Я хочу сесть на диван рядом с Дашей и передвигаю зеленый кубик от конструктора. Тут же подходит Егор и кладет игрушку на место. Замечаю, что у другого подлокотника симметрично лежит такой же зеленый кубик.  

До года Егор был как все: повторял, показывал пальчиком, пытался говорить, реагировал на мультяшных героев. Только двигался мало. А сейчас наоборот: прыгает, бегает, но стал замкнутым.  

«Он мне не говорит: “Мама, моя любимая, красивая”, только: “Мама, мама, мама”. Я ему: “Я здесь, солнышко”, а он не понимает, что я — мама. И я, честно, не всегда понимаю его», — грустит мама Егора Даша.  

Сейчас малыш выгибается мостиком между двумя кроватями. Даша гордится своим гимнастом и добавляет: «Он еще и на носочках ходит». Даше никто не сказал, что причина этого может быть в неврологических проблемах: «Да? Я так ходила, когда была маленькой. Выступала танцоркой, все думали, что я буду балериной».  

Балериной Даша не стала. Окончив девять классов коррекционной школы 8-го типа, выучилась на швею и работает в одном месте уже 15 лет. Называет шитье брюк «тупорылым занятием» и получает за него 6 тысяч рублей, но уйти боится: стабильность лучше неизвестности.  

По врачам Егора водили. Говорят, что у него, как у мамы, задержка психического развития (ЗПР). И хотя дефектолог благотворительного фонда «Теплый дом» подозревает у Егора ранний детский аутизм из-за особенностей поведения ребенка и сложностей с социальным взаимодействием, невролог в поликлинике предупредила, что инвалидность ему не дадут: «даже не пытайтесь, он нормальный».

Даша и ЕгорФото: Лиза Хабарова

«Нормальный» Егор ходит в два садика: обычный и детский сад компенсирующего вида № 97 на занятия. Он не держит ложку и предпочитает есть руками все, даже кашу. Егор — улыбчивый симпатяга, но улыбается не маме, а сам себе. У Егора внимательный и осмысленный взгляд, но смотрит он внутрь себя. Егору не нужна компания, но не потому, что он самостоятельный, а потому, что не умеет общаться с другими. 

«Будущий Овечкин»

Несмотря на все «но», Дарья никогда не думала отказаться от сына. Оказавшись в три года в детском доме, она слишком хорошо знает, что такое быть сиротой.

«Для меня была трагедия, что у меня нет родителей. Я психовала, ревела, постоянно ждала их. Замкнулась в себе, ни с кем в детском доме не общалась, жила в своем мире. Привыкла быть молчаливой тихоней. А за то, что я была самой младшей в группе, меня называли Дюймовочкой», — вспоминает она. 

Несмотря на то что Даше не повезло оказаться в детском доме, с самим детским домом № 11 (в 2016 году Центр для детей-сирот № 11 в Санкт-Петербурге переименовали в Центр содействия семейному воспитания № 15. — Прим. ТД), по ее словам, ей повезло. Везение это, конечно, относительное. «Воспитатели нас ругали, в чулан сажали, за плохое поведение заставляли мыть полы в туалете или сутки лежать в кровати без еды. Но хотя бы не били, — рассуждает Даша. — У нас и спонсоры были, приезжали англичане, американцы. Кружки, концерты, воспитатели читали нам книжки. В булочную водили, в “Шоколадницу”, по музеям, в театры, в цирк, в церковь на похороны — умирали у нас дети из-за болячек».  

Почему родители отказались от Даши, она не знает и знать не хочет. Только раз втихаря нянечка по просьбам детей читала им личные дела. В Дашином написано, что у ее мамы уже было четверо детей. Даша пятая, да еще и с ЗПР. «И получается, я не нужна», — вздыхает Даша.  

А Егор Даше не просто нужен — он стал смыслом ее жизни.  

Даша и Егор на занятиях в «Теплом доме»Фото: Артем Лешко

Егор в футболке с надписью «Будущий Овечкин» подходит к дивану, нажимает щепотью из пяти пальчиков на экран моего смартфона, приговаривая: «Пс, а. Пс, а». Даша поясняет, что так он пытается включить телефон. И так же, нажимая невидимую кнопку, открывает и закрывает дверь туалета или комнаты — изображает домофон.  

Вдруг без видимой причины начинает кричать, плакать и повторяет: «Ко-ко-ко». В стенку стучат. Даша зовет мальчика к себе на ручки, гладит по голове и спине, нежно называет «маленький ты мой, молодец, сильный, храбрый». И сама начинает плакать — так каждый раз, когда плачет Егор. Стоит только Даше немного ослабить объятия, как сын хватает ее за руки, возвращает их на место и сам крепко-крепко обнимает маму за шею.  

«Я боюсь, боюсь, боюсь»

Крошечную комнату в спальном районе Даша получила бесплатно, как и положено воспитанникам детских домов. Комната эта без ремонта не вызывает ассоциации с уютным теплым домом. Но выбора у Дарьи не было: «Я отказывалась подписывать документы, знала, что комната маленькая. И тогда бумаги подписали без моего ведома. В бухгалтерии сказали: “Или так, или будешь бомжевать”. В 2004 году я пришла сюда».  

Даша как была Дюймовочкой, так и осталась. Даже на занавесках у нее распускаются тюльпаны — именно из этого цветка появилась на свет героиня сказки Андерсена. А еще Даша очень доверчивая и редко говорит «нет». Ей, как Дюймовочке, пока встречались только жабы да кроты. 

Удивительно, но и имеющееся «почти ничего» у Даши пытались отнять. Была у нее подружка, которая за Дашин счет ходила в кино, а Даша молчала, плакала и поддавалась. Один парень хотел продать Дашину комнатку, свидетельство о праве собственности выпрашивал. Хорошо, что Даша нашла в себе силы больше с ним не общаться. Серьезных отношений с мужчинами у Даши не было. «Я боюсь, боюсь, боюсь, боюсь очень сильно», — твердит она.  

Отца Егора Даша встретила в 31 год. Они вместе играли в онлайн-казино, стали общаться в чате, и незнакомец предложил встретиться.  

«Он домашний человек (то есть не из детского дома. — Прим. ТД), у него отдельная квартира. Пригласил меня в гости со словами: “У меня беспорядок, поможешь мне убраться и ужин приготовить”. Я первый раз в жизни за парнем убирала тухлую, с плесенью и мошками, еду. И на него наехала: “К тебе девушка пришла. Ухаживать за ней надо, а не она — за тобой”. Но все равно навела порядок», — вспоминает Даша. 

Даша и Егор на занятиях в «Теплом доме»Фото: Артем Лешко

От знакомства до беременности прошло всего две недели. «Потом он меня послал, ничего не объяснив. Я сказала, что жду от него ребенка, а он: “Не может такого быть. У нас с тобой ничего не было”. Как так?» — до сих пор удивляется Даша.  

А сама сначала даже не почувствовала, что беременна. Это подружка ей сказала: «Дашутка, с тобой что-то не то. Какой-то живот у тебя полненький. Странно. Давай тест сделаем, проверим». Сделали. Оказалось, срок уже 12 недель. В женскую консультацию Дарья пришла через месяц. 

Врач спросила: 

— Ну, чо пришла? Аборт делать или что?  

— Я хочу совета. Что мне делать с ребенком?  

— Какой срок?  

— Не знаю. Я не почувствовала, что беременна, — призналась Даша.  

— А чо ж вы такая глупая? Все мамочки знают, а вы нет.  

— Я первый раз. Я не знаю. Тем более я из детского дома. У меня опыта никакого.  

— Ладно, полезай на кресло. Ой, шестнадцатая неделя. Нельзя делать аборт. Вы не боитесь оставить ребенка? — перескакивая с «ты» на «вы», уточнила гинеколог.  

— Постараюсь поднять его, вырастить. Выбора-то нету. Не буду же я его убивать.  

— Ну да, оставьте тогда.  

И Даша оставила. Она была рада, что у нее кто-то появится. И когда Егор родился, вспоминает, что это были счастье, радость и любовь: «Такой лапусечка родился хорошенький. Спокойный такой был. Врачи его хвалили». Егор что-то лопочет, Даша ему в ответ: «Да, ты был самым лучшим в роддоме». И снова мне: «Я восхищалась им».  

«Котенок любимый»

«Накрыло» Дашу, когда она вернулась из роддома в коммуналку. Даша была с Егором, но совсем одна, совета спросить не у кого. И плохо справлялась без опыта и помощи: раздражалась, когда Егор плакал, уходила надолго, оставляя сына одного в кроватке. Признается, что не чувствовала себя мамой. А еще надеялась, что отец Егора передумает.  

«Хоть бы папаша в гости приехал, помог, но нет. Сына он видел только грудничком, да и то на фотографии. Я тогда отправила ему фото Егорки и сообщение: “Спасибо тебе большое за сына. Я очень рада. Дай бог тебе здоровья. Живи дальше счастливо”. А вчера опять мне позвонил, звал: “Приезжай, поночуем. Оставишь мне ребенка, и иди”. Зашибись. Конечно, я Егора ни ему, никому не отдам — это мое», — говорит она.  

Сейчас в помощниках у Даши крестная Егора. Коллега напросилась, а Даша снова не смогла отказать. Егор плачет, когда она приходит, боится, что снова будет кричать, шлепать и все запрещать.  

«Я ей говорю: “Ты чо творишь? Его нельзя бить”. У нее свои дети, внуки, и она учит меня все время, как будто я неумелка, а она умелка. И постоянно говорит Егорке: “Нельзя то, нельзя это”. Все нельзя. А чо можно-то? Сидеть на диване и в носу ковырять? Надо не запрещать, а объяснять: “Это батарея, она горячая. На кровати лучше не прыгать, а то упадешь”», — уверена молодая мама. 

Даша и ЕгорФото: Лиза Хабарова

Крестная теперь приходит редко, и Егор сам говорит Даше: «Низя». А она ему отвечает: «Можно. Все тебе можно. Кидай, бросай, делай». Спокойной и сознательной Даша стала благодаря «Теплому дому». В благотворительный фонд ее привела соседка по подъезду, когда Егору было восемь месяцев. Поняла, что им обоим нужна помощь, нашла в интернете правильное место и привела буквально за руку.  

Даша очень любит Егора. Для нее он и есть принц-эльф, которого Дюймовочка встречает в награду за свои лишения. И хоть не всегда его понимает, зато принимает целиком и полностью. Только все еще надеется, что Егор будет таким же, как другие дети, что все «не такое» пройдет само. Даша на стадии отрицания очевидного, верит врачам, потому что очень хочет верить в то, что «он нормальный». Сотрудники фонда постепенно приучают Дашу к мысли о том, что признание проблемы — первый шаг к ее решению. И дальше одну не оставят. 

В «Теплом доме» Даше дают детскую одежду, игрушки и карту с деньгами в супермаркет. Но самое главное — учат быть хорошей мамой. Сначала в фонде сомневались, справится ли Даша с этой сложной ролью. Но с постоянной помощью психолога и социального работника Даша не просто хочет стать хорошей матерью, но и постепенно становится такой.  

«Я твоя мама. Ты мой котенок любимый», — нежно шепчет Даша сыну на ухо, и я чувствую себя третьей лишней.  

Благотворительный фонд «Теплый дом» каждый день делает важное дело — помогает детям остаться в семье, а их мамам и папам — стать заботливыми и любящими родителями. Кажется, что этому нельзя научиться, но «Теплый дом» уже 13 лет доказывает обратное. Мы просим вас оформить регулярное пожертвование, чтобы Егор и другие малыши никогда не оказались в детском доме.