Рождение мертвого ребенка — одна из тем, о которых в нашем обществе принято молчать. Но Ксения молчать не хочет, а еще помогает другим женщинам рассказывать свои истории
В кафе праздничная суета: звучит рождественская музыка, кругом елки и гирлянды, все столики заняты. За соседним столом молодая женщина с младенцем в окружении умиленных подруг. Худшее соседство из возможных — но другого свободного места просто нет.
«Я пережила тот этап, когда не могла смотреть на новорожденных и их мам, — спокойно говорит Ксения. — Спустя год стало легче — как будто завершился какой-то цикл. А спустя два появилось ощущение, что я прожила эту историю. По крайней мере это перестало быть первой мыслью, когда я просыпаюсь».
Тем летом Ксения узнала, что беременна. Это был непростой роман с женатым мужчиной, который годами уверял, что уйдет от жены и что хочет совместных детей. Ксения не раз говорила, что ее эта ситуация не устраивает. Новость о беременности только прибавила ей решимости. А когда он сказал, что не желает присутствовать в жизни ребенка, она окончательно завершила отношения. Мысль об аборте для нее была недопустима, беременность Ксения сохранила.
«Я плакала ровно день, — говорит Ксения. — А потом собралась с мыслями и начала планировать свою жизнь дальше». Тогда она работала экономистом в подмосковном филиале крупной американской компании, но на время родов и декрета решила переехать к маме в родные Набережные Челны, что и сделала на седьмом месяце.
Все шло идеально. Ксения записалась на курсы для беременных, познакомилась с хорошим врачом в Казани и заключила договор на платные роды у него. Как только узнала, что это девочка, имя появилось сразу — Ева. Ксения ходила на концерты классической музыки — по ее словам, Ева больше всего любила Шопена. А еще не любила мясо и по утрам бодро шевелилась.
На восьмом месяце, на 36-й неделе, Ксения почувствовала что-то не то. В субботу утром Ева не зашевелилась как обычно. Но подруги успокоили — так бывает, за окном хмурая ранняя весна, она просто спит. В понедельник у Ксении было плановое обследование, поэтому она успокоила себя и решила его дождаться.
«Это было 27 марта, мой день рождения, — вспоминает Ксения. — Я пришла на обследование, сделали КТГ, потом УЗИ. Сначала один врач молча смотрел в экран, потом позвал второго, он тоже молчал. Кажется, один другому сказал слово “аутолиз”. А потом они все-таки сообщили мне: “Сердцебиения нет. Плод мертв уже несколько дней”. Дальше было все в тумане».
В тумане Ксения вернулась домой, в тумане собрала вещи, в тумане приехала в обсервацию — это отделение патологии беременных в роддоме. К врачу в РКБ, у которого она должна была рожать по договору, ее не пустили — такова процедура. Мертвых детей рожают только в обсервации.
«Это называется антенатальная гибель плода — на врачебном сленге “антенатал”, — рассказывает Ксения. — Обсервация была переполнена: в коридорах лежали женщины после кесарева, женщины в ожидании родов. Врачи говорили, что все палаты заняты и мне тоже придется лежать в коридоре. Сделали еще одно УЗИ, снова подтвердили антенатал — и каким-то чудом я оказалась в четырехместной палате. Со мной там лежали еще три девчонки с меньшими сроками: у их детей были пороки, несовместимые с жизнью, и они ждали, когда им введут смертельный укол и потом индуцируют роды».
Никто не объяснил Ксении, что будет дальше и что будет с ее мертвым «плодом» — так теперь стали называть Еву. Правда, сказали, что можно воспользоваться визитом психолога, и Ксения согласилась. Только после разговора она поняла, что ей будут стимулировать роды: она будет рожать Еву сама — так безопаснее для организма матери. Ничего подобного она раньше не знала — на предродовых курсах такому не учат.
Стали стимулировать роды, и на третий день, в ночную смену, они начались. «Там был один врач и одна акушерка на три отделения, — вспоминает Ксения. — Меня отвезли в родблок и оставили одну. Никакого обезболивания. Было очень страшно, от этого схватки были крайне болезненными. Врач зашел всего один раз, когда у меня уже было полное раскрытие, но сказал, мол, подожди, в другой палате вот-вот родится живой ребенок, я там нужнее. И ушел. Я снова осталась одна. Когда уже начались потуги, ко мне пришла акушерка и приняла роды. Все прошло быстро. Я до последнего надеялась, что врачи ошиблись, что сейчас случится чудо и Ева закричит. Но она не закричала. Ее взвесили и сразу унесли. Я всегда хотела максимально естественные роды, без вмешательства. Ирония, но так и получилось в итоге».
Когда все кончилось, все снова ушли и Ксения осталась одна в родблоке еще на два часа. Эти два часа она лежала и смотрела в потолок, на котором были нарисованы аисты. Потом ее перевели в ту же палату. За стеной кричали новорожденные дети, а в палату то и дело заходили какие-то медсестры с вопросами: «Мамочки, а где ваши дети?»
После родов Ксения написала сообщение отцу ребенка, чтобы он знал, что случилось. Он ничего не ответил. Ксения выходила из роддома с пустыми руками и думала: «А я тоже мама? А моя Ева считается?»
«Я сразу обсудила с психологом, еще тогда, на свой день рождения, что не буду на нее смотреть, когда она родится, — вспоминает Ксения. — Я тогда решила, что так будет лучше. Очень странно, но, когда я выписывалась из роддома, никто меня не спросил, как поступить с Евой. А я, видимо, была настолько не в себе, никаких документов не подписывала».
Уже вернувшись в Набережные Челны, Ксения позвонила в морг и сказала, что хочет забрать Еву. Она хотела попросить сделать отпечатки ее ладошек и ступней, но постеснялась. Папа с братом поехали в Казань за Евой, а Ксения пошла покупать гробик и договариваться с кладбищем. Мертворожденных детей не хоронят в отдельных могилах (у них нет ни свидетельства о рождении, ни свидетельства о смерти), поэтому договорились похоронить ее в могиле дедушки. На могиле, где сейчас похоронена Ева, пока нет никакой таблички. А если бы была, то на ней стояли бы странные для других людей даты: рождение — 30 марта, смерть — 25 марта.
«Уже позже, читая книгу Анны Старобинец “Посмотри на него”, я поняла, насколько важно иметь какие-то физические воспоминания о своем ребенке, — говорит Ксения. — Про посмотреть не уверена, но вот отпечатки, снимок УЗИ и прочее — это, мне кажется, очень важно. И очень важно похоронить. Попрощаться. Мы похоронили Еву 13 апреля, на следующий день после ее именин».
Ксения до сих пор не знает, что случилось с Евой. В результатах вскрытия было сказано, что никаких пороков у девочки не было, и единственный вывод — плацентарная недостаточность, отслоение плаценты. Но, по словам Ксении, никаких признаков этого она не видела, их не было и на УЗИ.
Похоронив Еву, она постепенно начала думать, как приходить в себя. Многие друзья и знакомые, не зная, что сказать, предпочитали не говорить ничего и просто исчезли. С мамой было сложно разговаривать, а папа долго отрицал, что это вообще был ребенок, говорил, что ничего страшного, что надо поскорее забыть. Но внутри сильно переживал. Через несколько месяцев у него случился инфаркт.
Думая, как выбраться из бездны, Ксения искала группу поддержки, и ей посоветовали фонд «Свет в руках». Он тогда только появился и предлагал психологическую помощь матерям, пережившим внутриутробную потерю ребенка или его смерть на ранних сроках жизни. На сайте фонда она нашла несколько историй женщин и несколько брошюр, как помочь себе. «Я написала в фонд, рассказала свою историю и предложила помощь, — говорит Ксения. — Они мне выделили психолога, с которым мы общались по скайпу, а я стала переводить для них с английского разные материалы. Мне хотелось в память о своей дочери сделать какое-то хорошее дело».
Ксения до сих пор сотрудничает с фондом и уже два с половиной года редактирует на сайте истории женщин и их потерь.
Когда рождается мертвый ребенок, маме полагается только отпуск по беременности и родам, около трех месяцев. Когда отпуск закончился, Ксения вернулась на работу — но не в подмосковный филиал, а в Москву. «Я хотела все в жизни поменять. Перекрасила волосы, сняла квартиру, влилась в новый коллектив. Даже стала ходить на свидания: хотела начать новую жизнь, найти нового мужчину и снова забеременеть».
По словам Ксении, многие женщины, которые рассказывают свои истории или читают чужие, считают, что они должны заканчиваться хеппи-эндом: то есть новой беременностью и успешными родами. «Я и сама так раньше считала — но в жизни не всегда так. Иногда новая беременность невозможна в принципе. Иногда (да что там иногда — очень часто) после смерти ребенка пары распадаются. Или, как в моем случае, женщина и вовсе одна. И иногда, как снова в моем случае, не получается быстро найти новую пару и забеременеть снова. Так что хеппи-энд — вещь условная. Не всегда это условие и показатель того, что ты пережила свою потерю и приняла ее».
В процессе принятия Ксении очень помогли группы поддержки, которые проводит «Свет в руках». Там женщины в доверительной обстановке общаются с теми, у кого такое же горе. Они понимают друг друга без лишних объяснений. А главное — там можно говорить о своих детях.
«Это самое важное — иметь возможность говорить, — объясняет Ксения. — Как правило, родственники и друзья не готовы слушать про умерших детей. Забудь поскорее, иди дальше, думай о будущем, не концентрируйся на плохом, родишь нового — вот обычные аргументы. Но эти слова не то что не помогают, они ранят. Не признают ни твое материнство, ни твое право говорить о своем ребенке. Но я не хотела забывать Еву. Она жила, она была. И осталась частью моей жизни».
За соседним столиком кричит младенец. Ксения оборачивается на него, потом смотрит в чашку с чаем. «Конечно, я до сих пор думаю, какой бы она была сейчас. Что бы любила, как бы выглядела. И я никогда этого не узнаю. Но в голове постоянно звучат слова, с которых началось мое исцеление. Их сказал мне психолог фонда: “Помни, ты навсегда мама Евы”».
Ксения поднимает глаза и улыбается.
По данным фонда «Свет в руках», каждая пятая беременность заканчивается выкидышем или рождением ребенка с пороками, несовместимыми с жизнью. Такие утраты наносят сильную травму семьям, особенно матерям: без психологической поддержки они переживают социальную изоляцию, впадают в депрессию. Более 90 процентов женщин после потери ребенка боятся новой беременности. От потери ребенка распадаются семьи и страдают существующие дети.
С 2017 года благотворительный фонд «Свет в руках» помогает семьям, переживающим потерю ребенка во время беременности, в родах и в перинатальный период. Специалисты организации занимаются психологической и информационной поддержкой людей, потерявших своих детей, организуют группы поддержки в десятке российских городов, предлагают сопровождение родов мертвого или обреченного ребенка, учат врачей бережно взаимодействовать с женщиной в такой ситуации.
Фонд помогает абсолютно бесплатно, но сам нуждается в помощи. Пожалуйста, оформите пожертвование на его работу, пусть и самое небольшое. Тогда сотням женщин, столкнувшихся с неописуемым — со смертью ребенка, — станет немного легче.
Сбор средств по проекту «Психологическая поддержка женщин, потерявших детей до, во время и после родов» закрыт. Необходимая сумма собрана, но помощь требуется и другим проектам. Пожалуйста поддержите их
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Оформить пожертвование без комиссии в пользу фонда "Свет в руках"
Вы поможете нашему фонду, если добавите процент от пожертвования на развитие «Нужна помощь». Мы не берем комиссий с платежей, существуя только на ваши пожертвования.
Общая сумма пожертвования: 1 250 ₽
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Распечатать квитанциюПожертвования на сумму менее 50 ₽ вы можете оформить с помощью смс или банковского перевода, тогда фонд меньше потратит на комиссию платежной системы.
Вы указали новые персональные данные. Хотите чтобы мы сохранили их в личном кабинете?
На вашем счете недостаточно средств для полной оплаты пожертвования. Выберите другой способ оплаты.
Произошла техническая ошибка на нашей стороне, мы уже работаем над ее устранением, попробуйте еще раз позже.
