Сначала — научиться ходить

Юрию Юрьевичу шестьдесят пять лет. Он крепко смеется, обнажая практически беззубый рот. Южанин, приехавший в Сибирь, так и не смог привыкнуть к местной воде и пище — зубы растерял в первые же годы. 

Когда мы заговариваем о войне, он враз становится непроницаемо-серьезным. О войне, о которой на фоне других потрясений распада СССР вспоминают редко. Юрий жил в Бендерах — городе, на который пришлась самая жестокая фаза вооруженного конфликта в Приднестровье. Чтобы спасти семью от голода, Юрий уехал из обнищавшего непризнанного государства на заработки в Россию. 

Запрещает себе помогать

В синем спортивном костюме Юрий Юрьевич встречает меня у выхода во двор дома милосердия «Богадельня» в Тюмени. С весны этого года он живет здесь. У Юрия по колено ампутированы обе ноги, но это не мешает ему передвигаться с помощью специальных наколенников и инвалидной коляски. Помогать себе он запрещает. 

— У него такой характер, — говорит Галина Тимофеевна, руководитель «Богадельни», — с первого дня не позволил себе помогать. Сделал себе наколенники и ходит во двор тренироваться. 

ЮрийФото: Татьяна Ткачева для ТД

Сыновей Юрий не видел около двадцати лет, но даже при коротких звонках не упоминал о трагедии. Галина Тимофеевна уговорила Юру созвониться с сыновьями по видеосвязи, те смущались и отводили глаза: не привыкли видеть, чтобы папа был слаб и в чем-то нуждался. Ведь это он всегда помогал им.  

Полгода назад Юра лишился обеих ног. Как бы ему ни хотелось обнять сыновей и внуков, он твердит, что пока не поедет к ним. Сначала надо научиться ходить на протезах, чтобы не стать для семьи обузой. 

«Жена за время войны поседела»

Юрий родился в 1956 году в Казахстане. Родители ездили работать на целину, а вернулись в молдавские Бендеры с ребенком. Мама умерла от саркомы, когда Юре было тринадцать лет. Незадолго до этого родители разошлись, и связь с отцом оборвалась.

После смерти мамы Юра попал в бендерский интернат. Он уверяет меня, что там было не так страшно: местные ребята не обижали, а на выходные можно было уйти к бабушке. Юра вырос и жил бы в Бендерах дальше, но случилась война. 

Стоял июнь 1992 года. В день, когда во многих школах были последние звонки, в Бендеры вошла военная техника. Приднестровские силы воевали за независимость со сторонниками территориальной целостности Молдавии. Бои в Бендерах стали заключительным аккордом вооруженного Приднестровского конфликта — самой жестокой и кровопролитной его частью. Позже эти события назовут Бендерской трагедией.

По оценкам международного правозащитного общества «Мемориал»Некоммерческая организация, выполняющая функции иностранного агента  , только за первые два дня в Бендерах под перекрестным огнем погибли 37 мирных жителей.

— Я был в городе, работал, — рассказывает Юра. — Вдруг увидел, что люди несутся по улице и кричат: «В городе стреляют!»

Юра бросился к дому: рядом, в садике, был старший сын. Отовсюду раздавались выстрелы, испуганные люди перебегали, прячась за стены, вокруг творился хаос. Пули летали прямо над головой.

ЮрийФото: Татьяна Ткачева для ТД

В Бендерах отключили электричество, не было ни света, ни газа. Магазины и рынки грабили, предприятия разоряли, мародеры выносили ценные вещи из квартир, покинутых беженцами. В считаные дни началась гуманитарная катастрофа. 

Юра с женой и двумя сыновьями жили в доме на четыре квартиры. Они выходили в общий двор, жгли костер, выставляли на улицу казан и на всех соседей варили еду.

Мужчины потянулись в Тирасполь — столицу Приднестровья, в военкомат. Среди них был и Юрий. Им раздали оружие и отправили охранять заводы — город Бендеры был крупным промышленным центром. 

— Мы всегда с молдаванами сидели за одним столом. Это все политика: брат против брата. Страшно и больно, — Юра закрывает глаза и морщится, как от удара. — У меня погибло столько хороших друзей, столько детей осталось без родителей. Не хочу это вспоминать и снова тревожить, тяжело.

Помолчав, он рассказывает, как люди не успевали хоронить убитых. Трупы были по всему городу. Лето, жара, — боясь антисанитарии, людей закапывали прямо во дворах. К кладбищам было не подобраться — мирные кварталы обстреливали без перерыва. Воздух дрожал от снарядов, по зеленому южному городу, поднимая клубы пыли, шли танки.  

— Когда я вернулся, увидел, что моя жена за время войны поседела. Мы боялись не за себя — за детей.

Война длилась все лето. По итогу Приднестровье окончательно отделилось от Молдавии. В нарушении прав человека и военных преступлениях обе стороны конфликта винят друг друга. 

«Шалом, Салым»  

Заводы были разграблены. Работы в городе не было. Трудоспособное население потянулось в бывшие союзные республики. Юре удалось получить российское гражданство, — борясь с желанием остаться рядом с любимыми сыновьями, он тоже уехал. 

— Нужно было кормить семью, и я ездил работать вахтовым методом в Салым — это Тюменская область. Занимался сваркой, строительными работами. Там было такое место — кооператив «Шалом». Так и говорили: «Шалом, Салым», — смеется он.

Из-за частых и долгих вахт Юра почти не видел родных и не всегда мог сообщить о себе, но регулярно отправлял деньги. В конце концов с женой они развелись. Юра говорит, что это было обоюдное решение.  

ЮрийФото: Татьяна Ткачева для ТД

А дальше начались первые трудности. У Юры украли портмоне со всеми документами и деньгами. Сумма была небольшая, а документы, какие были, ушли. Он пытался восстановить их через Бендеры, но там после войны с бюрократией творилась неразбериха. Потом пытался по месту жительства:

— Я обратился в паспортный стол, спустя время снова прихожу к ним, а мне говорят: «Мы, когда переезжали, ваши документы потеряли». 

И тогда Юра легкомысленно махнул на документы рукой. Зарабатывал неплохо разнорабочим, как он сам говорит, в пенсии не нуждался. Так он жил, пока не случилось несчастье и из здорового крепкого мужчины Юра не превратился в калеку. 

«Не дури»  

В новогоднюю ночь Юра стоял на шлагбауме через ледовую переправу реки Иртыш — пропускал машины. После долгой смены с короткими перерывами на сон рано утром 2 января 2021 года он приехал к себе — Юра снимал небольшой частный дом. Стояли сибирские морозы: температура держалась около минус тридцати градусов. Хозяин где-то загулял — Юра предполагает, что на деньги, которые оставили ему для покупки дров. В доме несколько дней не топили. Холод стоял жуткий. 

— Я лег и укрылся с головой, но, видимо, ночью раскрылся, — говорит Юра. — Проснулся — ноги деревянные! Пошел к соседу. Думал, отогреюсь. Сам смог дойти! 

На следующий день к дому соседа уже ехала скорая. Врачи месяц бились за Юрины ноги, делали перевязки, уколы, ставили капельницы, лечили антибиотиками. Делали, что могли, — ничего не помогало. 

— Одним утром врач ко мне пришел, воткнул иголку в ногу, а я ее не чувствую. И тогда он жестко сказал: «Одно из двух: или я тебя выписываю и ты дохаживаешь, но умрешь через несколько недель от гангрены, или мы режем ноги. Думай».  

ЮрийФото: Татьяна Ткачева для ТД

Для Юры это был шок. Он хотел сохранить ноги. Уйти из больницы. Куда-то убежать. Мужики, которые лежали с ним в одной палате, остановили: «Что тут думать! Люди на протезах и ходят, и бегают. Не дури». 

Операцию делали под местным наркозом. 

— Мне сделали укол в позвоночник, чтобы не чувствовал нижнюю часть тела. Поставили занавеску, чтобы не видел ноги. Но я все слышал — слышал, как мне их отпиливали, как кости резали. 

Когда Юра рассказывает о первых днях после операции, он удивительно звонко смеется, будто говорит о каком-то недоразумении.

— Я лежу и чувствую, что чешется палец! Тянусь к ноге, а ноги уже нет. Потом опять такое ощущение, что пальцы болят или чешутся. Голова так удивительно работает, будто ноги целые! — он не перестает улыбаться, вскидывая брови. 

Первое время после операции Юре нужна была помощь. В больнице его уже оставить не могли. Так он попал сначала на сестринский пост в село Черное, где, по его словам, две недели просто лежал. Оттуда его перевезли в тюменский дом милосердия «Богадельня». Взрослому мужчине враз потерять способность распоряжаться своей жизнью — страшно.     

— Он приехал растерянный, потерянный, потому что уже совсем не понимал, куда его везут, — говорит Галина Тимофеевна. 

Не телефонный разговор

С середины марта Юра живет в «Богадельне». Первым делом сотрудники связались с его бывшей женой и сыновьями — Галина Тимофеевна, зная их имена и фамилию, искала через соцсети и довольно быстро нашла всю семью в «Одноклассниках». О трагедии никто не знал — Юрий общался с бывшей женой, но ничего об этом не рассказывал. Сыновья сразу включились, сами стали звонить отцу. Родные готовы забрать Юрия в Приднестровье, он и сам рвется к детям, но, пока он не получил протезы и не научился на них ходить, ехать не решается:

— Я хочу увидеть внуков, хочу познакомиться с невестками, обнять сыновей. Старший сын говорит: «Тебя же там ничего не держит, поехали». Но я не могу. Не хочу быть обузой.  

Чтобы получить протезы и пенсию — первые семь лет после техникума, еще в Молдавии, Юра работал машинистом поезда и мог бы иметь льготы, — нужны документы. Восстанавливать их долго и сложно. В «Богадельне» есть социальный работник, который помогает с этим, возит людей по необходимым инстанциям и делает все, чтобы ускорить бюрократические процессы. Документы восстановят — в практике организации это уже не первый подобный случай. 

ЮрийФото: Татьяна Ткачева для ТД

К Юре регулярно приходят массажист и врач — после серьезной операции нужна долгая реабилитация и поддерживающая терапия. За его состоянием следят специалисты, с ним работает психолог. 

— Мне здесь очень хорошо! — говорит Юра. — Прекрасный персонал, и все замечательно, но сейчас самое главное для меня — сделать документы, получить протезы, которые просто так не выдают, и научиться ходить. 

Юра мечтает пойти и снова начать работать. После того как с помощью «Богадельни» он восстановит документы, получит протезы и научится ходить на них, первым делом — встреча с детьми. Они сами собираются к нему приехать и решить вопрос с переездом. Юра считает, что это не телефонный разговор.  

Бывает, что судьбу человека перемалывают обстоятельства, но он все равно продолжает жить для других. Даже оставшись без дома, страны, документов и здоровья. Приют «Богадельня» в Тюмени помогает бездомным, которым требуется серьезная медицинская реабилитация после инсультов и потери конечностей. Сотрудники дома милосердия помогают восстановить документы — сделать первый шаг к возвращению в общество. 

После получения протезов Юре потребуются специальные занятия: на спортивной площадке для людей с инвалидностью с ним будет работать инструктор ЛФК. Пожалуйста, подпишитесь на небольшое пожертвование в пользу «Богадельни» — пусть у каждого, несмотря на любые трудности, будет шанс вернуться домой. 

Материал создан при поддержке Фонда президентских грантов

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!