«Видите сны? Включаете дома свет?» Блогер Максим Спиридонов — о том, как живут незрячие люди

Максиму Спиридонову 32 года, он программист стартапа Oriense, предприниматель и автор блога в «Яндекс.Дзене» с полутора тысячей подписчиков. С восьми лет он не видит совсем. В своем блоге «Будни слепака» Спиридонов откровенно и без стеснения рассказывает о жизни без зрения. «Такие дела» задали Максиму вопросы, которые обычно хотят задать незрячим людям, но стыдно.

— Вы совсем ничего не видите?

— Да, совсем ничего. Ни силуэта, ни солнечного света. Можно ли это назвать черным цветом? Сложно сказать. До восьми лет я видел, и у меня хорошо развито воображение, которое часто играет со мной. Поэтому, даже когда я прихожу к окулисту, он светит мне фонариком в глаз и спрашивает: «Видите ли вы свет?», я, блин, его представляю и не могу однозначно сказать нет.

— То есть это просто полная темнота? Не как у обычного человека с закрытыми глазами — цветные узоры, пятна?

— Да.

— Как вы ответили на мое предложение об интервью? Как вы пользуетесь интернетом, компьютером?

— Сейчас в любой операционной системе, будь то Linux, Windows, MacOS, есть встроенные спецвозможности, в них входит так называемый скринридер. Он считывает синтезированной речью с экрана все, что на нем отображается, в реальном времени: интерфейс любых приложений и сайтов, соцсетей, интернет-магазинов, блогов, эмоций на фото, смайлов.

Экранный диктор позволяет мне работать в интернете, заниматься программированием. Я набираю код, он синхронно воспроизводится голосом. Специальной клавиатуры со шрифтом Брайля у меня нет. Но, я думаю, многие слышали о методе слепой печати, которым как раз владеют редакторы и журналисты, когда пишешь текст, не глядя на клавиатуру. Слепой человек владеет этим в совершенстве — мы не смотрим на клавиатуру и умудряемся управлять компьютером.

— Как вы понимаете, не промахнулись ли при печати, нет ли опечаток?

— Приложение называет вслух каждый символ. Все взаимодействие с компьютером происходит только через клавиатуру, это не голосовое управление и не управление мышью. Я нажимаю кнопку — и происходит действие. Нажимаю стрелку вправо, и диктор переходит на следующую букву, на следующий элемент, на следующий пункт меню и так далее.

В смартфоне Apple то же самое делает функция VoiceOver, в андроидах — приложение TalkBack. Они описывают, что находится под моим пальцем, куда я собираюсь нажать. Например, я касаюсь левого нижнего угла у Samsung, он говорит: «Телефон». Касаюсь правого нижнего и слышу: «Приложения». Для того чтобы выбрать что-либо, нужно коснуться экрана дважды. Может показаться, что это сильно замедляет работу, но по факту это десятая доля секунды. Мы, так же как и зрячие, очень хорошо запоминаем интерфейс. Я прекрасно помню, где у меня на рабочем столе WhatsApp или Facebook.

Если мы говорим о наборе текста со смартфона, я просто веду пальцем по экрану, диктор перечисляет символы, которые сейчас отображаются на экране. Я хорошо знаю компьютерную раскладку наизусть, понимаю, что буква «м» находится сразу под буквой «а». На нужном мне символе я отнимаю палец от экрана — и он вводится.

— Саму раскладку вы учили еще в детстве? Или есть отдельные методы для обучения незрячих людей?

— С компьютером я познакомился в 2003 году, когда учился в шестом классе. Информатики тогда в школе еще не было, но был компьютерный кружок. Когда я на него пришел, нам открыли на компьютерах «Блокнот» и сказали тыкать на все кнопки, а компьютер их выговаривал. Так я и запомнил раскладку.

Решение стать программистом пришло в седьмом классе и было непоколебимо. Мне, уже незрячему мальчику, стало дико интересно, как работает компьютерная техника. У меня не было мыслей пойти по классическому пути для незрячих людей — в массаж, в музыку, на психологию. Потом я познакомился со взрослыми программистами, которые дали мне понять, что это очень перспективная профессия.

Когда я пришел на первый курс Политехнического университета в Санкт-Петербурге в 2010 году, мне было особо нечего делать, потому С и С++ (языки программирования. — Прим. ТД) я изучил еще до поступления и хорошо их знал. Я выполнял задания за 10—15 минут.

— Учебники все были в электронном виде?

— Да, это были обычные текстовые файлы, которые так же текстом проговаривались диктором, как и любой другой текст, интерфейс, приложение. Стрелочками нахожу на столе «Мой компьютер», нахожу там диск D, нажимаю Enter, нахожу учебник — запускается текстовый редактор, и я могу с ним работать: читать его с помощью диктора, делать закладки. Таким образом я и учил языки программирования.

В 2010 году еще не было такого понятия, как инклюзивное образование. Это подразумевает, что незрячий человек должен иметь равный со всеми доступ к учебным материалам. У вуза должны быть книги со шрифтом Брайля, специальный брайлевский принтер, на котором можно распечатать билеты или вспомогательные материалы, специальный человек, который помогает с чтением математического текста, — компьютер пока плохо озвучивает формулы.

У меня ничего этого не было, приходилось проявлять чудеса коммуникации. Я лично знакомился с каждым педагогом, просил, чтобы он проговаривал весь текст, который пишет на доске. Очень часто лекторам было лень это делать, они ограничивались тем, что давали лекцию в электронном файле. Я был очень полезен своим одногруппникам — иметь электронные лекции хотели все. Доходило до того, что педагог ограничивался парочкой фраз за полчаса — остальное показывал с экрана.

Экзамены я сдавал примерно так же. Иногда мне разрешали пользоваться ноутбуком, чтобы я на нем набирал текстом свои ответы на билет. Иногда компьютер забирали и говорили: «Вы человек незрячий, у вас должна быть хорошая память, посидите подумайте, сформулируйте». Говорят, что незрячим людям дают больше поблажек, но это неправда. В политехническом вузе все говорили мне: «Вам надо знать больше, чем всем остальным, вы же не можете пойти работать в “Макдоналдс”».

— А вы не можете?

— Только если сразу директором, но кто же меня возьмет. Вряд ли я смогу делать булочки. Хотя надо попробовать. У меня есть задумка начать снимать в своем видеоблоге эксперименты, например устроиться курьером в «Яндекс.Еду».

— Как раз хотел спросить: как вы ориентируетесь в городском пространстве? Если бы мы договорились о живой встрече, как бы вы добрались до назначенного нами места?

— У слепого человека самый главный орган — уши. Я у себя дома живу очень давно, знаю каждый миллиметр, ни обо что не спотыкаюсь, не бьюсь. Но если я надену наушники с музыкой и куда-то пойду, мне повезет один раз, второй раз, а на третий я ударюсь о какой-нибудь шкаф. Уши заменяют нам глаза, дают чувство равновесия, направления, мы «слышим» препятствия.

— Но шкаф же просто стоит на месте. Как вы его слышите?

— По звукоотражению. Для этого необязательно ходить и щелкать языком или стучать тростью, как это показывают по телевизору, хотя такие методы есть. Но я слышу даже по отражению своих шагов, что впереди что-то будет.

В незнакомой местности мы ориентируемся точно так же, как зрячие: запускаем Google Maps и идем по нему, следуя подсказкам голосового помощника. Чтобы четко зайти, например, в вестибюль метро, можно прислушаться, куда идет масса людей, и пристроиться за ней. Скорее всего, они идут в метро. Но это не всегда так работает — один раз таким образом я пришел в торговый центр.

Когда я учился на пятом курсе университета, я нашел стартап-компанию Oriense. Они на тот момент занимались разработкой специализированного GPS-навигатора для слепых. Это кнопочное устройство с голосовым интерфейсом без дисплея, но с динамиком. Пользователь постоянно получает от навигатора голосовую информацию о том, что находится вокруг. Мы идем и слышим: «Справа находится Сбербанк, слева — сквер с фонтаном». Это позволяет лучше представить, что находится вокруг.

Для нас мир очень похож на Сумрак из произведений Лукьяненко — просто звуки, просто ощущения. Я могу коснуться тростью какой-то металлической конструкции, но я не буду знать, что именно это такое. Урна, киоск, остановка? Для меня это просто звук.

Сейчас я сам разрабатываю GPS для незрячих людей в этой компании. За основу мы берем народные OpenStreetMap, они очень подробные, описывают все, вплоть до скамеечки и поребрика. Ты выходишь из метро с таким навигатором и понимаешь: за спиной у тебя метро, перед тобой перекресток такой-то и такие-то улицы, слева кафе, справа такой-то дом на такой-то улице. Можно просто «оглядеться» с помощью этого навигатора.

— Как не попасть под автомобиль? Вы ощущаете его приближение по звукам?

— Не будем рассматривать простейший вариант — звуковой светофор, они есть далеко не везде. Мы знаем правила дорожного движения — кто, когда, куда при каких обстоятельствах поворачивает. Мы слышим, что подошли к пешеходному переходу. Ждем, когда ближайший к нам ряд остановится. При этом понимаем, что в крайнем ряду машины еще могут поворачивать. Ждем, когда остановится и этот ряд, и начинаем переходить.

Бывает ли такое, что мы нарушаем ПДД? Да, бывает. Когда далеко идти до пешеходного перехода, улицы узенькие, и мы, как и зрячие люди, думаем: «Ну наверное, успеем перебежать».

В Европе практически в каждой стране в ПДД внесена норма, что незрячий человек может перейти улицу где угодно. Белая трость незрячего человека должна останавливать дорожный поток. Первый раз об этом я узнал в Германии, наш автобус остановился вдалеке от пешеходного перехода, а водитель сказал: «Ничего страшного, подойдите к дороге, поднимите трость, немножко подождите и переходите через дорогу в любом месте, вы имеете на это право». Также я переходил в Эстонии, Испании. Что удивительно — это действительно работает. Все останавливаются, никто не кричит в форточку, не сигналит.

В России такое правило тоже есть, но что-то подсказывает мне, что мало кто из водителей о нем слышал.

— Возвращаясь к GPS — получается, его технология должна быть очень мощная, чтобы он описывал все с точностью до метра. По современным технологиям такое возможно? Обычные карты типа «Яндекс.Карт» показывают позицию пользователя с некоторым разбросом.

— К сожалению, гражданская GPS-навигация, куда входит и GPS для незрячих, имеет разброс 10—15 метров. У военных есть технологии, определяющие все с точностью до сантиметров. Если бы незрячим людям дали возможность использовать военные частоты, это сильно облегчило бы жизнь.

Для слепого человека пять метров — огромное расстояние. Мир слепого человека просто гигантский, ненормально гигантский. Радиус 15 метров для нас — мегамного. Допустим, мы идем в какое-то кафе по проспекту, где каждые три-четыре метра — новая дверь в заведение. Навигатор, который идет с погрешностью даже 10 метров, может сказать: «Поверните направо — и вы пришли». Но мы понимаем, что у нас разброс как минимум три-четыре двери. Вероятнее всего, придется заглянуть в каждую дверь.

— Не каждому незрячему человеку доступны даже простые GPS-технологии. Если говорить о старшем поколении, о каких-то более бедных слоях населения — они, получается, вынуждены полагаться только на поводырей или вообще не выходить за пределы какой-то ограниченной территории?

— Собаки-поводыри сейчас очень доступны. Они выделяются государством практически любому желающему незрячему человеку. Но сами незрячие люди понимают, что это живое создание, за которым нужно ухаживать. Представьте Москву или Питер в час пик. Вам нужно влезть в автобус самому и еще запихнуть куда-то такую большую собаку — обычно это лабрадоры или немецкие овчарки. Кроме того, поводыри очень часто становятся причиной конфликтных ситуаций. Например, людей не пускают в магазин, в кафе, ресторан, несмотря на то что собака имеет статус служебной, с которой можно заходить куда угодно. Наберите в гугле фразу: «Слепого не пустили с собакой», вы найдете огромнейшее количество историй, в том числе и дичайших.

В целом все зависит от самого незрячего человека. Если он хочет быть автономным, ничего не мешает ему взять белую трость и смартфон, которые сейчас есть у всех, и пойти куда-нибудь. Но есть люди, в том числе среди зрячих, которые во всем видят проблему, сложности. «Мы инвалиды, государство нас должно водить, почему я должен ходить сам, если у меня есть сестра/мать» — такие отговорки часто можно услышать от незрячих людей.

Свое первое путешествие я совершил в 13 лет, когда учился в школе для слепых в Санкт-Петербурге. Родители жили в Новгороде, времена были тяжелые, начало 20-х. Для того чтобы куда-то меня отвезти, им приходилось делать огромный крюк через всю страну и тратить лишние деньги. Однажды я подумал: «А зачем родителям это делать, если я могу поехать куда-то сам?» Мы поехали незрячей компанией — я и еще два парня — и прекрасно добрались до нужного места и обратно на 300 километров.

— Вы включаете свет, когда приходите домой?

— Если говорить лично обо мне, то нет. Мне он не нужен, и экономия опять же. Но у меня есть незрячие друзья, которые почему-то это делают. Говорят, что им так спокойнее. Я говорю им: «Ты же не знаешь, что такое свет, зачем ты это делаешь?» Кто-то ответил: «Ну я знаю, что в темноте страшно, а на свету нет».

— Как вы различаете время суток?

— Есть биологические часы, которые часто синхронизируются с реальными, есть смартфон, который всегда может рассказать, сколько сейчас времени. Если я проснулся ночью и у меня сел телефон, но мне надо понять, ночь сейчас или утро, — я делаю это по обстановке за окном. Ночью относительно тихо, не будет голосов. А если будут — то нетрезвые. Утро — мегаактивное, город начинает шуметь. Я не пойму точно — семь часов утра или девять часов утра, но время суток пойму.

— Вы видите сны?

— Я да. У меня до сих пор работает зрительная память. Сны цветные, хотя спустя 20 лет после того, как я потерял зрение, стал замечать, что они блекнут, стали похожи на старое кино. Видимо, мозг начинает забывать какую-либо визуальность.

Но с помощью снов я могу визуализировать события, которые происходят сейчас, когда зрения у меня уже нет. Воображение работает постоянно. Приходя в кафе, я пытаюсь представить свой стол, наделяю его песочным цветом, хотя он может совсем и не такой. И в моей голове он всегда останется таким, если я не получу обратную информацию.

Мне очень интересно, как выглядит мир вокруг меня. Я часто могу поинтересоваться у официанта: а какого цвета, собственно, стол, как выглядят стены заведения, есть ли там картины и какие они, что вокруг нас. Я помню образы, помню звезды, помню виды с самолета, с корабля, природу, закат над Волгой. На 14 февраля, когда мы были с женой в ресторане (она тоже незрячая), было красиво — я знаю. Официанты рассказали нам, что оформили все так, будто мы сидим посреди золотистого поля. Я сразу вспомнил красоту осени, когда всюду лежат желто-бурые горки листьев.

— Правдивы ли стереотипные представления о незрячих людях — о том, что улучшается память и восприятие другими органами чувств?

— Это правда. Не факт, что слух становится лучше, но мы больше концентрируемся именно на звуках. Слух — наше зрение. Если заткнуть его — все, ты по-настоящему слепой. Память у нас однозначно лучше — чтобы было легче жить, приходится запоминать, допустим, дорогу в магазин с точностью до шага.

Ковид для незрячего человека еще хуже, чем для любого другого, — когда вместе с ним пропадает обоняние. Нос очень сильно нам помогает. Когда мы идем по торговому центру, можем по запахам понять, что за павильон перед нами — здесь аптека, здесь кожаные изделия. Метро мы тоже находим прежде всего по запаху. Его сложно описать, но, думаю, он всем очень хорошо знаком.

— Вы готовите себе еду?

— Да. Сложно описать, как именно. Это нечто из разряда жизненного опыта, выживания. Мы сами чистим себе овощи, например морковь проверяем под струей воды: если она почищена, она будет чуть более гладкой. Нарезка — это уже чистая координация движений. У меня есть знакомый зрячий шеф-повар, он говорит, что тоже никогда не смотрит на руки, когда нарезает овощи, — ему некогда, его ждут 25 человек. Степень готовности мы определяем по запаху, по времени приготовления, на ощупь, если мясо — потыкать его ножиком.

— Как вы понимаете, что берете в магазине?

— Все отличается на ощупь. Рис от гречки можно отличить, пощупав их через упаковку, — гречка будет иметь грани, а рис как будто накрахмаленный. У кетчупа упаковка более мягкая, чем у майонеза. И так далее. На крайний случай есть приложение Envision, которое умеет читать текст с упаковок, с вывесок, с квитанций, говорит, какого цвета поверхность, может назвать номинал купюры.

— Вы посещаете кино, музеи, выставки картин?

— Да. Фильмы есть разные, скажем детектив, где мало динамики и много диалогов. Его легко воспринять на слух, как и какой-то музыкальный фильм, «Богемскую рапсодию», например. Чисто визуальные истории — боевики, военные фильмы, балет — для слепого человека это все мимо. Сейчас есть направление — тифлокомментирование. Это отдельная аудиодорожка, на которой диктор рассказывает обо всем, что происходит на экране. «Девушка с жестоким выражением лица открыла сумочку и достала из нее пистолет», — расшифровывает нам диктор то, что мы слышим только как маленький шорох.

В музеях есть практика создавать на 3D-принтерах уменьшенные копии экспонатов, чтобы незрячий человек мог понять их форму на ощупь. В Москве такое распространено в музее современного искусства «Гараж» — они делают тактильные копии каждой выставки, каждого экспоната. Это касается не только скульптур, но и картин. Мне запомнилась выставка Такаши Мураками, на одной из картин было изображено холодное северное море, и тактильная копия передавала этот холод через материал — может, это был какой-то металл. Прикасаясь к этой картине, я ощущал холод северного моря.

— Как вы воспринимаете других людей, как представляете?

— Образы людей рисуются, но после продолжительного общения, с кем есть какая-то связь. Большинство людей для нас — просто голоса. Это первое, на что мы обращаем внимание, затем — на парфюмерию, на запах. Третье — на его черты характера, как он на что реагирует. Внешность для большинства незрячих не важна вообще. Важно ли незрячему человеку знать цвет своей одежды? Человеку, который никогда не видел, ты даже не объяснишь, что такое цвет. Для меня — человека, который когда-то видел, — может стать интересно, а как все-таки выглядит девушка? Я могу спросить у нее лично, чтобы она подробно описала длину и цвет своих волос, цвет глаз, какие у нее губы.

— Можно же на ощупь это проверить?

— Нет, ни в коем случае не на ощупь. Не на первом свидании уж точно. Если серьезно — никто так не делает. Мы не щупаем ничьих лиц никогда ни при каких обстоятельствах.

— Есть ли у вас ориентиры среди знаменитых незрячих людей, незрячих персонажей?

— Ну разве что Слепой Пью.