Когда посыпалось все

Игорь сидел в заброшенном уазике во дворе таксопарка, где когда-то работал, и дышал на посиневшие пальцы. Был апрель 2021 года. Столбики термометров в Петербурге опасно приближались к отметке ноль градусов. Вокруг был промозглый холод и ни души.

Игорю недавно стукнуло шестьдесят. Где-то в прошлой жизни остались армия, неудачный брак, любимая дочь, а здесь и сейчас были темнота, безысходность и чертов уазик — его единственная крыша над головой. Игорь, не отрываясь, смотрел в лобовое стекло и думал, как он сюда попал.

Подрывник, автомеханик и лучший папа во всем Петербурге

Он родился в Таганроге. Вырос, отучился, пошел в армию. До конца Советского Союза оставалось достаточно, чтобы даже не задумываться, что он когда-нибудь кончится. Тогда их, молодых, высоких, подтянутых, звали послужить Родине за ее пределами — Игоря тоже позвали.

«Год нам тогда дали на заключение брака, иначе бы не выпустили, — вспоминал Игорь. — Я молодец, я все успел. А потом началось: то езжай в Ливию, то еще черт-те куда. Официально охраняли своих. Неофициально… всякое бывало. Я служил подрывником-торпедистом».

Покатался по миру, вернулся в Петербург, из армии ушел, стал автомехаником. Кому только машины не чинил. Знакомых — полгорода. А еще родилась дочь.

«Что она мне говорила потом? Лучший папа во всем Петербурге, — Игорь усмехнулся. — Лучший или нет, бог его знает, а ведь бегал по детскому саду, проверял все вплоть до горшков, чтобы исправно было. Потом на все родительские собрания ходил. Сам. Когда в педуниверситет имени Герцена пошла, подстраховал. Один из тамошних шишек был у нас в сервисе постоянным клиентом. Выучилась, педагогом, психологом и еще кем-то там стала. Красавица…»

Когда дочь поступила в университет, Игорь с женой развелись. Разошлись пути, не сошлись характерами. Какое-то время пожил с бывшей супругой по-соседски, но понял: так нельзя. Съехал. Начал скитаться по съемным комнатам.

А потом пришла зима 2016-го. Дочь приехала к нему в гости с парнем. Хороший был парень, из приличной семьи. Родители ему «трешку» в Петербурге оставили, а сами перебрались в Сосново — купили какой-то обветшалый коттедж, довели до ума и жили себе спокойно.

«Тогда она сказала, что они уже полгода вместе, обо всем договорились, — Игорь ловил себя на мысли, будто все это было с кем-то другим. — Теперь вот приехали знакомиться. Дальше как раз к его родителям собирались, на смотрины».

Дочь с женихом уехали. И больше он ее не видел. Никогда.

«Прости, я ничего тебе не говорила»

Она не звонила. Он не обижался. Игорь успокаивал себя мыслями, что у дочери уже давно своя жизнь, парень этот, свадьба скоро. Но пришло 12 марта, день его рождения, а звонка от нее так и не было.

Он пытался звонить сам, но холодный механический голос каждый раз сообщал ему одно и то же: «Абонент вне зоны действия сети». К вечеру Игорь занервничал по-настоящему. Такого никогда не было. Дочь обязательно поздравляла его с днем рождения, а то и приезжала.

«Я тогда не выдержал и позвонил ее матери», — Игорь просматривал свою память как кино с очень плохим, бессмысленным и несправедливым сюжетом.

Он уже решил, что у дочери сменился номер или она потеряла его телефон, поэтому и не может до него дозвониться. Попросил жену дать контакт, чтобы хотя бы услышать родной голос.

«Прости, я ничего тебе не говорила, — услышал он с другого конца города и его жизни. — Она погибла. В автокатастрофе. Три месяца назад».

Он выронил трубку. Жизнь потеряла смысл.

Весна, когда посыпалось все

Игорю казалось, что бог за что-то наказывает его. Он сидел на кухне в квартирке, где снимал очередную комнату, и курил. Вокруг был Петербург — город пяти или семи миллионов человек. «Или сколько вас тут? Кто его знает», — думал Игорь. Он был совсем один. И одиночество выжигало его изнутри.

«Тогда я решил, что пора что-то менять, — Игорь снова усмехнулся своим воспоминаниям. — И поменял работу. Вместо автосервиса пошел в такси, баранку крутить».

А через три года он чуть не попал в аварию. Автомобиль резко начал перестраиваться с одной стороны дороги на другую и перегородил Игорю путь. Он успел затормозить, но коленом ударился о панель. Ощутимо, но не сильно. Так тогда ему казалось.

Но этой весной нога разболелась так, что Игорь больше не смог нормально ходить. «И началась боль, отдававшая даже в глаза, — вспоминал он. — Тогда вообще все посыпалось. Я еще в больницу загремел: гемоглобин рухнул. Тогда же и “обрадовали”, рассказав, что не так с ногой. Сустав вылетел. Тазобедренный».

Через три недели он вышел из больницы со знанием, что его ногу может спасти только операция, и без гроша в кармане — накопления закончились, а с работы пришлось уйти. Вскоре иссякло и терпение хозяйки, у которой он снимал комнату.

Так он сюда и попал — пришел во двор таксопарка, где стоял этот старый уазик, до которого никому не было дела. «Мой новый дом», — Игорю то ли хотелось кричать, то ли нет — он не мог понять.

Машина была «мертвая» — печку не включить. Согреваться приходилось, прыгая на улице на одной ноге. На вторую даже встать было больно. В очередной раз промотав воспоминания в своей голове, Игорь вылез из машины. Мимо проезжала Росгвардия. Полиция тут ездила часто, патрулировала территорию. Игоря обычно никто не замечал. Но в этот раз патруль остановился.

«Дальше бомжевать или жить?»

Следующие полчаса Игорь сидел в машине с людьми в погонах и рассказывал историю своей жизни. Коротко. По-военному. Росгвардейцы были вполовину младше его, но слушали внимательно и вежливо, угощали сигаретами. А Игорь иногда ловил себя на том, что чувствует себя счастливым — в машине было тепло.

Выслушав рассказ бездомного, патрульные решили, что не оставят его на улице. Игорю предложили отправиться в пункт временного пребывания. Он согласился. Так человек с «обнулившейся» жизнью стал скитаться уже не по съемным квартирам, а по ночлежкам.

Большинство из них открывались только в восемь вечера. К этому часу у входа собирались целые толпы бездомных. «А спали мы чуть ли не на циновках на полу, — расскажет потом Игорь. — И я так спал. С моей-то ногой. Утром нас всех выставляли за порог, и до самого вечера нужно было бродить по городу, ждать, когда снова откроются двери нашего временного дома».

В очередной ночлежке ему рассказали, что есть люди, готовые помочь — отвести в место, где можно пожить по-человечески. Они состояли в благотворительной организации «Покровская община». Игорь слушал и не верил. Ему рассказывали о нормальных кроватях, завтраке, обеде и ужине, но главное — о возможности быть днем там, а не скитаться по улицам.

Потом в ночлежку пришла девушка из «Общины». Игорь решил, что это социальный работник. Она беседовала с ним, задавала много вопросов. Он запомнил главный. «Девушку интересовало одно: что я буду делать — дальше бомжевать или жить, — будет вспоминать он потом. — А для меня этот вопрос даже не стоял. Я хотел жить как нормальный человек, хотел снова выйти на работу, но для этого нужно было прооперировать ногу».

Под крылом «Покровской общины» он оказался в середине июня.

Убежище на площади Восстания

За два месяца ему помогли обойти всех врачей, сдать анализы и подготовиться к операции. Хирург был непреклонен. «Надо пилить. И срочно», — сказал он Игорю, когда тот пришел к нему в кабинет. В начале августа сустав заменили, а еще растянули ногу, успевшую за два с небольшим года уменьшиться на пару сантиметров. За свою работу врачи не взяли ни копейки.

Из больницы его снова забрали во временный дом. Он и сейчас здесь. Днем вместе с соседями смотрит телевизор и обсуждает новости. По понедельникам и четвергам они общаются с психологом и арт-терапевтом: смотрят и обсуждают фильмы, рисуют дом, дерево и человека, стараются проанализировать ситуации, в которых оказались, и найти из них выход.

Игорь наблюдает за своими товарищами по несчастью и понимает: они такие же, как он. У каждого — своя ситуация. Все они нашли убежище здесь, в квартире «Покровской общины» неподалеку от площади Восстания. О них заботятся: покупают выписанные докторами лекарства и следят, чтобы подопечные принимали их вовремя, кормят три раза в день, общаются, а еще помогают с документами.

«Меня иногда ловят в коридоре, когда я пытаюсь пройтись по нему без костылей, — Игорь улыбается. — Ругаются на меня, говорят: нельзя. Массажистку пригласили. Мне, правда, пока не до массажа, нога еще недостаточно восстановилась, но скоро она и мной займется. А пока сижу и копаю интернет, выписываю себе номера таксопарков, куда требуются водители. Как только восстановлюсь, пойду работать».

Игорь знает: в этой новой жизни он не хочет быть один. Работа — половина дела. Его настоящая цель — семья. Ему всего шестьдесят лет. Это не тот возраст, когда на себе ставят крест и спокойно ждут финала. По крайней мере, он точно не из таких.

«Ходили мы с моими спасителями подавать заявление на досрочную пенсию, а ничего не вышло, — думает Игорь. — После 90-х кучу документов о моем стаже потеряли. Теперь надо ездить, восстанавливать все. А и черт с ним. Вот нога заживет, и побегаю. Это не главное. Главное, что я бобылем быть не хочу. Мужчина я сильный, на мне все быстро зарастает. Конечно, и еду готовить, и одежду стирать я и сам могу. Давно привычный. Но хочется, чтобы рядом был близкий человек. Все можно пережить, но одиночество — это особенно тяжело. Плохо мужику одному. Не должен он один быть».

Когда Игорь говорил с врачами последний раз, ему сказали, что ходить он сможет через несколько месяцев. Он ждет. Готовится к жизни, которая должна начаться заново.

Никто не знает, что бы случилось с Игорем, если бы он не оказался здесь. Люди, входящие в общественную благотворительную организацию «Покровская община», сумели дать ему самое ценное — шанс восстановить здоровье и время, чтобы подумать, как быть дальше. Они поддержали его в момент, когда он оказался на самом дне жизни, показали, что из любой ситуации может быть выход.

«Община» была создана еще в 90-х годах и почти тридцать лет помогает пожилым одиноким людям, бездомным, инвалидам — тем, о ком больше некому заботиться. Сейчас в организации состоят шестьдесят человек. Они работают в Мариинской больнице, приюте для бездомных инвалидов, доме престарелых «Покровская обитель», а также на дому в качестве патронажных сестер и сиделок. Реабилитация и ресоциализация, оформление инвалидности, восстановление документов, поиски родственников — вот далеко не полный перечень того, чем занимаются члены организации и как могут помочь своим подопечным. Но «Покровской общине» нужна наша с вами поддержка. Ее существование обеспечивается частными пожертвованиями, а также редкими грантами и субсидиями. Даже 100 рублей в месяц станут ощутимой помощью. Пожалуйста, поддержите людей, способных помочь, когда кажется, что никакого выхода нет, и протянуть руку помощи, если сил больше не осталось.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!