У трехлетнего Егора и его мамы один диагноз на двоих — задержка психического развития. Это мешает многому в жизни, но только не их любви друг к другу
Я хочу сесть на диван рядом с Дашей и передвигаю зеленый кубик от конструктора. Тут же подходит Егор и кладет игрушку на место. Замечаю, что у другого подлокотника симметрично лежит такой же зеленый кубик.
До года Егор был как все: повторял, показывал пальчиком, пытался говорить, реагировал на мультяшных героев. Только двигался мало. А сейчас наоборот: прыгает, бегает, но стал замкнутым.
«Он мне не говорит: “Мама, моя любимая, красивая”, только: “Мама, мама, мама”. Я ему: “Я здесь, солнышко”, а он не понимает, что я — мама. И я, честно, не всегда понимаю его», — грустит мама Егора Даша.
Сейчас малыш выгибается мостиком между двумя кроватями. Даша гордится своим гимнастом и добавляет: «Он еще и на носочках ходит». Даше никто не сказал, что причина этого может быть в неврологических проблемах: «Да? Я так ходила, когда была маленькой. Выступала танцоркой, все думали, что я буду балериной».
Балериной Даша не стала. Окончив девять классов коррекционной школы 8-го типа, выучилась на швею и работает в одном месте уже 15 лет. Называет шитье брюк «тупорылым занятием» и получает за него 6 тысяч рублей, но уйти боится: стабильность лучше неизвестности.
По врачам Егора водили. Говорят, что у него, как у мамы, задержка психического развития (ЗПР). И хотя дефектолог благотворительного фонда «Теплый дом» подозревает у Егора ранний детский аутизм из-за особенностей поведения ребенка и сложностей с социальным взаимодействием, невролог в поликлинике предупредила, что инвалидность ему не дадут: «даже не пытайтесь, он нормальный».
«Нормальный» Егор ходит в два садика: обычный и детский сад компенсирующего вида № 97 на занятия. Он не держит ложку и предпочитает есть руками все, даже кашу. Егор — улыбчивый симпатяга, но улыбается не маме, а сам себе. У Егора внимательный и осмысленный взгляд, но смотрит он внутрь себя. Егору не нужна компания, но не потому, что он самостоятельный, а потому, что не умеет общаться с другими.
Несмотря на все «но», Дарья никогда не думала отказаться от сына. Оказавшись в три года в детском доме, она слишком хорошо знает, что такое быть сиротой.
«Для меня была трагедия, что у меня нет родителей. Я психовала, ревела, постоянно ждала их. Замкнулась в себе, ни с кем в детском доме не общалась, жила в своем мире. Привыкла быть молчаливой тихоней. А за то, что я была самой младшей в группе, меня называли Дюймовочкой», — вспоминает она.
Несмотря на то что Даше не повезло оказаться в детском доме, с самим детским домом № 11 (в 2016 году Центр для детей-сирот № 11 в Санкт-Петербурге переименовали в Центр содействия семейному воспитания № 15. — Прим. ТД), по ее словам, ей повезло. Везение это, конечно, относительное. «Воспитатели нас ругали, в чулан сажали, за плохое поведение заставляли мыть полы в туалете или сутки лежать в кровати без еды. Но хотя бы не били, — рассуждает Даша. — У нас и спонсоры были, приезжали англичане, американцы. Кружки, концерты, воспитатели читали нам книжки. В булочную водили, в “Шоколадницу”, по музеям, в театры, в цирк, в церковь на похороны — умирали у нас дети из-за болячек».
Почему родители отказались от Даши, она не знает и знать не хочет. Только раз втихаря нянечка по просьбам детей читала им личные дела. В Дашином написано, что у ее мамы уже было четверо детей. Даша пятая, да еще и с ЗПР. «И получается, я не нужна», — вздыхает Даша.
А Егор Даше не просто нужен — он стал смыслом ее жизни.
Егор в футболке с надписью «Будущий Овечкин» подходит к дивану, нажимает щепотью из пяти пальчиков на экран моего смартфона, приговаривая: «Пс, а. Пс, а». Даша поясняет, что так он пытается включить телефон. И так же, нажимая невидимую кнопку, открывает и закрывает дверь туалета или комнаты — изображает домофон.
Вдруг без видимой причины начинает кричать, плакать и повторяет: «Ко-ко-ко». В стенку стучат. Даша зовет мальчика к себе на ручки, гладит по голове и спине, нежно называет «маленький ты мой, молодец, сильный, храбрый». И сама начинает плакать — так каждый раз, когда плачет Егор. Стоит только Даше немного ослабить объятия, как сын хватает ее за руки, возвращает их на место и сам крепко-крепко обнимает маму за шею.
Крошечную комнату в спальном районе Даша получила бесплатно, как и положено воспитанникам детских домов. Комната эта без ремонта не вызывает ассоциации с уютным теплым домом. Но выбора у Дарьи не было: «Я отказывалась подписывать документы, знала, что комната маленькая. И тогда бумаги подписали без моего ведома. В бухгалтерии сказали: “Или так, или будешь бомжевать”. В 2004 году я пришла сюда».
Даша как была Дюймовочкой, так и осталась. Даже на занавесках у нее распускаются тюльпаны — именно из этого цветка появилась на свет героиня сказки Андерсена. А еще Даша очень доверчивая и редко говорит «нет». Ей, как Дюймовочке, пока встречались только жабы да кроты.
Удивительно, но и имеющееся «почти ничего» у Даши пытались отнять. Была у нее подружка, которая за Дашин счет ходила в кино, а Даша молчала, плакала и поддавалась. Один парень хотел продать Дашину комнатку, свидетельство о праве собственности выпрашивал. Хорошо, что Даша нашла в себе силы больше с ним не общаться. Серьезных отношений с мужчинами у Даши не было. «Я боюсь, боюсь, боюсь, боюсь очень сильно», — твердит она.
Отца Егора Даша встретила в 31 год. Они вместе играли в онлайн-казино, стали общаться в чате, и незнакомец предложил встретиться.
«Он домашний человек (то есть не из детского дома. — Прим. ТД), у него отдельная квартира. Пригласил меня в гости со словами: “У меня беспорядок, поможешь мне убраться и ужин приготовить”. Я первый раз в жизни за парнем убирала тухлую, с плесенью и мошками, еду. И на него наехала: “К тебе девушка пришла. Ухаживать за ней надо, а не она — за тобой”. Но все равно навела порядок», — вспоминает Даша.
От знакомства до беременности прошло всего две недели. «Потом он меня послал, ничего не объяснив. Я сказала, что жду от него ребенка, а он: “Не может такого быть. У нас с тобой ничего не было”. Как так?» — до сих пор удивляется Даша.
А сама сначала даже не почувствовала, что беременна. Это подружка ей сказала: «Дашутка, с тобой что-то не то. Какой-то живот у тебя полненький. Странно. Давай тест сделаем, проверим». Сделали. Оказалось, срок уже 12 недель. В женскую консультацию Дарья пришла через месяц.
Врач спросила:
— Ну, чо пришла? Аборт делать или что?
— Я хочу совета. Что мне делать с ребенком?
— Какой срок?
— Не знаю. Я не почувствовала, что беременна, — призналась Даша.
— А чо ж вы такая глупая? Все мамочки знают, а вы нет.
— Я первый раз. Я не знаю. Тем более я из детского дома. У меня опыта никакого.
— Ладно, полезай на кресло. Ой, шестнадцатая неделя. Нельзя делать аборт. Вы не боитесь оставить ребенка? — перескакивая с «ты» на «вы», уточнила гинеколог.
— Постараюсь поднять его, вырастить. Выбора-то нету. Не буду же я его убивать.
— Ну да, оставьте тогда.
И Даша оставила. Она была рада, что у нее кто-то появится. И когда Егор родился, вспоминает, что это были счастье, радость и любовь: «Такой лапусечка родился хорошенький. Спокойный такой был. Врачи его хвалили». Егор что-то лопочет, Даша ему в ответ: «Да, ты был самым лучшим в роддоме». И снова мне: «Я восхищалась им».
«Накрыло» Дашу, когда она вернулась из роддома в коммуналку. Даша была с Егором, но совсем одна, совета спросить не у кого. И плохо справлялась без опыта и помощи: раздражалась, когда Егор плакал, уходила надолго, оставляя сына одного в кроватке. Признается, что не чувствовала себя мамой. А еще надеялась, что отец Егора передумает.
«Хоть бы папаша в гости приехал, помог, но нет. Сына он видел только грудничком, да и то на фотографии. Я тогда отправила ему фото Егорки и сообщение: “Спасибо тебе большое за сына. Я очень рада. Дай бог тебе здоровья. Живи дальше счастливо”. А вчера опять мне позвонил, звал: “Приезжай, поночуем. Оставишь мне ребенка, и иди”. Зашибись. Конечно, я Егора ни ему, никому не отдам — это мое», — говорит она.
Сейчас в помощниках у Даши крестная Егора. Коллега напросилась, а Даша снова не смогла отказать. Егор плачет, когда она приходит, боится, что снова будет кричать, шлепать и все запрещать.
«Я ей говорю: “Ты чо творишь? Его нельзя бить”. У нее свои дети, внуки, и она учит меня все время, как будто я неумелка, а она умелка. И постоянно говорит Егорке: “Нельзя то, нельзя это”. Все нельзя. А чо можно-то? Сидеть на диване и в носу ковырять? Надо не запрещать, а объяснять: “Это батарея, она горячая. На кровати лучше не прыгать, а то упадешь”», — уверена молодая мама.
Крестная теперь приходит редко, и Егор сам говорит Даше: «Низя». А она ему отвечает: «Можно. Все тебе можно. Кидай, бросай, делай». Спокойной и сознательной Даша стала благодаря «Теплому дому». В благотворительный фонд ее привела соседка по подъезду, когда Егору было восемь месяцев. Поняла, что им обоим нужна помощь, нашла в интернете правильное место и привела буквально за руку.
Даша очень любит Егора. Для нее он и есть принц-эльф, которого Дюймовочка встречает в награду за свои лишения. И хоть не всегда его понимает, зато принимает целиком и полностью. Только все еще надеется, что Егор будет таким же, как другие дети, что все «не такое» пройдет само. Даша на стадии отрицания очевидного, верит врачам, потому что очень хочет верить в то, что «он нормальный». Сотрудники фонда постепенно приучают Дашу к мысли о том, что признание проблемы — первый шаг к ее решению. И дальше одну не оставят.
В «Теплом доме» Даше дают детскую одежду, игрушки и карту с деньгами в супермаркет. Но самое главное — учат быть хорошей мамой. Сначала в фонде сомневались, справится ли Даша с этой сложной ролью. Но с постоянной помощью психолога и социального работника Даша не просто хочет стать хорошей матерью, но и постепенно становится такой.
«Я твоя мама. Ты мой котенок любимый», — нежно шепчет Даша сыну на ухо, и я чувствую себя третьей лишней.
Благотворительный фонд «Теплый дом» каждый день делает важное дело — помогает детям остаться в семье, а их мамам и папам — стать заботливыми и любящими родителями. Кажется, что этому нельзя научиться, но «Теплый дом» уже 13 лет доказывает обратное. Мы просим вас оформить регулярное пожертвование, чтобы Егор и другие малыши никогда не оказались в детском доме.
Оформить пожертвование без комиссии в пользу проекта «Комплексная помощь социально незащищенным семьям в Санкт-Петербурге»
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Распечатать квитанциюПожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.