«Нужна помощь» 8 лет

Поддержать нас
Фото: Лиза Жакова для ТД

Ольге 57. Я не могу рассмотреть ее как следует, в окошке вотсапа сумрачно. А вживую встретиться никак нельзя: ковид. Назавтра после нашего разговора Ольга уедет в больницу на плановую госпитализацию — последний день, когда плановых пациентов в больнице еще принимают. «Повезло», — уточняет социальный работник «Покровской общины» Юля

«Как в сказке — все страшнее и страшнее»

Рассказывая свою историю, Ольга не раз и не два плачет, и я не сдерживаю слез. Ольга оплакивает свою судьбу, а я снова встречаюсь с миром, в котором никто из нас не защищен от обманов, бед и болезней, но главное — в котором, оказавшись в беде, нередко остаешься с ней один на один. В котором мало кто знает, как помочь, и поэтому проходит мимо. В котором часто бывает просто некуда пойти за помощью. Но Ольге снова повезло. Ее история случилась в пригороде большого города Петербурга, где, к счастью, есть организации, помогающие тем, кто оказался на улице, где незнакомый человек может не пройти мимо — и этим спасти.

«Вообще жизнь у меня, как в сказке, — все страшнее и страшнее», — говорит эпиграфом к интервью Ольга. И рассказывает мне отрывисто, с белыми пятнами самых страшных времен, свою историю потерь.

***

У меня в детстве подруга была, мы в школе вместе учились. Очень я ее любила. У нее умерли родители, и воспитывала ее бабушка. И вот бабушка тоже умерла. Когда у нас в школе уроки были, ее пришли и забрали в детский дом. Классе в пятом или шестом это было. Мы с мамой к ней ездили, она к нам приезжала, а потом у нас связь потерялась. Не знаю, где она сейчас, жива ли она. Очень хорошая она была.

Я пела хорошо, меня одну из троих из всей музыкальной школы выбрали, чтобы профессионально дальше заниматься. Но учеба платная была, и родители меня не пустили. Еще я хотела поступить в училище на загранплавание, но туда родители тоже не пустили. Побоялись загранплаваний — что, как говорится, по рукам пойду. И я пошла в колледж на кондитера. Проучилась три года, как положено. Работала по профессии в разных самых местах. Потом еще училась в техникуме на кассира-продавца. Работала в магазинах, в общепите, на хлебозаводе ромбабы и кексы делала, в пирожковой работала кондитером. Потом ушла в декрет. Потом в столовой кондитером работала. То тут, то там.

ОльгаФото: Лиза Жакова для ТД

Вышла замуж в 22. Муж на мне женился только ради ленинградской прописки и жилья. Вот и все. Ничего я не понимала, молодая была. В 23 родила. Потом, через три года, я с ним развелась. Он получил половину моей жилплощади, мы с сыном остались в коммуналке.

Сестра моя старше меня на шесть лет была, мы с ней близки были. Ее второй муж оказался бандитом. Она на него работала и меня работать устроила. А потом он подставил ее. 94-й год был. Они пропали. Мы их ждали, в церковь ходили, молились, а они уже тогда, оказывается, в могиле лежали. Больше ничего не могу сказать.

Тут белое пятно. Ольга отказывается подробно объяснять. Больше двадцати лет прошло, а она до сих пор боится. Из истории, рассказанной социальным работником, я знаю, что в страхе за свою жизнь Ольга попыталась переехать, обменяв свою жилплощадь на квартирку в Ленобласти, но оказалась обманутой черными риэлторами и жилплощадь потеряла. А ее мать лишила Ольгу родительских прав — и сын остался жить с бабушкой. С этого момента моя героиня фактически осталась одна.

Я не знаю, что там, за этими белыми пятнами, какие ошибки и заблуждения. Я вижу только сегодня: измученного одинокого человека, у которого голос дрожит, когда он вспоминает о прошлом. С тех пор Ольга стала бездомной.

Днем и ночью

Когда я оказалась на улице, я к матери идти не пробовала, у нее однокомнатная квартира, куда я пойду. Я никогда к матери за помощью не ходила, она никогда не сочувствовала мне. Какая у меня жизнь, ей было все равно.

ОльгаФото: Лиза Жакова для ТД

Сыну сейчас 36. Мы общаемся по телефону. С ногами стало плохо, и я теперь не могу к нему дойти. Для меня далеко — это пешком, а в автобус никак не забраться с одной палкой. Звонила ему, пока телефон не украли. Но он не знает, где я сейчас нахожусь. Ничего не знает. Ну что я ему буду говорить? У него своя семья, своя жизнь. Он же ничего не знает. Я говорю ему, что у меня все хорошо. А что я ему скажу, что я спала на скамейке? Что я стала инвалидом? Зачем ему это надо?

Я рада, что у сына все хорошо. Мне вообще врач говорила, что детей у меня не будет. Больные придатки. А через полгода я к тому же врачу пришла на сохранение. Чего, опять придатки? Нет, ребенка жду. Не может быть! Нет может. В Бога нужно верить.

Сын восьмимесячным родился. Больше двух суток рожала. Сорок пять сантиметров, два пятьсот. Даже страшно было его в руки взять — вдруг что-нибудь сломаю? Но он быстро вес набрал. В год уже 11,5 кило был. Хороший был аппетит, но морковное пюре не любил, выплевывал — любил яблочное. Ростом в папу пошел. Метр семьдесят восемь, нормальный такой. Закончил училище на шофера, работал шофером, какого-то начальника возил, потом ушел, говорит: «Мама, я машин боюсь». Потом на хлебозаводе работал, в кафе каком-то официантом. Сейчас сказал, что с работой все нормально. А кем работает, так и не сказал.

ОльгаФото: Лиза Жакова для ТД

Самое страшное — это одиночество. Когда самые близкие друзья отворачиваются. Вот что самое страшное. Была подруга, приходила ко мне, плакала, что у нее муж гулял. А потом отвернулась от меня — бомжиха, говорит… Были и ребята хорошие, кушать приносили, чай-кофе, все горячее из дома, с женами приходили ко мне на скамейку.

Смотрю как-то, идут наркоманы, думаю, сейчас пристанут. А они подошли и говорят: «Можно с вами посидеть?» — «Ну сидите» — «А вы хотите покурить?» — «Сигарету если только». Дали сигарету. «А будете стопочку, у меня коньяк есть?» Ну я с ними и выпила. Они там траву курили, а мне пачку сигарет подарили. Нормальные ребята. Так иногда женщины подходили тоже, бабушки судьбу рассказывали… Днем никто не подходил, в основном ночью, когда уже темнело.

«Чтобы хоть кто-нибудь оттуда взял»

По субботам я молиться в церковь ходила. А по воскресеньям нас там кормили супом. И я там с человеком разговорилась, а он меня в деревню позвал. Там мы тоже Богу молились, по субботам мылись из тазика, по воскресеньям в церкви были, церковь там красивая. Там все бывшие наркоманы, пьяницы… И работа была тяжелая, воду сами из колодца носили, дрова рубили. Там-то у меня ноги и стали совсем отказывать.

ОльгаФото: Лиза Жакова для ТД

После той общины Ольга снова вернулась на скамейку в маленький пригород Петербурга. Сначала ходила с палкой, а потом уже и с ней не смогла. Просто сидела.

Друг ко мне приходил, Вячеслав Викторович, у него внуки уже, жена лежачая. Помогал мне. Сигареты и еду приносил, хотя сам не курит лет сорок уже. Тоже не знает, где я нахожусь, может, думает, что меня в живых уже нет. Я Вячеслава Викторовича просила: «Вызови мне скорую?» — «Чего, прямо сюда?» — «Да, прямо сюда». Но он не вызвал.

Я иногда, когда никто не видел, на колени вставала у своей скамейки, плакала, молилась Богу, чтобы меня хоть кто-нибудь оттуда взял.

И одна женщина, вообще посторонний человек, мне помогла. Она работала в библиотеке. Видит, что я постоянно сижу на улице. Она мне принесла пальто теплое, она позвонила, и меня в больницу забрали. А потом из больницы на улицу выписали. И вот после больницы я сидела на скамейке, плакала. Мужчина, ни слова ни говоря, на меня смотрит и нажимает на кнопку. Потом подходит ко мне и говорит: «Пойдемте! Такси приехало» — «Куда вы меня везете?» — «Не переживайте, все нормально. Я вас везу в приют на Черную речку» (там находится Мальтийская служба помощи, — прим. ТД). А с Черной речки меня через некоторое время сюда отправили. И там, и здесь очень хорошие люди работают и живут. Ко всем хорошо относятся. Человечные люди.

***

Рядом с Ольгой сидит Юля — социальный работник «Покровской общины». Когда Ольга начинает плакать, Юля кладет ей руку на плечо, когда забывает, на чем остановилась, Юля подсказывает.

ОльгаФото: Лиза Жакова для ТД

Организация «Покровская община» помогает бедным, престарелым, бездомным и одиноким людям, заботится о стариках в доме престарелых «Покровская обитель», дает кров бездомным инвалидам в Приюте временного пребывания. Как раз в этот приют Ольга и попала, отсюда благодаря работе специалистов «Покровской общины» Ольга и поедет в больницу, где пройдет полное обследование и получит группу инвалидности. После обследования станет понятно, что с ее ногами, можно ли облегчить ее боль и улучшить качество жизни. После больницы Ольга вернется в приют «Покровской общины», и тут сделают все, чтобы устроить ее в стационарное учреждение социального обслуживания, чтобы Ольга больше никогда не жила на скамейке.

В Петербурге по неофициальной статистике более 50 тысяч бездомных людей, а организаций, которые им помогают, совсем немного. Поддержите «Покровскую общину», а значит Ольгу и других одиноких, бездомных, болеющих людей, которым, к счастью, в Петербурге все-таки есть, куда пойти.

Сделать пожертвование

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — «Таких дел». Подписывайтесь!

Этот платеж возможен благодаря фонду «Нужна помощь», который собирает деньги на работу благотворительных организаций нашей страны.

Помочь

Оформите пожертвование в пользу организации «Покровская община»

Выберите тип и сумму пожертвования
Поддержите, пожалуйста, наш фонд

Мы существуем только на ваши пожертвования. Вы можете добавить процент от пожертвования на развитие фонда «Нужна помощь»

Читайте также
Всего собрано
283 884 135
Текст
0 из 0

Ольга

Фото: Лиза Жакова для ТД
0 из 0

Ольга

Фото: Лиза Жакова для ТД
0 из 0

Ольга

Фото: Лиза Жакова для ТД
0 из 0

Ольга

Фото: Лиза Жакова для ТД
0 из 0

Ольга

Фото: Лиза Жакова для ТД
0 из 0

Ольга

Фото: Лиза Жакова для ТД
0 из 0

Пожалуйста, поддержите организации "Покровская община" , оформите ежемесячное пожертвование. Сто, двести, пятьсот рублей — любая помощь важна, так как из небольших сумм складываются большие результаты.

0 из 0
Листайте фотографии
с помощью жеста смахивания
влево-вправо

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: