Воспламеняемая штука

Мы сидим на маленькой скамейке во дворе мобильного приюта для бездомных Мальтийской службы помощи. Справа скамейка упирается в синий бок биотуалета, слева — в собачью будку. Прямо перед нами — выход из палатки, в которой живут подопечные приюта. Сейчас утро, народ выползает на утренние процедуры и променад. Большинство на костылях или колясках: люди с улицы редко возвращаются целыми, морозы и травмы дают о себе знать. Этот мир ограничен квадратом двора, палаткой дежурных, серым забором и железной дорогой за ним. Он пахнет болью, усталостью, болезнями и немощью. Но для его обитателей этот мир — рай.

Поднимается ветер, срывается мелкий дождь. Петербургское лето, плюс 13. Владимир в тонком свитере (готовился, приводил себя в порядок, чисто выбрит, даже брюки выбрал заранее, сам подогнал по размеру и подшил под себя). «Вам не холодно?» — спрашиваю я, кутаясь в куртку. «Что вы, холодно было там, — отвечает Владимир, кивая в сторону улицы. — А здесь очень хорошо. Мне же много не надо, я не привередливый. У меня военная закалка. Тут крыша над головой, еда, люди отзывчивые и внимательные. И это уже счастье, я-то думал, что моя жизнь кончена».

История Владимира похожа на дурной сценарий, словно кто-то из небесных копирайтеров писал ладную, крепкую жизнь, а потом недоглядел и пролил на рукопись водку. Буквы стали расплываться, исчезать, таять, стирая нестарого еще мужчину из мира, из жизни, из людской памяти.

Хрупкая жизнь

Через несколько дней Владимиру исполнится 62. В 1974 году он приехал в тогда еще Ленинград из Житомирской области поступать в пожарное училище. Профессию выбрал осознанно, заранее, еще в школе был в пожарной дружине при местной части. С первого раза поступить не получилось — не добрал два балла. Пошел работать: при пожарной части был отряд технической службы, Владимир освоил слесарное и столярное ремесло, получил отличную характеристику и через год поступил в Ленинградское пожарно-техническое училище. После окончания сразу получил назначение на должность начальника караула в 7-ю пожарную часть Центрального района. Началась борьба с огнем: выезды на пожары разной сложности. «Бывали и очень страшные, с многочисленными человеческими жертвами, — вспоминает Владимир. — Жизнь, она, знаете, очень хрупкая штука. И может вспыхнуть и сгореть не только от огня — теперь я знаю».

В разное время Владимир служил заместителем начальника части, потом получил повышение до звания майора и перешел в отдел гражданской обороны, а потом его назначили начальником обеспечения базы гражданской обороны. Еще через несколько лет Владимир ушел на пенсию в звании подполковника с выслугой 27 лет.

Казалось бы, спокойная, благополучная жизнь должна наконец начаться. Но что-то пошло не так.

Дисциплинированный, ответственный, четко знающий, что делать на работе, Владимир в быту оказался человеком мягким, доверчивым, неконфликтным. А вот его жены — нет.

Первый брак Владимира распался: жена стала выпивать, Владимир работал в пожарной части сутками, успевал только рано утром отвести в ясли маленькую дочку. Супруги постоянно ссорились. Решение о разводе было принято совместно, все вздохнули с облегчением. С дочкой Владимиру общаться запретили. Много лет спустя он делал попытки наладить связь, но безуспешно. Но, как оказалось, потерял Владимир не только семью, но и квартиру. Много лет они стояли в очереди на получение жилья, Владимир ежегодно отмечался, получал все необходимые справки, а когда пришло время оформлять документы, узнал, что трехкомнатная квартира уже выдана на имя его бывшей жены. Судиться не стал — слишком долго и дорого. Да и не по-мужски как-то. Махнул рукой.

Владимир АлексеевичФото: Валерий Зайцев для ТД

Долго жил на съемных квартирах, а потом попал на прием в городскую администрацию и получил ордер на комнату в коммуналке. Владимир был счастлив: своя крыша над головой есть, пенсия есть, можно жить. Появилась подруга, расписываться не стали, жили гражданским браком.

Сидеть дома было не в его характере, и Владимир устроился охранником. Сначала работал сутки через двое, все нравилось. В выходные занимался переездом: вместе с женой решили продать комнаты в коммуналках (Владимир — одну свою, она — две свои). Купили однокомнатную квартиру. Куплей-продажей занималась жена, Владимир в бумаги не лез, полностью доверял. По его части были работы по хозяйству, ремонт и обустройство.

Но в какой-то момент на работе поменялся график: сутки через четыре. И Владимир оказался ничем не занят большую часть времени. Дом уже не требовал работы, особенных хобби и увлечений тоже не было. Стал выходить во двор, познакомился с местными мужиками. Слово за слово — в разговорах стала появляться бутылка.

«Я пил-то в основном пиво. До животного состояния никогда не напивался. Домой приходил сам, вел себя нормально. Ну пахло от меня алкоголем не очень приятно, это да. Жена сначала терпела, потом стала скандалить. Я пытался договориться, переехал даже в кухню на кушетку, чтобы ее не беспокоить. Но становилось все хуже и хуже».

Владимир пил и пропадал на улице. Жена ругалась, Владимир пил еще больше. Во время очередной ссоры разделили хозяйство: квартплату — поровну, еду и вещи — каждый себе. Сначала Владимир исправно отдавал свою часть, а потом деньги вдруг закончились.

«Такая глупость на меня нашла: взял я кредит в банке, потребительский, под пенсию, чтобы купить себе вещи, одежду на зиму. Сначала платил проценты эти, а потом не смог. И приставы стали снимать половину моей пенсии с карточки. И вот когда пришло время квартплаты, у меня денег не оказалось совсем. Я просил жену потерпеть, но она стала кричать, что меня выселит. А как меня выселить, если я там прописан? Но как-то ей удалось, подала она в суд, и потом пришла с бумагой, что меня выселяют по суду в никуда.

На территории Мальтийской службы помощиФото: Валерий Зайцев для ТД

И мне пришлось уйти. Вещи мои она собрала и на порог поставила, не дала даже с кошкой попрощаться. Меня пустил пожить приятель, в соседнем доме была у него квартира. Жил я там с ним почти год. А потом ему понадобились деньги, и он решил сдавать комнату квартирантам. И попросил меня съехать».

На лавочку во двор

Владимир «съехал» на лавочку во двор. Спал на веранде детского садика. Был май, укрывался теплой курткой, не мерз. Документы и банковскую карточку, на которую приходила пенсия, носил всегда с собой. Начались скитания. Далеко от своего района не уходил: места знакомые, да и люди нет-нет что-то подкинут. Чаще всего предлагали выпить. Зимой стало тяжело, скитался по подвалам. А в довершение всех бед упал на льду и сломал ногу — сложный перелом голени со смещением. Прохожие вызвали скорую, Владимира увезли в больницу, загипсовали, отправили наблюдать в районный травмпункт.

«Я ходил на перевязки в травмпункт несколько раз. Костылей у меня не было, купить их было не на что. Ногу пакетами обмотал и ходил, на четвертый раз разбинтовали, врач посмотрел и срочно вызвал скорую. На ноге уже воспаление вовсю началось, хирурги в больнице посмотрели, собирались даже делать ампутацию. Я тогда испугался страшно. Но врач решил попробовать вылечить и предложил поставить аппарат Илизарова. Лежал я в стационаре, пил таблетки, ждал. Назначили операцию. Два часа собирали мне ногу, поставили аппарат, через четыре дня выписали. Пришлось брюки распарывать, чтобы ногу замотать. Ходил я так три месяца, а потом чувствую, что уже невмоготу, болит, там же штыри стоят. Снова приехал в больницу, сняли мне его. Сказали наблюдать — и отпустили. Я вот после пенсии купил себе костыли, все полегче стало перемещаться. А потом ночью где-то спал на лавочке, и один костыль мне сломали».

На улице, без возможности нормально передвигаться, Владимира ждала верная смерть. Спас, как всегда, счастливый случай: во дворе больницы его заметил волонтер Мальтийской службы помощи, дал телефон приюта.

Доконала беспросветность

«Второго июля этого года наступил у меня кризис, — говорит Владимир и отворачивается, чтобы я не видела слез. — Сил бороться больше не было, хотел просто умереть. Я решил использовать последний шанс. Девушку на улице попросил набрать номер телефона приюта, и за мной приехали через 40 минут, забрали сюда. Понимаете, я же не алкоголик, не наркоман. Меня доконала эта беспросветность, я перестал себя чувствовать человеком вообще. А тут дали крышу над головой, кормят нас. Вот свозили меня в Сбербанк, я получил часть пенсии, могу себе молоко купить, булку. И еще копится немножко в банке, я уже, можно сказать, материально обеспечен. Вот сосед у меня лежит, с Камчатки, — он совсем без денег, так я его немножко подкармливаю».

На территории Мальтийской службы помощиФото: Валерий Зайцев для ТД

В приюте Владимира отправили к врачам, обследовали. Перелом сросся неправильно — нужно или ломать заново, или придется хромать всю жизнь. Пока Владимир хромает. И мечтает найти работу, где не нужно много ходить.

«Хотелось бы мне работу найти, я ведь даже вышивать умею. Брюки вот тут сам себе перешил. Ручной труд любой, мелкий ремонт, лишь бы дело было. Вот только в компьютерах я не силен. Мне бы найти работу не на улице и где не надо много двигаться. Очень хочется чем-то полезным заниматься. Я ведь всю жизнь работал, был при деле. Мне без работы нельзя».

В ближайшие дни Владимир собирается купить сим-карту. Звонить ему пока некому, но у товарища на квартире где-то осталась записная книжка с контактами сослуживцев. Вдруг найдется.

«Приятель-то и не знает, что я здесь. Я как ушел на улицу, так и не общался с ним толком. Иногда встречал во дворе. Вряд ли я ему нужен. Мне бы только вот блокнот свой забрать».

Владимир считает, что он везунчик: он местный и у него есть все документы. Вот ребятам, которые вообще без документов, им сложнее. Поэтому Владимир старается вниманием не злоупотреблять, чтобы могли помочь тем, кому срочно нужно.

«Я тут оделся, чувствую себя более-менее нормально, я не привередлив. Тут что попросишь, просьбу выполняют, даже если не сразу, но делают все, что возможно. Есть те, кому помощь нужна и поскорее, чем мне. Я так благодарен за это отношение персонала! Они не смотрят на тебя как на опущенного человека, не гнобят. Просьбы слышат. Все нормально. Надеюсь, конечно, что смогу найти работу, как-то определиться с дальнейшей жизнью. Я ведь не старый еще человек. Надеюсь, что будет лучше. Я очень хочу».

Я прощаюсь с Владимиром, во двор заезжает на машине руководитель мобильного приюта Михаил Калашников. Постояльцы радостно машут ему: «Наш главный приехал». Сейчас начнется жизнь: обед, процедуры, разговоры, посильные каждому дела, уборка. Разбор пепелищ души.

Чтобы каждый из попавших в беду людей смог увидеть среди обугленных лет своей жизни ростки нового, мы с вами помогаем Мальтийской службе помощи. Не оцениваем и не учим, просто всем миром беремся за руки, чтобы дать человеку еще один шанс. Каждый из тех, кто — изувеченный и сломленный — приходит в палатку приюта, уже заплатил за свои ошибки. Заплатил дорого и больно. Мы начинаем новую главу. Мы не тушим, мы строим.

Любой ваш посильный взнос — и фундамент чьей-то новой жизни будет крепче.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!