Несколько способов полюбить

Говорить, не обвиняя

Мы встречаемся во временном доме, приюте «Покровская община». Татьяна просит обращаться к ней по имени, улыбается: «До отчества пока не доросла». У нее густые, но совершенно седые волосы. Ей всего 49, но выглядит она и гораздо старше, и младше одновременно. Сидим на кроватях друг напротив друга в одной из двух комнат — женской. Много икон, окно во двор-колодец. Над кроватью Татьяны приклеен лист, на нем напечатано «10 способов любить из Ветхого Завета». Первый — «Слушать, не перебивая», второй — «Говорить, не обвиняя». Этим мы и занимаемся: говорим и слушаем друг друга по очереди.

ТатьянаФото: Фото: Мария Гельман/VII Agency для ТД

Татьяна рассказывает о родном доме. Когда ей было три года, бабушка с дедушкой получили квартиру рядом с Кировским заводом, где работал дед. Там жила вся семья: девочка Таня, ее мама, бабушка и дедушка. Папа к тому времени от них уже ушел, а мама много пила.

«В семье, где пьющие родители, ничего хорошего… Жалко, что не было по жизни путевых наставников. Мать с этой ролью не справилась. Это печально. Если бы моим воспитанием занимался непьющий отец, у меня была бы совершенно другая судьба. Может, в чем-то я и сама виновата, но в чем? Родителей не выбирают. Мне не повезло».

В глубине души обида на мать осталась, но Татьяна считает свое детство хорошим. Как у всех: игрушки, коньки, садик, школа. По воскресеньям бабушка пекла большие пироги с начинками на любой вкус. Таня мечтала вырасти и стать как мама — сидеть за кассой. Только мама решила, что старшему кассиру платят мало, и тоже пошла на Кировский завод. «Если бы осталась в торговле, дослужилась бы до заведующей. И меня могла бы увлечь за собой», — сожалеет Татьяна. В итоге дочь поступила в ПТУ на швею-мотористку. Но с учебой не заладилось, и через полтора года мама пристроила Таню к себе на завод, в литейный цех.

ТатьянаФото: Фото: Мария Гельман/VII Agency для ТД

В таких цехах плавят сталь, чугун, бронзу. Потом заливают металл в полые формы — получаются детали для тракторов и бульдозеров. Вот так же и Татьяну — обстоятельства словно переплавили, но придали ее жизни совсем не ту форму, которой хотелось: сплошные острые углы. Отношения с мамой стали портиться, когда девочке исполнилось семнадцать. Она тоже попробовала алкоголь. Бывало, вместе пили. А где алкоголь, там и ссоры.

«Работа была тяжелая. О возвращении к учебе я не задумывалась, а надо было. Но в молодости все видишь в розовом цвете», — Татьяна теребит рукав розового свитера, который достался ей от кого-то другого.

Верить, не сомневаясь

Татьяна проработала на заводе до 1991 года. Уже в новой стране — не в СССР, а в России — продавала мороженое на улице, была сторожем в детском саду. А в 1993-м произошла история, от которой у меня пробегает мороз по коже.

Татьяна уже сильно выпивала: с мамой, знакомыми, а в тот раз — с гражданским мужем. Она уверена: муж ей что-то подмешал в алкоголь. Потому что, очнувшись в реанимации, узнала, что выпала с третьего этажа и переломала ноги. Это был даже не «острый угол», а нож в спину. «С тех пор я инвалид». Это случилось, когда Татьяне было двадцать три, и до сих пор она ходит с палочкой.

ТатьянаФото: Фото: Мария Гельман/VII Agency для ТД

А тогда из больницы на костылях вернулась к мужу. Простила. Прожила с ним еще шесть лет, уходила и возвращалась. Объясняет просто: «Когда в жизни кто-то появлялся, казалось, все налаживается. Была надежда, что вместе все получится. Но мечты рассыпались в пух и прах». Но даже несмотря на цепь разочарований, Татьяна продолжает жить с заповедью «Верить, не сомневаясь» — это еще один способ любить из того списка над кроватью.

После первого мужа были другие. С последним Татьяна познакомилась пять лет назад. Прожили вместе три года, пока его не «закрыли» за воровство. «Я решила: дождусь. Но он решил по-другому. Сейчас опять сидит. — После долгой паузы Татьяна добавляет: — Опять я осталась одна. Пришлось выживать. Не думала никогда, что если ты родилась женщиной, то надо сначала твердо встать на ноги, а уж потом все остальное. Тяжело, когда не на кого опереться. Но как-то выкручивалась, раз до сих пор живая. Значит, и ума хватало, и сил».

Сейчас сил у Татьяны почти не осталось. Даже сидеть ей тяжело. На улицу выходит редко, только покурить. Раны — и на теле, и в душе — заживают долго.

Татьяна в комнате «Покровской общины»Фото: Фото: Мария Гельман/VII Agency для ТД

«У меня вообще насыщенная на травмы жизнь. Два позвонка сломанных: упала. Еще меня сбила машина — опять переломы, операции. Полгода в больнице пришлось пролежать. Да и идти уже все равно было некуда».

Ту самую дедову «трешку» давно разменяли на две комнаты в коммуналке и машину. А двадцать лет назад маме понравилась квартира в Ленобласти, в Сланцах. «И мы — я, сын и мать — переехали в однокомнатную квартиру. Лучше бы не ехали. Сначала все было хорошо, но со временем поселок городского типа превратился в обыкновенную деревню. Я человек городской. Что мне было делать в деревне?» — вздыхает Татьяна.

Я спрашиваю о сыне. Татьяна отказывается о нем говорить.

Давать, не жалея

В 2003-м мама Татьяны умерла, ей было всего пятьдесят пять. «Злоупотребляла, — говорит Татьяна. — Мамы не стало, и начались мои скитания. Работы в той деревне совсем не было. И я ушла из квартиры. Нет, меня никто не выгонял. Я понимала, что ухожу в никуда. Но обрубила все концы. Поехала в Питер. Перебивалась по знакомым. На улице ночевала, в палатках, в подвалах. Я бывала в таких подвалах, которые не хуже квартир. Там было все, вплоть до унитазов и ковров, по которым в тапочках ходили».

ТатьянаФото: Фото: Мария Гельман/VII Agency для ТД

Татьяна и в рабочем доме успела пожить. Мужчин там держат как бесплатную рабочую силу, а женщины убирают и готовят за кров и «Доширак». Документы у всех забирают. Провела там год, но здоровье ухудшилось, работать больше не смогла — и ей указали на дверь. В январе. Позже Татьяна узнала про «Покровскую общину». С июля живет в этом приюте временного пребывания для бездомных инвалидов.

«Здесь крыша, еда домашняя, телевизор, душ. Инвалидность мне помогают оформить. Вот сейчас на три недели ложусь в больницу на медико-социальную экспертизу, пройду всех врачей. Комиссия решит, давать ли мне инвалидность и какой группы. Если повезет и дадут вторую, буду жить в интернате и будет у меня пенсия 7-8 тысяч». И внезапно добавляет: «Вообще не думала, что все так будет». Татьяна говорит, что последний раз была счастлива в прошлой жизни — еще до путча в августе 1991-го. «В союзе даже батареи были горячее… И медицина, и учеба — все бесплатно было. А сейчас, куда ни сунься, везде плати. А чем платить, если нечем?»

Два года назад Татьяна бросила пить. И работать очень даже хочет. Только из-за травм и постоянных болей работа это должна быть сидячая — консьержкой или охранником, в интернате есть возможность собирать мебель, доход небольшой, но хоть какая-то добавка к мизерной пенсии. Когда я уже собираюсь выключить диктофон, Татьяна неожиданно сама начинает разговор о сыне.

ТатьянаФото: Фото: Мария Гельман/VII Agency для ТД

«Это очень больная тема. С сыном я не общаюсь. Он уже взрослый. Родила я его в 1997 году. До семи лет он был со мной. Но я выпивала, и с работы меня уволили. Сын оказался в детском доме. Больше я его не видела. В 2013 году его забрала приемная семья. Главное, что он живой и здоровый. Моя-то жизнь заканчивается».

Сотрудники «Покровской общины» уверены, что Татьяна ошибается и в пятьдесят лет человеческая жизнь заканчиваться не должна. Они стараются изо всех сил. Уже двадцать лет заботятся о бездомных: сглаживают углы и добавляют к серым краскам жизни оптимистичный розовый цвет. Не только кормят, одевают, лечат и помогают покончить с алкоголем, но восстанавливают документы, оформляют пособия и пенсии, устраивают в интернаты. Как любая некоммерческая организация, «Покровская община» творит добро благодаря финансовой поддержке самых разных людей. Поэтому мы просим вас поддержать это важное дело, ведь еще один способ любить из тех, что написаны на стене, — «Давать, не жалея».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!