Игорь начинал взрослую жизнь уверенно. Офицер со специальностью, устремленной в будущее, семья, дети... Но потом все начало рушиться. Пролетели годы — и теперь он проклинает времена, связанные с алкоголем. Но у Игоря снова есть надежда на лучшее — благодаря поддержке, которую он получил
Вся жизнь Игоря Вячеславовича прошла в военных городках. Он и сам когда-то носил погоны. И, хотя уже почти тридцать лет Игорь «на гражданке», настоящая военная выправка никуда не делась. Спина у него прямая, речь — четкая, усы — бравые, а улыбка — немного насмешливая, гусарская. Только ходить в последние годы тяжеловато, да и жилья как такового нет. Но, когда ты не один, все это поправимо.
«Не потянуть физически»
Игорь родился в военном городке под Ленинградом во второй половине шестидесятых. И с самого рождения его судьба была фактически предрешена: отец видел в сыне свое продолжение и, как только тот окончил школу, посоветовал ему поступать в Пушкинское высшее училище радиоэлектроники ПВО. Оттуда в 1988 году Игорь вышел офицером, инженером вычислительной техники.
На тот момент страна уже активно двигалась к переменам, и армейская карьера казалась не такой заманчивой, как в шестидесятые, но Игорь попробовал реализовать себя настолько, насколько это было возможно. По распределению он уехал в подмосковное Софрино — служить в рядах ПВО. В первую же неделю в новом для себя военном городке влюбился, а затем «сдуру и поженился».
Поначалу все шло хорошо: супруги обустраивали ведомственную двухкомнатную квартиру, в 90 -м и 91-м друг за другом родились двое сыновей. Но очень скоро стало ясно, что делать в армии нечего: «Все вокруг рушится». Отслужив пять лет, Игорь ушел «на гражданку», пытаться зарабатывать деньги.
«У меня была жена, двое маленьких детей. Жена, естественно, не работала. Мне на свою военную зарплату это было просто не потянуть физически, — говорит Игорь. — Вот я и подался в кооператив несчастный».
Для кооператива Игорь вместе с коллегами приобрел списанный грузовик, на котором они возили в столицу приобретенные на подмосковных фабриках продукты. Зачастую покупали и продавали в один и тот же день, а разницу забирали себе.
Никаких бумаг, естественно, не оформляли, рассчитывались только наличными.
«Какое-то время жили мы довольно-таки неплохо — продукты тогда были в дефиците и очень хорошо расходились. Все шло на ура, пока нас не задавили налоговики, на этом вся коммерция закончилась», — грустно улыбается Игорь.
«Одним днем жил»
Когда кооператив пришлось закрыть, времена стали по-настоящему тяжелыми. Квартира оставалась за семьей, но денег хронически не хватало. Как специалист по обслуживанию огромных военных вычислительных машин, Игорь не был особенно востребован в гражданской жизни, да и сам он признается, что работу по специальности никогда не искал. А доходы от торговой деятельности, которой он продолжил заниматься, были совсем не регулярными.
«Все, что возможно взять в руки, можно продать, — рассуждает Игорь. — Я работал по канадской системе торгашеской. Это когда магазинам втюхивают всякую ерунду, вроде как торговый агент, это вот как раз было мое. Я мог втюхать все что угодно, язык был подвешен будьте-нате на эту тему».
Несмотря на таланты Игоря, побороть безденежье не удавалось, а конфликты в семье становились неразрешимыми. После почти десяти лет совместной жизни супруги все-таки развелись: жена и дети остались в подмосковной квартире, а Игорь вернулся в родной военный городок под Питером, снова поселился с родителями. Отношения с бывшей женой он практически не поддерживал.
Старшего сына Игорь видел после развода только однажды — в 2002 году, когда забирал его на лето. Тогда же он узнал, что супруга снова вышла замуж и с его квартиры съехала. А увидеть младшего так и не пришлось, он к тому времени жил в Краснодаре у своей тети по матери.
Когда я спрашиваю Игоря, чем он занимался в Питере, пока жил с родителями, он надолго замолкает: «Тут одним словом и не скажешь», — говорит. Но отвечает в итоге как раз одним: «Гулянками».
«И алкоголь присутствовал, и женщины. Ничем особо не занимался, дурака валял, — говорит он после паузы. — Я без всяких планов приехал, просто, не знаю. Были халтурки какие-то. Понадобятся деньги, чтобы у родителей не клянчить взрослому мужику, пошел — подработал, а больше мне и не надо было. Одним днем жил».
«Замкнутый круг»
С родителями Игорь прожил четыре года. В 2002-м с разницей в несколько месяцев они умерли, и из ведомственной квартиры его «попросили». Возвращаться в Подмосковье он не решился: был уверен, что по месту его регистрации уже кто-то живет. Переехал к другу, с которым познакомился в общей компании все в том же военном городке.
«Он старше меня на 13 лет, такой уже в возрасте человек, у него могучая пенсия была тоже военная, хорошая довольно-таки, — рассказывает Игорь. — Он алкаш был, всю свою пенсию пропивал, потом побирался в буквальном смысле: ходил, просил, чтобы его покормили. А у меня связи были хорошие в солдатской столовой, и едой я всегда был обеспечен. Мы вот на этой почве и сошлись с ним: я у него жил, кормил его. Потом, в общем-то, пить начали. Сейчас, конечно, я бы уже так не делал, но в то время казалось — ладно, все будет хорошо».
Временная, на первый взгляд, мера — переезд к другу — растянулась на долгие 15 лет, которые Игорь называет просто «бомжовской жизнью». Серьезные проблемы с алкоголем начались у него именно тогда, а потом только усугублялись. Первое время пытался подрабатывать, но все деньги все равно уходили на выпивку — если не для себя, то для «пьяных компаний», которые «таскались» к ним домой.
«В конце концов я понял, что это бесполезно, — объясняет Игорь. — Что я работаю, что не работаю, все это на пьянку все равно уйдет. И я не стал даже пытаться, уже и не дергался насчет работы. А смысл? Еда есть, выпить есть, жить есть где. Замкнутый круг. И никакого просвета».
«Чтобы хуже не было»
Три года назад Игорь снова остался один: умер друг, с которым они делили квартиру. Что делать дальше, не знал совершенно. Некоторое время жил у другого приятеля, но тот его «скорее терпел, чем пригрел», а потом одноклассник отвез Игоря в палатку «Мальтийской службы помощи» на Новой деревне, где ему попытались помочь с оформлением документов и дальнейшим устройством жизни.
На тот момент у Игоря был советский паспорт с регистрацией в Подмосковье, то есть юридически он не был бездомным, но ни проверить ситуацию с квартирой, ни оформить действующие документы он не мог. Да и денег совсем не было, а подорванное здоровье уже давало о себе знать: из-за прогрессирующей в последние годы нейропатии он и сейчас ходит очень медленно и постоянно испытывает боли в ногах.
В палатке «Мальтийской службы помощи» Игорь прожил целый год. Там он наконец завязал с алкоголем, немного окреп, но ситуация с документами оставалась неразрешенной. Тогда Игоря забрала к себе «Покровская община». Ее специалистам удалось добиться оформления современного паспорта, в который перекочевала и подмосковная регистрация, но, что в реальности происходит в квартире в Софрине, все еще неизвестно.
Сейчас «Покровская община» надеется оформить для Игоря инвалидность. С ней он сможет получать пенсию и претендовать на проживание в интернате, но все работы в этом направлении застопорились еще в марте из-за пандемии коронавируса. Попасть в больницу для обследования практически невозможно, и Игорь, как и все постояльцы «Покровской общины», сидит на строгом карантине в приюте благотворительной организации.
«На улицу нас совсем не выпускают, только покурить на пять минут, — рассказывает он. — Восторга никто не испытывает от этого. Я тем более, мне ходить надо каждый день километров по пять. Улучшение, конечно, не наступит, но чтобы хуже не было. Выход небольшой нашел: по этажам сверху вниз хожу, хоть какая-то разминка».
Цепь милосердия
В приюте «Покровской общины» Игорь строит планы на будущее. О том, чтобы пить, не идет и речи. «Я проклинаю те времена, когда злоупотреблял», — от сердца говорит он. Как только это будет возможно, Игорь собирается найти работу, которая «не требует особого физического развития», подкопить немного средств и все-таки отправиться в Софрино — разбираться со своей жилплощадью. Работать официально он сможет благодаря «Покровской общине», которая сделала Игорю временную регистрацию в Петербурге. И даже если с квартирой в Подмосковье ничего не получится, организация устроит Игоря в интернат, где у него точно будет крыша над головой.
Такая помощь для людей, у которых нет собственного дома, по-настоящему бесценна. Каждый год десятки человек находят свое спасение в приюте «Покровской общины». Здесь они получают медицинскую, юридическую и психологическую поддержку, а затем возвращаются к нормальной жизни.
«Покровская община» помогает тем, от кого слишком часто отворачивались, тем, кому помогать, к сожалению, не принято. Но для того, чтобы наше общество стало по-настоящему здоровым и сильным, стать звеном этой цепи милосердия должен каждый из нас. Пожалуйста, оформите подписку на пожертвование в адрес «Покровской общины». Эти средства пойдут на оплату аренды помещений, зарплату социальным работникам и психологам, покупку лекарств и реабилитационных материалов.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
