Не опускающая руки

«Жертва — это страдания для одного и позор для всех».
Леонид Андреев «Иуда Искариот»

Подмосковный Серпухов, кафе «Иль Патио» в торговом центре на окраине города. Маргарита входит быстрым шагом и извиняется, что опоздала. «Полтора часа сидела в ЗАГСе, пыталась, наконец, документы о разводе получить», — улыбается она. Развестись хотела еще два года назад, но муж был против. После побоев и угроз 11 декабря 2017 года он отвез Маргариту в лес и отрубил ей топором руки.

Маргарите 26 лет, но у нее по-прежнему детская улыбка. «Сейчас я выключу звук на телефоне, чтобы нам никто не мешал», — говорит она и левой рукой (потому что протезом, который у нее вместо правой кисти, на экран не нажмешь) достает телефон. Рукой, которую бывший муж разрубил на несколько частей и которую врачи чудом сумели сшить. И это не сюжет из фильма ужасов.

Не фильм ужасов

«Он не собирался меня убивать — так и говорил мне. Говорил, что я останусь жива, но больше никогда не смогу гладить своих детей. Он все продумал. Заранее купил жгуты и топор, узнал, сколько можно эти жгуты держать, сам привез меня потом в больницу и сдался полиции. А еще говорил, что я должна вести себя тихо и ждать его из тюрьмы, иначе он вернется и отрубит руки всем моим родным».

Маргарита спокойна, говорит быстро и уверенно — она уже не раз давала интервью. Пытаюсь понять, видела ли она хоть какие-то предпосылки насилия, когда была в браке. «Нет. Ничего. Это и страшнее, потому что не было вообще ничего — он ни разу меня не бил, не унижал. Сам не пил, не курил, занимался спортом, работал. Все началось, только когда я собралась с ним развестись. Мы сильно отдалились, он перестал уделять мне и детям внимание. Мы стали чужими, жили просто как соседи, и я решила подать на развод».

Тогда все и началось — это было в октябре. Сначала были постоянные ссоры и обвинения в неверности, потом он порвал ее паспорт, а ночью избил. Она попросила его съехать и поменяла замки, он на какое-то время утих. Но они продолжали пересекаться из-за детей — мальчиков надо было возить в детский сад, машина осталась у него. А в ноябре он силой затащил ее в свой автомобиль, увез в лес и угрожал ножом. После этого Маргарита подала заявление в полицию, но участковый перезвонил ей только через три недели. Но и тогда ничего не сделал.

Все это время она жила в страхе — дала номер его машины друзьям и коллегам, перезванивалась с мамой утром и вечером, предупредила на работе, что делать, если ее нет в девять утра. Рано утром 11 декабря они отвезли детей в сад и он предложил подвезти ее до работы. А вместо этого повез в лес. Топор и жгуты уже десять дней лежали у него в багажнике.

Защита

Пока он отрубал ей руки, перевязав их жгутами и положив на пень, она была в сознании. Это длилось около часа. Только представьте себе. Но вы не сможете — такое представить невозможно. И еще полчаса в машине, пока он вез ее в больницу. Все еще в сознании. Я смотрю на ее улыбающееся лицо и пытаюсь представить. Это хуже любого фильма ужасов.

Бывает больно от историй про смертельные болезни и генетические поломки, невыносимо больно от несправедливости — природы и жизни. Но это — другое, это — непостижимое.

В больнице Маргарита успела продиктовать врачам телефон мамы — и только тогда отключилась. Через три дня после трагедии ее мама приехала на передачу к Андрею Малахову, и там была защитница прав женщин Алена Попова, которая рассказала ей о Консорциуме женских неправительственных объединений. В консорциум входят десятки организаций, помогающих женщинам, пережившим домашнее насилие. Один их проектов консорциума — Центр защиты пострадавших от домашнего насилия. Адвокат Мари Давтян, руководительница центра, лично взялась отстаивать интересы Маргариты в судах.

«Не знаю, что бы я без них делала, — снова улыбается Маргарита. — Они ведут все судебные дела в моем процессе, а их много. Это и административка — побои и расторжение брака. И дело с тем участковым, который ничего не сделал с моим заявлением об угрозах, но пока оно стоит на месте, потому что он куда-то пропал. Ну и самое основное — лишение бывшего мужа родительских прав. По этому делу было пять заседаний, я не была ни на одном, не хотела видеть его, все делали Мари Давтян и Оксана Русьян».

Адвокатам было очень важно добиться, чтобы Дмитрия Грачева лишили родительских прав до вынесения приговора. У него было четыре смягчающих обстоятельства, он о них знал и рассчитывал на них: явка с повинной, двое несовершеннолетних детей, первая судимость и активное сотрудничество со следствием. Благодаря усилиям адвокатов Грачева лишили родительских прав, поэтому дети перестали быть смягчающим обстоятельством.

«Еще благодаря Мари Давтян мы сумели доказать факт похищения, это тоже увеличило ему срок, — говорит Маргарита. — В итоге он получил четырнадцать лет колонии строгого режима — это хорошо, потому что изначально ему грозило максимум восемь лет. Еще мы просили восемь миллионов рублей компенсации за моральный ущерб, но суд присудил только два миллиона».

Маргарита, конечно, боится момента, когда он выйдет на свободу — а после двух третей срока, если выплатит компенсацию, он может выйти по УДО. «Я думала про переезд и, возможно, так и сделаю, но позже. Пока у меня есть лет пять, чтобы пожить спокойно: надо закончить с операциями и реабилитациями, выйти на работу и вообще прийти в себя».

Маргарита постоянно ездит в Петербург на реабилитацию: там разминают, растягивают, стимулируют током и тренируют левую кисть — собранная из частей, она по-прежнему плохо слушается хозяйку и все время болит. А впереди еще одна операция — нужно подвинуть большой палец.

Болит и правая рука — фантомные боли. Благодаря программам Малахова (а их было несколько, в том числе с участием Маргариты) удалось собрать шесть миллионов рублей и заказать на них бионический протез. Он улавливает сигналы от мышц руки и сгибается-разгибается по приказу мозга. Но у него всего восемь видов захвата, тогда как у человеческой кисти — больше ста. «В итоге я что-то могу делать правой, что-то — левой, но обеими примерно одинаково несовершенно», — смеется Маргарита и осторожно берет кофейную чашку.

Мама-трансформер

Больше всего Маргарита мечтала вернуться за руль и научиться завязывать волосы в хвост. Первое удалось — она снова водит машину, правда, теперь только автомат — постоянно переключать рычаг скоростей протезом неудобно. А вот хвост завязывать пока не может. «Это ужасно, приходится все время ходить с распущенными волосами, а они мешают, — Маргарита трясет своей красивой головой и широко улыбается. — Вообще у меня вьющиеся волосы, и я все время с ними борюсь. Поэтому первым делом мне просто необходимо было научиться держать плойку. И эрготерапевт в Петербурге, спасибо ей огромное, научила меня привязывать плойку резинкой к руке».

Маргарита еще многого не может: не может мыть посуду (посудомойка спасает), не может застегивать детям пуговицы и завязывать шнурки (мальчикам пришлось быстро стать самостоятельными, и теперь они все это делают сами), не может писать ручкой (на клавиатуре печатать может). Год после трагедии она с детьми жила у мамы, но в ноябре прошлого года вернулась в свою квартиру. «Мне очень важно было понять, могу ли я жить одна и со всем справляться и что я вообще могу».

Оказалось, может она много. Сейчас Маргарита живет с сыновьями и бенгальским котом, сама отвозит детей в сад и забирает оттуда, ездит за покупками. Делает разные домашние дела, варит себе кофе в турке, моет детей левой рукой, отстегивая от правой протез — его нельзя мочить.

Недавно занялась дайвингом и мечтает вернуться на работу. Раньше она была начальником рекламного отдела в местной газете и хочет продолжать заниматься чем-то похожим — рекламой или маркетингом. У нее первая группа инвалидности, бессрочная, («Да, мне не придется каждый год ходить на комиссию и доказывать, что руки не отросли заново», — смеется Маргарита) — это накладывает некоторые ограничения на поиск работы, но она не отчаивается. Очень хочет снова работать и зарабатывать: пенсия по инвалидности (18 тысяч рублей) и пособия на детей (по 1200 рублей на каждого) — на эти деньги не особо развернешься.

Сейчас Диме 6, Даниле 5. Они обожают мамин протез и шутят про нее: «мама-трансформер». Они не знают, что случилось, — им сказали, что мама попала в аварию. «В будущем я им все расскажу, но пока не знаю когда и как, — говорит Маргарита. — Я точно знаю, что это должно исходить от меня и что они должны знать правду. Про отца они сейчас даже не спрашивают — знают, что мама с папой разошлись, и давно привыкли к его отсутствию».

Чтобы посоветоваться, как и когда рассказать сыновьям правду, Маргарита ходила к детскому психологу. Но ко взрослому не пошла. Говорит, ей не нужно. «У меня не было ни депрессии, ни чего-то подобного, — бодро говорит она. — За эти два года я плакала всего три раза: один из них — когда не смогла попасть на день рождения к Диме 14 декабря, через три дня после трагедии. Ему тогда исполнялось 5. А какой смысл плакать? Руки уже не вернешь и того, что было, не изменишь. Надо жить настоящим и смотреть в будущее».

«Не ставлю крест»

Недавно Маргарита сделала фотосессию в черном открытом наряде и с ярким макияжем. Там хорошо видны и протез, и сшитая рука, и шрамы от топора на бедре. Но это все та же красивая молодая девушка. Фотографии вызвали шквал комментариев в соцсетях и привлекли внимание СМИ. Многие были скандальны — в духе «я бы такой шлюхе тоже руки отрубил». Спрашиваю Маргариту, как ей такая реакция.

«Я абсолютно спокойно отношусь, — отвечает она. — Давно хотела сняться у этого фотографа, еще до трагедии, и вот недавно собралась. Мне все равно, что пишут эти люди, — ни один живой человек не сказал мне лично ничего плохого, наоборот, все меня поддерживают. Их мнение мне важно, а мнение анонимных людей в соцсетях абсолютно безразлично. И я знаю, что не все мужчины такие».

До Грачева у Маргариты не было серьезных отношений (они поженились в 18 лет), а после трагедии она пока поставила личную жизнь на паузу. «Я не ставлю крест на мужчинах и не буду судить всех их по одному конкретному. Так же как я никогда не буду судить нацию по одному ее представителю. Я хочу семью и хочу родить дочку, но все это попозже».

История Маргариты принесла ей некоторую известность, но она говорит, что это не сильно поменяло ее жизнь. «Я и до этого была достаточно активной, везде и во всем участвовала, все организовывала, сейчас просто немного другой уровень. Возможно, вся эта активность и помогла мне не впасть в уныние, — Маргарита пожимает плечами и смеется. — Не знаю. Но свою известность я воспринимаю как миссию: мне пишут много женщин, делятся самыми ужасными историями и просят совета, и я по возможности всем отвечаю. Я рада помочь, чем могу. При этом многим СМИ я отказываю — меня звали и в “Битву экстрасенсов”, и в “Модный приговор”, и даже в “Давай поженимся”. Но это чересчур. Про насилие против женщин и про права инвалидов я готова разговаривать, но в таком я участвовать не хочу. Да, вначале мы снимались у Малахова, потому что мы с мамой сразу хотели привлечь к этому делу максимум внимания, чтобы его не удалось замять, как это часто бывает, и чтобы он не отделался маленьким сроком».

Сейчас Маргарита с мамой дописывают книгу — про трагедию, про жизнь с инвалидностью, про людей, которые ей помогли. Выйти должна осенью. Рабочее название было «Живи без рук», но Маргарита говорит, что оно поменяется: «СМИ многое перевирают, а мне хотелось написать правду. Главное, может быть, мой опыт поможет кому-то еще».

Маргарита уже привычным движением бионических пальцев достает из рюкзака кошелек, а из кошелька — карточку.

Пожалуйста, оформите регулярное пожертвование в пользу Консорциума женских неправительственных объединений, чтобы он и дальше бесплатно предоставлял адвокатов жертвам домашнего насилия. Пока в нашей стране нет закона о домашнем насилии, все, что остается, — это бороться с его последствиями. А адвокаты в этом очень сильно помогают.

Представить то, что пережила Маргарита, невозможно. Но, слава богу, рядом были и остаются специалисты, которые ей помогают. Давайте вместе поможем и им.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!