комиссию.
По словам Саши, к их делу тогда не приложили многих документов: в комиссии даже не знали, что у них есть работа и профессия, что почти каждый день они выходят в город с сотрудником. «Им нравилось, что у меня успехи в шахматах и что я смог ясно ответить на вопрос, что такое ограниченная дееспособность. Я сказал, что это когда нельзя брать кредиты и совершать крупные сделки. Экспертиза прошла очень хорошо, но почему-то дееспособность мне так и не вернули», — говорит он.

Я спрашиваю, скольким людям из его ПНИ удалось выйти на волю за последние несколько лет. Саша немного думает, потом грустно отвечает: из примерно пятисот проживающих лишь четыре человека смогли вернуть себе дееспособность.

Но в этом году они с Игорем еще раз пройдут экспертизу. Он понимает, что статистика — упрямая вещь и что она не в его пользу, но верит: в этом году будет по-другому. Два месяца свободы дали ему надежду. Если они с Игорем смогли два месяца прожить самостоятельно, то это должно убедить и комиссию.

Саша
Фото: Евгения Жуланова для ТД

«Аргументов в нашу пользу становится больше», — говорит он и ускоряет шаг.

После написания статьи стало известно, что благодаря работе в фонде «ТО “Круг”» и двум месяцам жизни в тренировочной квартире директор интерната дал Саше с Игорем временное разрешение на свободный выход из ПНИ. Теперь до 1 марта они смогут ходить на работу без сопровождения. Это еще один шаг на пути к самостоятельной жизни.

Таких, как Саша и Игорь, недееспособных обитателей ПНИ по всей России десятки тысяч. Благодаря фонду «ТО “Круг”» они могут получить шанс вернуться к полноценной жизни. Фонд дает таким людям работу, возможность сопровождаемого проживания и социализацию. Поддержите фонд и помогите людям вернуть себе жизнь. Достаточно просто нажать на кнопку под текстом. Спасибо!

Мы рассказываем о различных фондах, которые работают и помогают в Москве, но московский опыт может быть полезен и использован в других регионах страны

Сделать пожертвование

Этот платеж возможен благодаря фонду «Нужна помощь», который собирает деньги на работу благотворительных организаций нашей страны.

Выберите тип и сумму пожертвования
Поддержите, пожалуйста, наш фонд

Мы существуем только на ваши пожертвования. Вы можете добавить процент от пожертвования на развитие фонда «Нужна помощь»

Читайте также

Вы можете им помочь

Всего собрано
2 637 613 184
Текст
0 из 0

Саша выходит из церкви

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша и Игорь в метро по дороге в интернат

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь за работой

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь сливает глину

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша за работой

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь и Саша

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Глина по полу

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь на работе

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша и Игорь

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь в квартире

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша и Игорь

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь и Саша в квартире

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша и Игорь

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша за работой

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Будущие ручки для кружки

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь на работе

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь и Саша

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Игорь

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Остатки глины

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Саша

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Пожалуйста, поддержите проект «Трудоустройство и сопровождаемое проживание для людей с ОВЗ» , оформите ежемесячное пожертвование. Сто, двести, пятьсот рублей — любая помощь важна, так как из небольших сумм складываются большие результаты.

0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: