Да, у нас есть бездомные

В Питере осень, заметно похолодало, и сезонные простуды не обходят жителей стороной. Я звоню в «Ночлежку» соцработнику Валентине Марьяновне Борейко: узнать, не ушла ли она на больничный. «Я, даже если заболею, не смогу сказать на работе, что я не выйду. Я же понимаю, что это такое — наша работа. Мы нужны людям каждый день».

Каждый день уже двадцать пять лет Валентина Марьяновна помогает тем, кто обращается в Центр помощи бездомным: за помощью, за советом, за сердечным теплом. Ей уже за 70. На работу в «Ночлежку» она пришла в начале девяностых.

«До перестройки я работала библиотекарем в большом проектном институте, — вспоминает Валентина Марьяновна. — Когда страна распалась, не стала дожидаться сокращения и ушла сама. Я была знакома с Валерием Соколовым, основателем «Ночлежки», который только начинал работу с бездомными в Петербурге. И когда мне предложили место в этом проекте, сразу согласилась».

Не было опыта, ресурсов, не хватало людей. Начиналась «Ночлежка» с примитивной помощи: горячего питания. Немцы поставляли концентрат бульона, его разводили кипятком в огромных банках и раздавали людям. Люди в очереди за супом — эта картина вызывала у петербуржцев понятную ассоциацию с блокадой. «В этом было много сожаления, сочувствия, — Валентина Марьяновна не скрывает эмоций. — Сейчас редко такое бывает. Тогда трудности объединили людей».

Потом «Ночлежке» стали присылать поношенную одежду из-за границы — и новоиспеченным сотрудникам пришлось самостоятельно освоить процедуру растаможивания грузов. Но самой сложной задачей, вспоминает Валентина Марьяновна, было заявить «благополучному» обществу культурной столицы: да, у нас есть бездомные.

Учет и контроль

С первых дней работы сотрудники «Ночлежки» поняли: только накормить и одеть — мало, нужно идти дальше. Наладили учет подопечных: завели собственную базу, картотеку. У многих обращавшихся за помощью не было никаких документов, данные заполняли со слов. «Им не было смысла обманывать, — поясняет Валентина Марьяновна. — Благодаря этим данным они потом восстанавливали утерянные документы. Наша картотека до сих пор помогает: каждое обращение фиксируется, и по его дате человек может доказать, что действительно находился в это время в Петербурге, получал помощь».

Системой учета, которую удалось выстроить и поддерживать в «Ночлежке», Валентина Марьяновна очень гордится. Сокрушается, что не может показать мне архивы: после ремонта их перенесли из консультационного центра в помещение офиса. Эта картотека действительно сослужила добрую службу сотням людей, часто именно с нее начиналось восстановление личности и гражданства. Тем обиднее для заслуженного сотрудника «Ночлежки» слышать мнения, что тут «просто кормят бомжей».

«Для меня это все обычная работа, а люди и не знают, что за помощью бездомным стоит целая система, в которой все учитывается. И соцработники, и психологи, и юристы, и медики — целый коллектив профессионалов помогает людям, которые попали в сложную жизненную ситуацию. Когда люди говорят «бомж», они, на самом деле, плохо себе представляют, кто это. Наших подопечных большинство из вас вряд ли отличит от обычных прохожих: они чистые, опрятно одеты, идут на работу, спускаются в метро».

Бездомный — очень размытое понятие. Официально это человек, у которого нигде нет регистрации. Но по факту большинство тех, кто оказался на улице, где-то прописаны, чаще всего в другом регионе, а в Петербург приехали на заработки. Но человек попадает в беду, теряет документы, у него не получается найти работу — и вот он уже на улице. Людей эта ситуация просто деморализует. Они не знают, что делать, им кажется, что все кончено. От таких же уличных бродяг узнают про «Ночлежку». И приходят в консультационную службу. Валентина Марьяновна кивает: «И тут я им объясняю, что документы — это всего лишь бумажки, которые можно восстановить. Главное, что человек жив. Жизнь — вот настоящая ценность, все остальное решаемо».

Некультурная столица

За почти 30 лет существования «Ночлежка» сменила несколько адресов в Петербурге. Помещения приходилось восстанавливать, каждый раз начиная практически заново. Когда служба помощи бездомным переехала в нынешнее здание на Боровой, оно было в аварийном состоянии. «Мы стояли на первом этаже и видели небо, — рассказывает Валентина Марьяновна. — Несколько лет делали ремонт, сейчас здесь и консультационная служба, и приют, и пункт выдачи одежды».

«Местные восприняли наше появление достаточно спокойно, а ведь мы в центре жилого массива, рядом школа, институт, кафе», — неизбежно наша беседа сворачивает к «Культурной прачечной», против открытия которой в Москве выступают жители Савеловского района.

Валентина Марьяновна с присущей ей петербургской сдержанностью пытается скрыть возмущение. Но признается: не пропускает ни одной новости из Москвы. «Кажется, наши два города всегда будут говорить на разных языках. Может быть, война, может быть, другой уровень культуры, может быть, то, что сюда с самого основания города стекались приезжие, — но люди в Петербурге гораздо добрее и внимательнее. Они словно понимают, что есть что-то посерьезнее, чем дележка территории».

Каждый раз, возвращаясь из Москвы, сотрудники «Ночлежки» обсуждают, как много можно сделать в столице для помощи бездомным. «Там другое отношение к людям, каждый сам за себя, — рассказывает Валентина Марьяновна. — Поэтому я понимаю, почему наш директор Григорий Свердлин решился на этот шаг. Но мы столкнулись с очень серьезными сложностями, и причина их гораздо глубже, чем финансы или территория».

Прачечная выводит к более широким темам: системной благотворительности, современным технологиям, политике — и к чудовищному социальному напряжению, которое все равно чувствуется, несмотря на все изменения. «Работа у «Ночлежки» и подобных ей организаций будет всегда, — мудро замечает Валентина Марьяновна. — Все очень хитро переплетено: с одной стороны, появляется больше людей, приобретающих жилье, с другой стороны — это «достижение» становится делом всей жизни и уже похоже на первобытную борьбу за ресурсы. Выгрызли зубами свою ипотеку, купили однушку на окраине, спрятались в нее — и рычат: моя хата с краю. И помощь другому уже воспринимают как посягательство на их блага. Даже если делать ничего не просят, просто не мешать».

«Зачем тебе это?»

Незнание, страх, нежелание разобраться и вредные стереотипы — все это побуждает людей отгородиться от темы бездомности бетонным забором. Валентина Марьяновна вспоминает, как двадцать пять лет назад ее близкие восприняли в штыки идею работать с бездомными.

«Конечно, моя семья сначала была против. Особенно мама. Она все время спрашивала меня: «Зачем тебе это? У тебя хорошее воспитание, образование — зачем ты идешь на такую сомнительную работу?» Но аргумент очень быстро нашелся: в войну мы с мамой остались одни, было очень тяжело и страшно, я до сих пор помню гул самолетов, ночью просыпаюсь, если его слышу. Так вот, нам помогли совершенно чужие люди: делились едой, дали крышу над головой».

Со временем родные смирились с выбором. Друзья разъехались, многих уже нет в живых. А Валентина Марьяновна по-прежнему не представляет себя без работы. Каждый день к ней приходят люди — в отчаянии, без документов, денег, никого не зная в чужом городе. Им кажется, что это тупик. На консультации им объясняют, как «Ночлежка» может помочь.

«Вы видели, как в глазах человека вспыхивает надежда? Никогда нельзя ставить стену человеку, который попал в беду, нужно понять ситуацию, расположить. Жизнь непредсказуема — у всех. Через меня прошли тысячи историй. Конечно, оказавшись в трудной ситуации, человек испытывает стресс, ему сложно быть хорошим, милым, чистым, он волнуется, иногда злится, но все это можно объяснить. Мы бы чувствовали на его месте то же самое».

Поверить в жизнь

Меня Валентина Марьяновна принимает во время перерыва, но наотрез отказывается сначала пообедать: «Чтобы не заставлять ждать». С гордостью показывает свое рабочее место — крошечный кабинетик соцработника: стол, два стула, телефон, документы.

Мы идем по коридору «Ночлежки», Валентина Марьяновна по-хозяйски оценивает чистоту, показывает результаты ремонта, по пути знакомит меня с каждым встречным. Сотрудники и подопечные улыбаются, увидев ее.

«У нас очень теплые отношения в коллективе — это тоже держит. Я, бывает, устаю физически, но эмоционально — нет, никогда. Хотя меня наши психологи до сих пор учат: все рабочее оставляем на работе. Я так не умею. С ужасом думаю, что наступит день, когда я закончу работу. И дома буду переживать: а как же там они? Все ли сделано? Я по улице иду за человеком и вижу, что это наш клиент: по его походке, по взгляду. И знаю, что могу помочь, если человек ко мне обратится».

Разбираясь с помощью Валентины Марьяновны в том, как работает служба помощи бездомным, я понимаю: многие вещи только кажутся страшными. Например, для восстановления документов сейчас не надо даже ехать туда, где был прописан, есть определенный порядок: написать заявление, оплатить госпошлину. Юрист все подробно объяснит, «Ночлежка» поможет. И спустя месяц подопечные Валентины Марьяновны уже приходят с документами и смеются над своими страхами: «Мы-то думали, что все пропало, жить не хотели!»

«Знаете, — делится профессиональным секретом Валентина Марьяновна. — Человек, может быть, дальше сам все сделает. Но в эту минуту от меня зависит: поверит он в жизнь или нет. Нужно обязательно настроить его на победу».

Ваше регулярное пожертвование на любую сумму — 100, 200, 500 рублей, — поможет Валентине Марьяновне и юристу консультационной службы «Ночлежки» и дальше находить слова для каждого, кто приходит к ним в минуту отчаяния. А найдя слова, помогать уже делом: объяснять, куда обратиться, где получить нужную справку, как отстоять свои права. Как вспомнить, что ты — человек и эти права имеешь. Помогите, пожалуйста, «Ночлежке» и Валентине Марьяновне настроить бездомных на победу. Спасибо вам.

Сделать пожертвование

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!