Фото: Евгения Жуланова для ТД

Тимофей Головин привык всегда быть где-то на границе — между жизнью и смертью, между двухэтажными домиками на Пехотной улице и московскими высотками, между людьми с инвалидностью и всеми остальными. Ни там, ни тут

— Моя первая тарелка, — Тимофей протягивает мне глиняный диск с синей птицей в центре. — Синичка. И вот еще — в форме кита. А этот рисунок я нарисовал вчера.

На листе бумаги — круглое окно в мир, где кроны деревьев раскрашены фиолетовым и оранжевым, на синих полях цветут белые цветы, а на вершинах полосатых холмов стоят домики с красными крышами.

— Эскиз тарелки? — спрашиваю, а сама думаю: вот бы этот рисунок — на длинную майку и ходить летом по городу.

— Может быть, — Тимофей улыбается. — Но я сейчас тарелки не делаю. Я преподаю.

Тимофей в маске. Он ее купил в Венеции. Маска помогает Тимофею отключаться от мира и медитироватьФото: Евгения Жуланова для ТД

Диагноз «детский церебральный паралич» (ДЦП) ему поставили еще в младенчестве. Врачи говорят: повезло. Если бы не самоотверженность матери, могло быть намного хуже.

— Я всегда называла его «мальчик-сумерки», — расскажет она потом. — Для здоровых людей он был слишком странным, а для тех, кто тяжело болен, — слишком здоровым.

Ночь на Благовещение

В семье геологов Дениса Игоревича и Ларисы Анатольевны Головиных было две дочери. Младшего и единственного сына очень ждали.

— Беременность у меня была трудная, с угрозой выкидыша. На седьмом месяце я легла на сохранение, — рассказывает Лариса Анатольевна. — Пробыла в больнице всего несколько дней, когда на двадцать восьмой неделе, в ночь на Благовещение, начались роды.

Ее сын появился на свет между шестью и семью часами утра 7 апреля 1992 года. Мальчик весил всего килограмм и четыреста граммов.

— Тогда в больницах ничего не было — ни кислорода, ни кувезов, — продолжает она. — А Тема не мог дышать. Его кроватку накрыли полиэтиленом и пускали туда кислородную подушку.

Тимофей в маске
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Ребенку срочно требовался аппарат искусственной вентиляции легких. Мальчика надо было везти в другую больницу, а потом еще и ждать очереди на дефицитное в те времена оборудование. Врачи опасались, что это путешествие он не переживет.

— И тогда ко мне подошла медсестра и сказала: «Мальчика надо окрестить. Плохо, если умрет без имени», — вспоминает Лариса Анатольевна. — Как само пришло — Тимофей, в честь деда, расстрелянного в 1938 году. Всего сорок один год ему тогда был. Помню, еще подумала: двое их будет в нашей семье: один, что раньше времени ушел, и второй, что раньше времени пришел. Красиво. Логично. А теперь думаю: стоило ли? У обоих судьба оказалась тяжелая, сложная.

Дорогу младенец перенес, но уже в новой больнице у него развился геморрагический синдром: голова мальчика почернела, и кожа начала кровоточить. Требовалось срочное переливание крови. Его делали трижды. Но ничего не помогало.

Врач велела прощаться

Тимофей умирал. Врачи ничего не могли сделать. Ларису Анатольевну, вопреки всем запретам, пустили в реанимацию Филатовской больницы — последний раз взглянуть на сына.

Тимофей домаФото: Евгения Жуланова для ТД

— Врач велела прощаться, — Ларисе Анатольевне тяжело вспоминать, она говорит медленно, смотрит в сторону. — Я подошла к Теминому кувезу, взяла его маленькую ручку. Так и застыла. Не знаю, почему я взяла с собой иконку Владимирской Богоматери, почему я положила к Теме… Помню, молилась. Обращаясь к ней, просила его уберечь. А еще помню, как за окном в Московском зоопарке ревели голодные звери. Голодно тогда было всем.

Она простояла так восемь часов. Очнулась, когда уже стемнело. За плечо ее трясла врач: «Иди домой. Завтра придешь».

— Но, когда я отняла руку от его ладошки, не поверила глазам, — вспоминает Лариса Анатольевна. — Тема был весь розовый. Кровотечение остановилось.

Два месяца он дышал только на аппарате искусственной вентиляции легких. Лариса Анатольевна не отходила от сына — она научилась обращаться с оборудованием, кормить младенца через катетер, а еще старалась помогать медсестрам. Персонала в больнице катастрофически не хватало.

Тимофей дома
Фото: Евгения Жуланова для ТД

— Тогда я впервые услышала, как по этим коридорам ходит смерть, — говорит она почти шепотом. — В реанимации дети не издают звуков, все интубированные, все в трубках. Тишина, только гул приборов слышен. И вдруг — шаги, а через пару минут медсестра несет ребенка. Все.

Потом Ларисе Анатольевне скажут, что ее сын очень хотел жить. Тимофей боролся. У него три раза останавливалось сердце и слипались легкие, но его откачивали. На третий месяц мальчик начал дышать сам.

Он пойдет и будет говорить

Высокий, тонкий, с изящными руками — покажи музыкантам, скажут: у него пальцы пианиста — Тимофей будто бы весь стремится куда-то вверх, высоко, подальше от этого шумного, слишком большого города. Двигается быстро, смеется звонко, смотрит прямо в глаза. И кажется, столько в нем теплоты, доброты и жизни, что не верится: этот мальчик чудом выжил, а потом чудом встал на ноги и заговорил.

— Перед выпиской из больницы его полностью обследовали, — говорит Лариса Анатольевна. — Меня вызвали на консилиум и сказали: ваш ребенок никогда не будет сидеть, ходить и говорить.

Тимофей домаФото: Евгения Жуланова для ТД

Из-за кровотечений у Тимофея было сильно повреждено правое полушарие мозга. Обследование показало глубокие очаги лейкомоляции — повреждение белого мозгового вещества. Структура клеток была нарушена. Мозг не мог нормально работать. Родителям Тимофея предложили отказаться от ребенка. Но они даже слушать не стали.

— Мы забрали сына и увезли в деревню во Владимирской области, — говорит Лариса Анатольевна. — Начали выхаживать. Свежий воздух, купания, массаж — Тимофея ни на секунду не оставляли. Вот только молока, детского питания, да вообще ничего тогда, в этом 1992 году, не было. Мы с моей мамой выкармливали его, как в войну, крупчаткой — мукой грубого помола, разведенной водой или молоком.

На пятом месяце Тимофей впервые открыл глаза, первый шаг сделал в полтора года, а потом, вопреки всем прогнозам, заговорил.

Дом, в котором живет любовь

И начались постоянные занятия у специалистов: лечебная физкультура, логопед — Лариса Анатольевна сил не жалела, и Тимофею становилось все лучше.

Тимофей у дома
Фото: Евгения Жуланова для ТД
Тимофей у дома
Фото: Евгения Жуланова для ТД

— В какой-то момент я даже поверила, что все прошло, сгинуло, как страшный сон, — говорит она. — Тема развивался очень быстро, намного быстрее детей с таким же диагнозом, пусть и с некоторой задержкой по сравнению с обычными детьми. Только потом стало ясно: этот процесс похож на морскую волну: накатила-отбежала, прилив-отлив.

Но больше всего Ларисе Анатольевне хотелось, чтобы сын не чувствовал себя отчужденным, отверженным и одиноким, чтобы общался со сверстниками.

— Мы повели его в ту же школу, где училась наша средняя дочь, к тому же преподавателю, — продолжает Лариса Анатольевна. — Но через два года нам сказали: ничего не получится. Нужно искать школу послабее.

В старой тетради по математике у Тимофея одни двойки. Точные науки не давались ему никогда, зато литературу, историю и мифологию он любил искренне. А еще все поля его тетрадей в рисунках, будто в рамках для слов, написанных красивым, ровным, округлым почерком. Такой редко встретишь.

Тимофей у дома
Фото: Евгения Жуланова для ТД

— Я сидел на каждом уроке математики и понимал, что не понимаю ничего, — Тимофей смеется. — Тогда я начинал рисовать. Так было проще.

Сменив несколько учебных заведений, в итоге Тимофей оказался в школе «Поддержка» в Строгине, созданной для тех, кто нигде не смог найти себе места.

— В других я чувствовал себя неуютно, — признается он. — Найти общий язык с одноклассниками не получалось. Помню, они носятся где-то, я а сижу в углу. А в «Поддержке» у меня появилась подруга. Мне было достаточно.

Свое школьное одиночество Тимофей переносил стойко — ему было куда возвращаться. Когда за спиной закрывалась калитка родного двора, Москва отступала, а мальчик оказывался в своем мире, где жили его родители, сестры, племянницы и три собаки.

ТимофейФото: Евгения Жуланова для ТД

— А еще у меня была любимая игрушка, — Тимофей смеется. — Хотите, познакомлю? Вот она. Ее зовут Мышовна.

На ладони у него войлочная светло-коричневая мышь, хвост которой явно пришлось пришивать на место несколько раз.

— У нее ушки из ремешков от сандалий, — он все смеется, и смех у него заразительный.

Простите, вакансий нет

Несмотря на то что алгебру пришлось сдавать по упрощенному варианту, ЕГЭ по русскому языку, литературе и истории Тимофей сдал самостоятельно и без проблем поступил в Академию славянской культуры (Российский государственный университет имени А. Н. Косыгина. — Прим. ТД) на факультет теории и истории изобразительных искусств и живописи.

— Диплом писал о мордовском национальном костюме, — говорит Тимофей. — Брать другие темы было скучно. О них уже так много сказано и написано. Куда еще? А у меня бабушка — эрзянка. У нас есть ее костюм, а еще есть портрет ее сестры в национальной одежде. Я еще в Санкт-Петербург ездил, в Русский музей, договаривался, чтобы мне там показывали образцы.

Тимофей на работе в ТО «Круг»
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Рассматриваю корочки, читаю: Головин Тимофей Денисович, искусствовед. После защиты диплома куда он только не устраивался: вместе с экспедицией Исторического музея ездил на раскопки и делал зарисовки находок, был смотрителем на выставке советских плакатов, работал в искусствоведческом отделе музея Царицыно, делал реквизит для компании, проводившей развлекательные квесты. Все сезонное, без особых перспектив. Молодого человека с ДЦП никто не воспринимал всерьез.

— Мы обращались и на биржу, но там тоже ничего не нашлось, — Тимофей разводит руками. — Много где я не подходил по здоровью, но еще чаще чувствовал себя просто чужим.

Тимофею пришлось скитаться в поисках работы четыре года. Из-за невозможности найти свое дело он почти год провел в глубокой депрессии. А потом соцсети помогли его семье познакомиться с Мариной Мень и благотворительным фондом «Творческое объединение “Круг”» (ТОК), много лет помогающим слепоглухим людям и людям с ментальными нарушениями устроиться на работу.

В кругу своих

Когда Тимофей впервые оказался в керамической мастерской ТОК, он сильно нервничал. Признается: Марину Борисовну побаивался.

 

Тимофей на работе в ТО «Круг»
Фото: Евгения Жуланова для ТД

 

— Она очень хорошая, но серьезная и справедливая, — говорит он. — Мы долго с ней говорили. Она расспрашивала меня о моей жизни, о том, чего бы я сам хотел, а потом предложила мне попробовать поработать с одной из кружек. В мастерской работает много людей, и они делают удивительно красивые вещи. В первый же день я понял, что хотел бы создавать что-то подобное.

Но к работе с глиной его сразу не допустили — не было навыков. Сначала Тимофей был в мастерской на подхвате, потом ему доверили доставку заказов. Но этого было недостаточно.

— И я ушел, — говорит Тимофей. — Но нет, не для того, чтобы показать, какой я гордый. Я ушел, чтобы научиться работать с керамикой, показать, что тоже так могу. Как только окончил курсы, сразу вернулся в ТОК.

Это была совсем другая жизнь. Теперь его принял не только мир, спрятанный за высоким забором во дворе его родного дома, но и внешний, некогда враждебный и неприветливый. Тимофей больше не чувствовал себя чужим.

— Правда, Марина Борисовна не раз говорила мне: ты мог бы и без нас, будь ты понапористее. Но я без них не хочу, — снова улыбается. Открыто, обезоруживающе.

Тимофей на работе в ТО «Круг»
Фото: Евгения Жуланова для ТД

А недавно Тимофей стал помогать проводить занятия для людей из психоневрологических интернатов, приходящих в мастерскую. Теперь он почти не делает глиняные тарелки сам, а учит этому других.

— Здесь я осознал, как мне повезло, какой я на самом деле счастливый человек, — признается Тимофей. — Я вижу людей, от которых отказались их близкие, лишенных тепла, внимания, любви. С ними сложно найти общий язык, но мы стараемся. И сейчас я понимаю: счастье — когда рядом твоя семья, твои близкие, родные, которые любят и поддерживают тебя.

Лариса Анатольевна обнимает сына. В комнату, где мы сидим, вбегает черная Альма, подходит ближе и кладет голову на руку Тимофея. Еще двое питомцев на улице, мы слышим их голоса. И слышим, как переговариваются за стенами другие жители этого большого и доброго дома, где самый частый звук — смех.

Тимофей на работе в ТО «Круг»
Фото: Евгения Жуланова для ТД

Если бы не ТОК, неизвестно, сколько времени Тимофею понадобилось бы, чтобы найти дело, приносящее ему радость, наполняющее жизнь смыслом. Созданное в 2014 году Творческое объединение «Круг» — одна из немногих организаций, обеспечивающих работой людей с тяжелой инвалидностью.

— Сейчас у нас в мастерской несколько десятков человек, — рассказывает Тимофей Головин. — Инвалиды первой и второй группы.

Чтобы платить своим сотрудникам достойную зарплату, Творческому объединению «Круг» самому приходится обращаться за помощью. Ему очень нужны мы с вами. Даже небольшое пожертвование в 100 рублей в месяц поможет мастерам ТОК оставаться в своем кругу, создавать своими руками удивительные вещи, чувствовать себя на своем месте. А объединение сможет и дальше поддерживать их.

Сделать пожертвование

Этот платеж возможен благодаря фонду «Нужна помощь», который собирает деньги на работу благотворительных организаций нашей страны.

Выберите тип и сумму пожертвования
Поддержите, пожалуйста, наш фонд

Мы существуем только на ваши пожертвования. Вы можете добавить процент от пожертвования на развитие фонда «Нужна помощь»

Читайте также

Вы можете им помочь

Всего собрано
2 760 907 174
Текст
0 из 0

Тимофей на работе в ТО «Круг»

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей в маске. Он ее купил в Венеции. Маска помогает Тимофею отключаться от мира и медитировать

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей в маске

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей дома

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей дома

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей дома

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей у дома

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей у дома

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей у дома

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей на работе в ТО «Круг»

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей на работе в ТО «Круг»

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей на работе в ТО «Круг»

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей на работе в ТО «Круг»

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Тимофей на работе в ТО «Круг»

Фото: Евгения Жуланова для ТД
0 из 0

Пожалуйста, поддержите проект «Трудоустройство и сопровождаемое проживание для людей с ОВЗ» , оформите ежемесячное пожертвование. Сто, двести, пятьсот рублей — любая помощь важна, так как из небольших сумм складываются большие результаты.

0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: